Девчонки задергались сегодня еще и поэтому. Не было их камертона, их настройщика, их атмосферы. Успокаивал, как мог, но полного покоя так и не добился. На льду пара заканчивала программу, когда Этери чуть сдвинулась и, поймав взгляд Дани, легонько кивнула головой, показывая, что надо бы отойти. Женя и Вова топтались на выход, Леша тихонов спокойно стоял рядом, ничего не объясняя и никуда не влезая.

Трое тренеров в углу трибуны красных негромко обсуждали то, что пропустили Этери с Дудом. И в части подготовки,и в части общих позиций и раскладов по турниру. Мишель удивленно высунула мордочку, но тут же снова спряталась в уголок.

- Все, я больше не хочу быть лицом ТШТ,- завершил летучку в углу Дудаков.- Этери, пусть твой “Первый” делает, что хочет, а стой сама у бортика и улыбайся! Я к девчонкам!

На самом деле Сергей Викторович не так уж тяготился своей ролью в первом ряду, ему всего лишь не нравилось, что Этери затерли на зады. Один день он так и быть следовал указаниям начальства, но на второй начал тихо гнуть удобную ему линию. Дуд был не Даня. Он не по части открытых войн. У него партизанщина. И она приносила свои плоды.

Надо льдом зазвучал Крыжановский. Пигмалион и Галатея уже начали программу, когда привычно и уверенно Этери подошла к бортику мощным локомотивом, а вагончики Дудаков и Глейхенгауз встали по правую и левую руку от нее. Это была молчаливая демонстрация, хоть вроде им никто и не запрещал так стоять, но что-то говорило, что фронт един и при любой попытке нарушить это единство развернется по обоим флангам равными силами сопротивления.

Только мелкие детали указывали на то, что силы перестроились внутри коллектива, но ни одна душа из праздных наблюдателей не обратила бы внимания, что женщина теперь стоит почти вплотную совсем к другому помощнику, что жесты синхронизируются теперь иначе, что даже слова говорятся немного в другом тоне и темпе. Но факт этот ровно ничего не значил для дела. Дело у них оставалось общее. Одно на троих. Остальное - потом.

Они летели в сотый, если не тысячный раз за парой, каждый следил за своим, но все вместе создавали общую картину, которая после станет единственно цельной. Именно ее они будут дальше обсуждать со спортсменам.

- Прилично,- кивнул Дудаков, глядя на каскад.

- Женя хорошо,- одними губами Этери одобрила дорожку фигуристки.

- Вова - нормально,- поддержал Даня.

Они вроде и не говорили почти, но постоянно делились увиденным. И именно их общее видение Этери выразила одобрением Тарасовой, в котором была адже фраза “как никогда”…

- Да?- обрадованно подняла глаза Женя.

- Да,- кивнула блондинка, поправляя на ней спортивную кофту.

- Ну и хорошо,- спрятала радость девушка.

Пока Леша Тихонов отдувался на тренерском месте медийной персоны, Даня ходил в подтрибунном, проверять, все ли в порядке, Этери в последний раз пыталась увещевать Дудакова, что так они не договаривались. Это ее место - сзади.

- Ты сегодня меня откровенно злишь,- негромко напирала женщина.

- Я решил, что это будет такой день,- чуть улыбнулся Дуд.

- Об этом тоже поговорим,- нахмурилась Тутберидзе.

- Ага… дома,- усмехнулся Сережа и легонько развернул ее ко льду, где уже готовилась следующая пара.

И отошел так тихо, что Этери и заметить не успела, как на его место встал Леша Тихонов. Лишь обернувшись, увидела смену караула и удивилась.

Они техничные,- кивнул Тихонов на мчащих мимо по льду подопечных Москвиной.- Будущее нашего парного.

Пока перекидывались словам, заметила, что вернулся Даня, а Дудаков прочно осел в зале подготовки.

- Вот ведь жук!- пробормотала себе под нос женщина.

Но теперь уже не понимала, то ли ей злиться, то ли восхищаться. Зато осознала, как этот обтекаемый мужчина умудрялся водить за нос столько лет мать своей дочери, впрочем, и не ее одну.

