Маша допила вино и нажала на кнопку электрического чайника. Что ещё рассказывать? Про то, как Ленка мучилась, узнав, что беременна и отвергнута любимым человеком. О том, что она под страхом смерти запретила Маше говорить о том, кто отец ребёнка. Как тяжело проходила у неё беременность, о том, что Лена не бросила институт и даже не оформила академический отпуск. Как они всей семьёй растили Серёжу.

– А что ещё ты хотел бы узнать? Время – лучший лекарь. Лена в полном порядке. Она – заместитель директора процветающей фирмы, женщина – в полном расцвете сил, у неё взрослый сын, красавец, умный, добрый, в личной жизни у Елены всё тип-топ. Так что лучше тебе не вмешиваться и не бередить прошлое. Фотографию Сереги я тебе покажу. Ради Христа, не лезь. Она и так достаточно натерпелась и из-за тебя, и из-за собственной глупости и неопытности. Никто не говорит, что только ты виноват в том, что Лена забеременела. В данном процессе половина заслуги и её. Но ты виноват в том, что сначала наобещал ей золотые горы, а потом просто забыл про неё в её горе и сбежал за море-океан. Если бы ты знал, как она боялась, что наш отец узнает, что ты – отец Серёги. Что он найдёт тебя и твоя карьера накроется медным тазом. Она, по-моему, успокоилась только года два назад. Всегда, когда я говорила ей о тебе, она вся светилась от любви к тебе. Только я сидела и мучилась от этого багажа знаний. А так хотелось взять свёрток с месячным Сергуней и прийти к тебе в министерство и сказать, мол, где тут ваш великолепный Левантовский? А у него, между прочим, сын на стороне родился. – Маша достала чашку и налила себе чая.

Иван Николаевич припомнил ещё один эпизод. Это был их последний разговор с Леной по телефону. После их встречи в ресторане, через пару дней он всё-таки решил ещё раз позвонить ей и предложить услуги хорошего гинеколога. Он очень хорошо помнил этот разговор. Такой он никогда не помнил Лену. Она кричала на него, сыпала самыми отборными ругательствами, говорила, что если он теперь не оставит её в покое, то она сообщит куда следует о том, что он изнасиловал несовершеннолетнюю. И чтобы он катился к чертовой матери в свою Австрию, чтобы он навсегда забыл её имя, телефон и адрес. А оказывается, она так повела себя для того, чтобы не навредить карьере Ивана. Да, знал бы он, как дальше обернётся его жизнь, он бы никогда в жизни не расстался с Леной.

Маша посмотрела на часы и дала понять, что пора собираться на выход. Но напоследок всё-таки задала этот непростой вопрос.

– Левантовский, только я до сих пор не пойму, а что ты снова так встрепенулся насчёт Ленки? У тебя же была такая суперская жена, тесть, всё схвачено? Вы что развелись? Или снова на молодых потянуло? Но сейчас в тренде возраст 20+, а не тридцатишестилетние. А что, у тебя бабки есть, сейчас девкам только деньги подавай, что хочешь для тебя сделают.

– Машенька, мы с Олей развелись уже восемь лет назад. Четыре года в Австрии прошли, как один день. Правда, я в основном, пропадал на работе, жена и дочь жили своей жизнью. Материально всё было замечательно, а морально было невыносимо тяжело. Во сне я периодически называл Ольгу Леной, она не могла понять, кто эта женщина, по-моему, она даже установила за мной слежку, но так и ничего не выяснила. Затем в девяносто втором мы вернулись в Москву, пробыли в России два года и снова собирались в командировку в Южную Африку. Уже к тому времени мы даже не разговаривали. Маришка экстерном закончила школу и поступила в МГИМО. Мы были вынуждены ехать в Йоханнесбург без неё, я, честно говоря, страшно этого не хотел, но Ольга упёрлась и заставила меня не отказаться от этой командировки. Прошло ещё четыре года. Сразу после возвращения домой, я подал на развод и параллельно заявление об уходе из министерства. Так, в сорок два года я начал жизнь сначала, купил себе квартиру, по счастливой случайности бывшие институтские друзья пригласили в свой бизнес, постепенно я стал им руководить. Вот такие пироги. – Иван достал из кармана белоснежный носовой платок и вытер пот со лба. – Поверишь ты мне или нет, но я действительно все эти годы хотел искупить вину перед Леной, а, узнав, о сыне и перед Серёжей. Поэтому я обязательно сделаю так, чтобы он никогда ни в чём не нуждался.

