Забыв о бизнесе, делах, заботах.
Держались за руки. Дышали соснами. Болтали. Ели пломбир в стаканчиках прямо на улице. Как дети.
Потом купили на набережной какие-то полотенца с дельфинами и пошли на пляж.
Мы лежали в кабане, закрывшись ото всех шторами. Пили шампанское, которое протащили с собой в рюкзаке. И разговаривали. Это было самое легкое, кайфовое романтическое свидание!
После того разговора в самолете я ни разу не спрашивала его о девушке. Мне казалось, между нами и так все понятно. Разговоры нужны, когда есть сомнения – в чувствах, друг в друге… У нас никаких сомнений не было.
Я ее просто не чувствовала. Были только Я и ОН.
Игорь писал каждый день. Вечером, в выходные… Прилетел в другой город на несколько часов, чтобы увидеть меня… Возможно, он и был с кем-то в отношениях на момент нашего знакомства. Это нормально, я тоже могла быть не свободна. Но то, что случилось потом, не оставляло места никому другому.
Любовь захлестнула нас обоих, как лавина, сметая все на своем пути. Ее было ни с чем не спутать. Ей невозможно противостоять. Слова здесь были излишни.
Я видела глаза Игоря. Видела его искренность, желание постоянно прикасаться ко мне, обнимать, трогать мои волосы, вдыхать мой запах. Я чувствовала глубину.
Это было что-то настоящее и очень редкое, о чем сложно говорить словами и, кажется, таких слов еще не придумали. Мы как будто сразу знали: мы вместе навсегда. Так, как раньше, уже не будет.
Но там, на пляже я все же произнесла:
– Игорь, я не смогу быть не единственной.
– Я знаю, – ответил он.
Я была уверена, что он решит свою ситуацию. По-другому не может быть. Я доверяла своему мужчине.
Мы поехали в аэропорт. Голодные и счастливые.
Купили блины с творогом – лучшее, что было в местном кафе в аэропорту.
Блины были холодные, невкусные, но ничто не могло испортить нам настроение. Мы резали их пластиковыми ножами на деревянных сиденьях, ели и смеялись, что у нас всё на контрасте: вчера – самые вкусные устрицы в «Lio», а сегодня – холодные блины в аэропорту.
На этот раз наш полет прошел легче.
Игорь больше не обижал меня словами, ничего не говорил. Весь полет он держал мою руку в своей и молчал.
Москва встретила моросящим дождем и вечерними огнями.
Мы ехали в такси к моему дому за паспортом. Он нежно обнимал меня всю дорогу. В машине играл джаз.
Я потянулась и шепнула ему в ухо:
– Я люблю тебя.
Он ничего не ответил, только еще сильнее сжал мою руку и поцеловал меня в макушку.
Когда мы подъехали к дому, дождь стал интенсивнее.
Игорь вышел из машины, чтобы помочь мне с сумкой. А мне было стыдно… Я не могла пригласить его войти в дом, потому что снимала комнату у дурной хозяйки, которая не позволяла водить гостей.
Я сказала:
– Подожди меня здесь, пожалуйста. Я вынесу тебе паспорт.
Он остался стоять под козырьком подъезда, скрываясь от дождя. Благо, квартира была на первом этаже, ждать было недолго.
Хозяйка курила на кухне, когда я вошла:
– А, это ты! Как съездила? – громко сказала она прокуренным голосом.
Окно кухни было сразу слева от подъезда. Надеюсь, он не слышал…
– Я сейчас вернусь, – ответила я.
Я взяла паспорт Игоря и снова вышла на улицу.
Свет от фонаря. Его глаза. Косые струи дождя за спиной Игоря…
Я тогда не знала, что это последнее, что запомнят мои глаза о нем.
***
Я протянула паспорт. Игорь взял и молча смотрел на меня некоторое время.
– Ты у меня в голове, – произнес он.
– Ты у меня везде: здесь (я приложила руку к голове), здесь (я показала на сердце) и здесь (моя рука спустилась ниже и прикоснулась к месту, которое он так часто целовал, когда мы оставались одни). Хочу, чтобы у тебя было так же.
Он знал, о чем я говорила. Пора было делать выбор. Отношения втроем больше не могут продолжаться.
Он кивнул, улыбнулся и пошел обратно к машине. Я вошла в дом.
На следующий день Игорь ничего не написал.
У него намечалась какая-то поездка. «Должно быть, улетел» – подумала я.
А потом я неожиданно получила сообщение от Геннадия: «Привет! Я помню, мы говорили на Ибице про твою компанию. Мы с Никитой хотим встретиться и пообщаться. Возможно, будем друг другу полезны. Как ты на это смотришь?»
Я помнила реакцию Игоря на то, что дала ему свой номер телефона. Поэтому написала сначала Игорю:
– Привет! Когда ты возвращаешься? Геннадий с Никитой зовут меня на встречу по работе. Я бы хотела, чтобы ты поехал со мной, если это возможно.
– К сожалению, я не смогу составить тебе компанию.
– Когда ты вернешься?
– Я буду в Москве на следующей неделе. Давай встретимся и поговорим. Если ты к этому готова.
Игорь писал сухо. Ни смайлов, ни улыбок. Я поняла, что что-то происходит, и речь идет о наших отношениях. Нам предстоял серьезный разговор.
– Хорошо, – ответила я.
Я поехала на встречу одна.
Мы встретились втроем в «Bamboo bar» в Москва-Сити. Через пятнадцать минут разговора я поняла, что я здесь не для того, чтобы говорить о бизнесе.
Геннадий и Никита стали задавать вопросы о наших отношениях с Игорем, как давно мы знакомы, где он сейчас и так далее.
Я знала, что раньше они спрашивали Игоря обо мне. Еще в Испании он сказал, что я понравилась его друзьям.
Я не знала, что им говорил обо мне Игорь. Чувствовала себя неловко и понятия не имела, что отвечать. Я бы тоже хотела знать, где он и что у нас с ним происходит…
– Он в отъезде, – сказала я.
Я не ответила ни на один вопрос об Игоре.
Всё, что касалось нас – личное. Только между мной и им. Я не готова делиться этим с кем бы то ни было. Тем более не зная, кто эти люди для него, пересекаются ли их интересы в бизнесе.
Чем больше я уходила от ответов, тем более очевидным становилось, что истинная причина встречи не бизнес, а я сама.
Потом Никита сказал:
– Моника, если честно, мы решили с тобой встретиться, потому что ты нам понравилась. Как девушка, как человек… Если ты не против, давай обменяемся контактами и будем общаться. По-дружески, естественно. Мы можем иногда пересекаться где-нибудь в Москве с тобой или вместе с Игорем. Так будет проще поддерживать контакт.