Взгляд невольно упал на спину маленькой женщины, стоящей у бортика и наблюдающей за спортсменами на льду. Как-то во время короткой беседы тамара Николаевна сказала:

- Я у Игоря, супруга моего, научилась в свое время, что вовремя сказанные слова - золото, а вовремя несказанные - платина. Мы и прожили столько, наверное, потому что смогли вовремя говорить и вовремя помолчать. В том числе, делая по-своему.

Ах, как же было сложно понять, когда правильно говорить, а когда - молчать. Этери скосила глаза, глядя на стоящего в стороне Даню, вот что она делала не так? Не вовремя говорила или молчала? Не понимала. И не понимала, зачем планирует играть с Дудаковым в иллюзию семьи. Но вот зачем-то же сердится? Ругается, отстаивает свою территорию, по которой он ходит так по-хозяйски. Ну ладно, пусть не ходит, прошелся пару раз.

Так сквозь размышления, случайные короткие взгляды и досмотрела прокаты парников. Было много интересного, хотя и знакомого, но все прошло вторым планом. На первом были размышления о себе и двух мужчинах, с которыми угораздило запутаться в непонятное макраме отношений.

По дороге в зал разминки Даня задал вопрос-уточнение:

- Ты хотела, чтобы я остался с девчонками?

- Откуда такая идея?- не поняла Этери.

- Да все посматривала в мою сторону,- пожал плечами.

- А, нет, я думала,- взмахнула длинной кистью, толком не оформив мысль.

- О чем?- улыбнулся хореограф, провожая движение ладони.

- Да, в общем,- еще один плавный жест неопределенности,- наверное, что жизнь - сложная штука. И я, кажется, ничего в ней не понимаю.

- Интересная мысль,- снова улыбнулся Даня,- значит, нас таких уже двое.

- Как думаешь, Сережа понимает?- задумчиво спросила блондинка.

- А ты как думаешь,- приподнял несколько удивленно бровь Глейхенгауз,- с учетом бардака в его жизни, похоже, что он хоть что-то понимает?

Они переглянулись и расхохотались. На этот смех из-за поворота коридора Дудаков и вывел девчонок. Удивленно поглядел на пару в синем:

- Кто вас так развеселил?

Этери с Даней снова переглянулись и опять прыснули.

- Мы о превратностях жизни говорили,- просмеявшись, пояснила женщина.

- Веселая тема, видать,- растерянно улыбнулся Дуд.

- До слез,- согласился Даня.

Так и вышли на нулевую точку перед появлением в зале. Этери тут же поменяла выражение лица, а у мужчин по-прежнему прятались в уголках губ улыбки. Впереди была работа. Настоящая, не для камер. И сейчас важно вовремя сделать свое, чтобы получить результат. ТШТ начал дышать и жить единым ритмом, лишь на мгновение Тутберидзе отделилась, чтобы передать Мишель с теплые руки Жени Тарасовой. И вернулась к бортику. В кругах света девочки кланялись в темноту, которая отвечала им овациями. И было правильно. И просто. И это была жизнь.

========== Часть 45 ==========

Сергей стоял у двери номера и наблюдал, как Этери снимает пальто, вешает его на плечики, наклоняется, чтобы стянуть сапоги. В голове бродила меланхоличная мысль: “Сколько еще продлится?” Она совершенно не касалась самого процесса, который мужчина наблюдал, скорее того, что он нес в себе: сколько еще продлиться это удовольствие наблюдать ее перетекание из делового образа в домашний, сколько еще у него будет времени, чтобы подавать ей руку или держать ее сумку, пока она разувается, сколько еще ему отведено радости, сколько осталось в чаше жизни капель последней любви?

Это было удивительно, как он раньше не замечал, половины того, что видел на этом КПК? Любовался откровенно и беззастенчиво длинными пальцами, сжимающими руки спортсменок, радовался сам и ловил ее радость от чистого проката Майи. Даже успел высказаться в том духе, что эта девчонка всегда готовит сюрприз на конец сезона. Тем более, что до этого она упорно браковала и на тренировке ни разу не сделала каскад с лутцем хотя бы прилично. Прикасаться к рукаву ее пальто плечом, ощущая давно забытую радость подростка. И еще исполниться настоящей благодарностью к Леше Ягудину, который, о чем-то пошептавшись с Аделией, подхватил на руки Мишель, что до это пряталась под формой девочки, и пошел тараном в сторону Этери.