– Ну что ж, как говорится, оскорбляйте и купюрами покрупнее. Я думаю, что даже если Ленка соблаговолит с тобой пообщаться, больше не примет от тебя даже цветка. Но с помощью меня ты сможешь осуществить свой благородный поступок, только прошу тебя, не наломай больше дров, воспользуйся хоть раз своими аналитическими мозгами. – Маша быстро помыла посуду и пошла на выход.

На улице Иван предложил Марусе подвезти её, куда она скажет, но Маша отказалась, потому что направлялась к родителям.

– Так мы договорились? Жду звонка. – Маша помахала Левантовскому рукой и быстро пошла через дорогу.

Иван сел за руль, но не сразу понял, что ему надо делать. Разговор с Марусей, с одной стороны, дал ответы на много вопросов, висевших в воздухе, а, с другой, ещё раз доказал ему, насколько бессмысленна была вся его жизнь до вчерашнего дня. По крайней мере, теперь он знал, что ему делать. Надо было срочно связаться с ЦКБ и желательно завтра перевезти Надежду Васильевну в нормальное отделение. Затем он хотел поговорить с Леной. Теперь у него был шанс встретиться с ней в больнице и, скорее всего, там она не будет устраивать сцен. «Хотя, почему ты решил, что она должна устраивать сцены. Слишком много чести. Она просто пройдёт мимо и всё.» Левантовский упрямо разговаривал сам с собой и прогнозировал их встречу, пытался предвидеть всевозможные нюансы.

А что там говорила Маруся про личную жизнь Лены? Что там всё тип-топ. «А чему ты удивляешься? У такой шикарной женщины всегда куча поклонников, ты своими собственными руками задушил и уничтожил своё собственное счастье. Теперь ты знаешь, что у тебя есть взрослый сын. Но мальчику рассказали, что его отец погиб. Можно, конечно, заявиться к ним домой, дверь откроет Серёжа, сказать ему, что пришёл его родной отец. Кому от этого станет легче? Тебе, старому дураку, оттого, что ты рассекретился? А как на это отреагирует Сергей? Зачем травмировать психику юноши? Этим ты подпишешь себе смертный приговор, Маруся собственноручно придушит тебя. Нет, больше нельзя совершать необдуманные поступки. Надо начинать пользоваться головой. Ладно, надо звонить в ЦКБ, а там видно будет.»

Дверь родительской квартиры Маруся открыла своим ключом. Однако и события развернулись сегодня. Сразу сказать об этом Лене или подождать. Маша скинула босоножки и босиком пошла на кухню. Проходя мимо большой комнаты, она краем глаза узрела, что в комнате кто-то есть. Войдя в комнату, Маруся увидела Лену, которая дремала в кресле, положив ноги на журнальный столик. Она как будто ждала Машу и сразу открыла глаза.

– Здорово, систер. Я сегодня пораньше, не могу больше работать, голова раскалывается. – Маруся подошла к сестре и чмокнула её в щёку. – Как там бабушка? Я завтра с утра к ней поеду.

Маруся села рядом на подлокотник кресла.

– Не торопись никуда ехать. Может так случиться, что завтра её перевезут в одно очень хорошее место. Состояние её стабильно тяжёлое, но, по крайней мере, хуже не стало. Где Серый? – Маша думала, как бы поудобнее рассказать сестре о событиях сегодняшнего дня и тянула время.

– Он пошёл гулять. Слушай, Мань, а к чему птица снится?

Маша с улыбкой посмотрела на сестру. Она всегда, что-нибудь да придумает.

– Не знаю. Загляни в сонник, а что там птичка у тебя во сне делала?

– Птица была такая красивая, с разноцветными пёрышками, она сидела на ветке большого дерева и пела. Я бы бесконечно стояла и смотрела на неё и слушала бы. Это было так волшебно. – Лена сладко потянулась и встала с кресла.

– Романтизм в тебе неистребим. Этим и живёшь, а то давно бы повесилась. – Маша не знала, с чего начать разговор, и тем сильнее её подмывало быстрее всё рассказать. – Лен, присядь в кресло, я тебе сейчас кое-что расскажу, только ты не волнуйся. – Маруся сразу же пожалела о сказанном, потому что лицо сестры моментально побелело, руки задрожали.