Вместо грубости и оскорблений – человечность и забота.

Вместо рудиментов и откровенного мракобесия – профессионализм, передовые взгляды на грудное вскармливание и послеродовое восстановление.

Меня не мучали антибиотиками и клизмами. Меня не заставляли голодать и не запрещали выходить из палаты с малышом. Мне не давили с силой на грудь и не проводили небрежных осмотров в кресле.

Самое смешное, мне не запрещали мыться. Оказалась, давно уже придуманы материалы, благодаря которым даже со свежим швом женщина может принимать душ.

Письмо о целительной силе тепла и близости

Не зря так много пишут о важности контакта мамы и малыша после рождения. Я прочувствовала, насколько от длительности разлуки с ребёнком зависит мое эмоциональное состояние.

В первый раз я целые сутки валялась в реанимации, на вторые сына принесли на кормление несколько раз. И лишь на третьи оставили мне насовсем. Ему было очень тяжело отойти от смеси и разлуки. Первые месяцы для нас обоих были трудными.

Во второй раз пусть короткое, но прикладывание состоялось сразу, а насовсем мы с малышом воссоединились уже через восемь часов. Грудь он взял легко, ведь смесью его не кормили.

Врачи дали его пуповине отпульсировать перед отсечением. Вернувшаяся к нему кровь и питательные капли молозива поддерживали его это время.

Стоит ли говорить, что начало нашей совместной жизни было намного более гармоничным?

Письмо о принятии

Ожидания определяют наше восприятие. В погоне за естественным родительством важно не уходить в крайности. Даже когда беременность протекает идеально, нужно быть готовой к любому исходу: роды – процесс неуправляемый и непредсказуемый.

Даже если женщина делает все правильно, гарантировать идеальные естественные роды нельзя. Если не быть категоричной и принять «правильность» и естественных и оперативных родов, можно обойтись без послеродовой депрессии.

Письмо с объятиями

Кесаревы роды не делают меня неполноценной в сравнении с женщинами, которые рожали естественно. Я не хуже них, они не лучше меня. Если есть шанс идти в естественные роды, то он дается не для того, чтобы добыть себе геройскую медаль и самоутвердиться.

Письмо о взаимной ответственности

Ко вторым родам мне очень помогла подготовиться Дарья Гинзбург. Она автор проекта для мам «МамаТерапия». Долгое время она как психолог работала в роддоме. А ещё она сама трижды пережила кесарево сечение и об этом рассказала в одной из своих лекций. Там был упомянут один ужасный, но интересный факт. В родах участвует не только мама, но и малыш. Мамы, чьи дети погибали ещё в утробе, но имеющие опыт рождения живых и здоровых младенцев, рассказывали Дарье, что рожать мертвого ребёнка намного сложнее. Потому что он не участвует в процессе.

Письмо со здравым смыслом

Если ребёнок выбирает родиться «верхним путем», это не делает его каким-то «не таким». Я так много раз ловила себя на мысли, глядя на старшего сына: «какой прекрасный ребёнок! И чего я парилась?».

Я вдавалась в глубочайшие подробности перинатальных матриц Грофа и «падала в обморок» от словосочетания «кесарево сечение», но потом поняла, что идеальных людей родить и вырастить в любом случае не получится. По большому счету кесареныши ВООБЩЕ НИЧЕМ не отличаются.

При желании и возможностях можно сделать мягкое кесарево, например. Во время этой операции врач позволяет маме плавно вытуживать малыша через разрез в животе. Пуповину не пересекают сразу, а детку заселяют маминой микрофлорой и дают возможность провести «золотой час» кожа-к-коже и кормиться грудью.

Нельзя относиться к этой операции как к чему-то ужасному. Она спасает жизни.

Письмо о «кухне» материнства

Оказывается, материнство не заканчивается родами. Благодаря тому, что я узнала о комфортном быте с малышом на курсах для беременных, я не ушла на дно после первых родов (например, в клиническую депрессию). Я знала, как встроить ребёнка в свою жизнь, не наделала ошибок в уходе и грудном вскармливании. Я хоть где-то тогда одержала победу, и это спасло меня.

Но никто не предупредил, что быть мамой – это колоссальный труд без перерывов и выходных. Что ребёнок может буквально поселиться на мне и часами не отпускать мои соски. Что мне придётся учиться по-новому спать, есть, управляться с бытом и временем, иначе коммуницировать с близкими и супругом. Учиться заботиться о себе и оставаться наполненной, чтобы все время отдавать. Пересматривать взгляды на здоровье и лечение, и на то, что считалось нормой испокон веков в моей семье. Постоянно проходить испытание на выдержку, слышать детский плач сквозь шум воды в ванной даже тогда, когда никто на самом деле не плачет. И качаться на эмоциональной качели: вот я лучшая мать самого лучшего малыша в мире, а вот я близка к отчаянию, потому что просто «не вывожу» и искренне не понимаю, как во всем этом можно чувствовать себя счастливой.

Столкновение с реальностью родительства выбивает почву из-под ног. Готовность же к тому, что привычная система жизни семьи рухнет и отстроится заново – это буфер безопасности. Когда мы не строим красивых ожиданий, мы не падаем потом с их высоты.

Первый год, а иногда и два материнства – это действительно очень сложно. Как в сказке Гайдара «Нам бы день простоять, да ночь продержаться». Ничего общего с виртуальной идеальностью.

Письмо со словами поддержки

Оперативных родов без показаний проводится много. Часто и женщины мечтают о кесареве, уверенные что «так» легче и чтобы «там» все осталось цело.

Увы, но это серьезная полостная операция, у которой есть ряд ощутимых последствий.

Я не пропагандирую кесарево сечение, но знаю, как важно похвалить женщину за любые роды.

А ещё проговорить их. Даже один сеанс с психологом за полторы-две тысячи рублей изменит многое в звучании всего материнства.

Антикризисный менеджер.

«Трудность заключается в том, что душа, в отличие от разума, не думает – она знает. Она не понимает человеческий язык. Она понимает лишь то, что мы привыкли считать ощущениями».

Вадим Зеланд «Трансерфинг реальности»

На входе в парк нас встречает маленькое лавандовое поле. Я вдыхаю его аромат.

Я мечтала лаванду увидеть хоть раз, а щедрая жизнь поселила меня рядом: «вот, дорогая, наслаждайся, смакуй».

Прикрываю глаза: этот запах для меня – символ сбывшейся мечты. Осени, когда я стала дважды мамой. Уютных прогулок с сыновьями. Шума кленовой аллеи. Моего путешествия на планету ТАН – в уютную писательскую мастерскую. Это аромат моих перемен.

А ещё хэппи-энда истории длиной в 9 месяцев и скачка в новую реальность. Долгожданного скачка, который мы никак не могли совершить. И все закисали в привычном болотце.