Под утро его просто выключило, благо ребенок наконец-то избавился от жара и тоже заснул. Ксюше, отоспавшейся за все время, досталась тишина в квартире и мужчина, спящий на диване, раскинув руки. Смотрела, умилялась, вспоминала давно забытые ночи. В общем, разбудили Сережу стойкая эрекция и нежные губы ее спровоцировавшие. Слаб был Дуд, чтобы отказаться от женской ласки, учитывая, что дома было очередное затишье по части супружеской жизни.

Вот и выходит, для Сергея - ничего не было, он точно не трогал и не предлагал, а для Ксюши - не оттаскивал же ее от своего органа, принимал, кончал. Значит хотел и пользовался. С того раза ночевать Дуд, если и оставался, то в комнате Катьки. И не пил с ее матерью даже по большим поводам, типа победы на чемпионате мира. Ибо в этом был второй прецедент. Опять же дурой Ксюша не была, но своего ждала и работала над вопросом. Забывать отцу своего ребенка о ее ожиданиях не давала.

Правда не двигалось при этом ничего. И последнюю попытку сдвинуть женщина назначила на эту весну. Слишком многое поставила на карту. Временами уже сейчас сомневалась, стоила ли игра тех свеч, которые были зажжены. Однако, и отступать смысла не имело. В конце концов статус кво и не она нарушила, а значит, и вины ее никакой нет.

- Мама!- вбежала в комнату Катя.- А папа сегодня придет?

- Папы нет,- коротко бросила Ксюша.

Глаза дочери расширились от испуга, губы задрожали:

- Кать, брось! Он в командировке!

- Позвони ему!- потребовала дочь.

Глянула на часы. Шоу в разгаре.

- Нет, он не ответит,- покачала головой.

- Он нас бросил?!- Катьку несло по буеракам страха и горя.

- У него шоу!- отрезала мать.

- Я знаю, он бросил и не вернется!- выкрикнула девочка и умчалась в свою комнату.

Ну что ты с ней будешь делать? Придется звонить Сереже, хоть вроде уже и потребовал привести ребенка в адекват и не гонять его из-за тридевяти земель во время работы. Набрала номер. Телефон перегудел длинными сигналами и переключился на автоответчик.

- Позвони, как освободишься. Катя опять в истерике.

Ну, вот и все, что пока можно сделать. И придется доигрывать. Ребенка жалко, что бы там ни было. Не дело это, когда дочь такая. Отец должен жить в семье. В их с Катей семье. Остальное - частности.

========== Часть 81 ==========

По окончании шоу, то есть по времени далекого сибирского города практически в полночь (увы, но для участников шоу заканчивалось много позже официального времени) Сергей, конечно, обнаружен пропущенный вызов, перезвонил, но теперь уже ему ответили долгие гудки. Сказал себе, что в гостинице повторит попытку и почти сразу забыл. Никакого криминала и сознательного отказа в этом не было: Сережа просто устал как собака. Долгий перелет, короткий сон, напряжение подготовки и самого выступления. Они, в общем, едва донесли себя до постели, упали и заснули. И пусть весь мир подождет.

В темноте мужчина притянул в объятия свою женщину, вдохнул аромат шампуня и геля, которыми пахло все ее тело после вечернего душа, почувствовал, как длинная нога закинулась ему на бедро, улыбнулся и упал в черноту сна. В ногах довольно посапывала Мишель. Всем нужен был отдых.

Темнота под утро выродилась в сладкий сон, где мягкие губы нежно целовали его шею, перебирались на грудь, вокруг была нереальность и туман, а соблазн продолжался, становясь движением ладони от пупка вниз, легкой щекоткой вокруг начавшего тяжелеть возбуждением паха. Обхватили у самого корня, перекатывая, скрытые под кожей яички. Губы между тем завершили, как показалось, свое путешествие. Язык оставил влажный след на подвздошной косточке. Длинный пальчик прошелся от корня до головки. И в тот момент, когда самая чувствительная часть мужского организма утонула в теплой влаге рта, стало понятно, что сон перетек в реальность.

Влажный вакуум чуть усиливающийся, ослабевающий, снова становящийся больше и острее, тянущий, зовущий двинуться бедрами, чередовался с мокрыми поцелуями и быстро кружащимся язычком по вздрагивающей от каждого касания плоти. Глаз не открыл, но ладонь опустил на кудрявую головку, желая войти глубже и боясь напугать или обидеть ее слишком резкими и неприятными действиями.

В ответ на мягкое движение мужской руки губы проскользили ниже, чем прежде, головка ткнулась в мягкое небо и сон исчез полностью, вылетевшим из груди блаженным стоном.

Открыл глаза, чтобы с удовольствием любоваться легким изгибом спины, круглой попкой, торчащей чуть вверх, рассыпавшимися по низу живота и бедрам светлым волосам. Протянул руку и поймал маленькую грудку.

В ответ на ласку губы заменили рукой и из-под светлых прядей сверкнул влажный темный взгляд. Отодвинул волосы, прячущие лицо и сипловато со сна и от возбуждения поинтересовался:

- Сегодня ты мне мешаешь?

- Хорошо, не буду,- тут же согласилась блондинка и откинулась на кровать, заложив руки за голову.

- Ах ты маленькая ведьма!- захохотал Сережа, развернувшись на бок и поймав узкую лодыжку.

Губы побежали короткими сильными поцелуями вверх по ноге, прикусили кожу с внутренней стороны бедра у колена. В ответ раздался вскрик, но при этом бедра раскрылись шире, допуская губы к вожделенному, влажному местечку. Облизнул, как школьник мороженку, мягкую, нежную кожу. Поцеловал, проникая языком между створками. В ответ почувствовал, как благодарно потерлась скула о его горячее возбуждение, а после и ему достался страстный поцелуй, продолжавшийся захватом плоти, что заскользила в тесном пространстве за щекой. Борьба за самое яркое наслаждение, в целом бессмысленная, но приятная до дрожи. И все же приятнее всего было остановить поцелуи снизу, чтобы поймать ее губы с его вкусом и знать, что она своими губами с его собирает собственную влагу.

В этом смешении запахов, вкусов, движении тела внутри тела рождался новый день. Неизбежное возвращение к давно обжитым ролям и жизням. Но пока игра длилась, ничего не было, кроме извечного знакомства мужчины и женщины, совместного приветствия начала дня. Он стремился к вершине и ненавидел в глубине души те признаки окончания их танца плодородия и жизни, которые неизбежны для всякого мужчины. “Не хочу”,- взвывало сквозь туман желания то, что было в другое время разумом, но тело неотвратимо совершало новое движение, ведущее к пику.

- Еще, пожалуйста!- раздалось снизу в мужскую шею. Она тоже не хотела окончания, хотя ее уже вынесло на вершину, но через закушенную губу, напряженное лицо, сжавшиеся на движущихся вверх и вниз ягодицах длинные пальцы, женщина рвалась к повторению восхождения, просила подождать ее, взять во второе путешествие.

Они дотянулись вместе, прикоснулись к обдающей огнем и слепящим светом звезде совместного счастья близости и рухнули в опустошение неги. Этери приподняла голову и увидела собачий хвост в углу кровати. В плечо Дудакову прошептала:

- Мишель нас презирает.

- Завидует,- не согласился мужчина.

Больше сил ни на что не осталось. Сережа почти сразу закемарил. Женщина, прижатая его плечом и ногой не спала, но будто впала в состояние обездвиженности. Она бы, честно говоря, так и пролежала еще многие часы прижатая тяжелым мужским телом, которое прятало от всех жизненных перипетий, закрывало, защищало, радовало даже сейчас, когда он дремал влажно дыша ей в шею.

Больше десяти лет Сережа незаметно закрывал ее спину, беря на себя работу, которая ей не нравилась, была не по силам и не по характеру. Дело даже не в “удочке”. Найти специалиста, работающего с лонжей было нетрудно, хорошо, десять-пятнадцать лет назад труднее, но тоже реально. Помимо этого Дудаков общался с трудными родителями, на соревнованиях не гнушался приглашать спортсменов, которые им понравились, сглаживал острые углы ее характера там, где они были лишними. И все это будто само собой разумеющееся. На такое и внимания не обращаешь, потому что есть всегда и никак не отмечается.

- Я тебя люблю,- беззвучно прошептала над спящей макушкой, чтобы ни в коем случае не узнал и не поверил, тихо прижалась губами к светлым волосам.