Не живет Даниил Маркович в покое и неге. А если где-то у него покой, то ему подай в другом месте эту самую эмоцию. Вот дошли они до этапа покоя, и Данечка полетел на яркие огоньки.
Это он себе оправдание нашел, что не может стоять под дверями и ждать. Чего еще ждать ему было? Они вместе просыпались, вместе работали, вместе уезжали из “Хрустального”. Ну, естественно, она не бросит свою дочь, семью, жизнь не положит на мальчика Даниила, а работу и подавно.
Неужели он всерьез думал, что она перекроит все и вся, отречется от дочери, которой только семнадцать, живущей в другой стране, где все чужое, да и прилепится к почти тридцатилетнему мужчине, чтобы он не скучал пару-тройку месяцев в карантине?
Даня отвоевывал свое право на измену тем, что она пошла жить своей жизнь, поэтому и ему пришлось искать какую-то свою жизнь. Вот только что-то подсказывало, что он бы и так нашел эту жизнь. Будь они вместе, может, чуть позже бы начались поиски. Да чуть больше адреналина приходилось бы вырабатывать при сокрытии улик и следов похождений.
В теперешнем положении, как ни странно, Глейхенгаузу должно быть комфортнее всего: в “Хрустальном” у него вагон эмоций от ревности до обожания, дома - мир и покой. Так, глядишь, шедеврами разродится к следующему сезону.
Паркуясь у дома, Этери поняла, что в ней говорит не трезвый расчет, не здравый смысл, а женская обида. И обида-то свежая. Она не хотела, чтобы сегодня Даня согласился уйти, когда выгоняла. Хотела сопротивления. Его эмоции, требующей эмоционального ответа от нее. И снова бы все вспыхнуло, закружилось. Горело и обжигало. Да, наверное, опять недолго, но, может, за это время и ей б перепало выдать шедевр на льду.
Может быть, ее и Оля, где-то там, далеко от их мира, устроила. Все-же, как ни поверни, а если изменяют с тобой, то это совсем не то состояние, чем когда изменяют тебе. Даже если углы в треугольнике ровно те же самые.
В общем, чего только не надумаешь странного и непонятного, когда рулишь сама своей жизнью.
Ключи повисли на крючке в прихожей. Собаки танцевали в ногах, ища внимания от хозяйки, которой так долго не было. Вот есть же в этом мире существа, которым в радость сам факт твоего появления, без оценок - много или мало. Пришла - отлично. Накормила - ты их богиня. А удастся забраться в кровать, считай рай на земле обретен.
- Эх, девчонки, где б нам взять такого мужчину, чтобы как вы - цыкнула, прижался к ноге, пришла - виляет хвостиком и прыгает от счастья? И желательно, чтобы двуногого и без хвоста?- Этери погладила теплые шкурки.
Собаки слушали внимательно, не перебивали, советов, в отличии от приятельниц и сестер, не давали. Вот и выходило, даже в этом выигрывали у людей.
- Пойдемте-ка спать, девочки!- улыбнулась Этери.- С вами и в постели спокойнее, хоть вас тоже двое, а никаких дурных последствий не предвидится, даже если пригласить на ночь в койку вместе.
Шутка вышла злободневной, но очень грустной.
========== Часть 15 ==========
Сегодня утро было семейным. Этери раздавала собакам корм и слушала щебетание дочери из ноутбука, открытого на столе. В речи Диши появлялось все больше англо-американских словечек. Звучало это для материнского уха непривычно, но по-своему умилительно.
Телефон мявкнул входящим сообщением.
- Подожди, ребенок,- прервала мать тираду из ноута,- кому-то с самого утра до меня дело есть.
Открыла чат. Дудаков: “Тебя забрать или ты на колесах?”
Серега, наверное, не подарит миллион алых роз, не будет петь серенады под окном, но факт в том, что они и не бросит. Вспомнит. Кинется на помощь, если будет нужна эта помощь. Золотой мужчина, Сергей Викторович, каждой женщине бы по такому Дуду, хотя бы одного на двоих, как в реальности их Дудакова: “Все нормально. Я на машине. не переживай”. Как ни крути, а трое - перебор.
- Какое у тебя сейчас лицо интересное,- прервала молчание Диша.
- И какое у меня лицо?- улыбнулась мать.
- Как будто ты решила себе палец отрубить. Ну, или кому-то другому,- фыркнул ребенок из-за океана.
- Откуда тебе знать, как я выгляжу, когда хочу пальцы отрубать?- возмутилась Этери, расплетая ночную косу.
- Ну, когда ты Женьке это предлагала, вид был ровно такой же!- вспомнила дочь то, что мать начисто позабыла.
История была давняя, еще предъюниорская. С Женькой они тогда только сезон отработали. И Этери ругалась постоянно, когда доводилось напрямую взаимодействовать с девочкой, да еще и после продолжительного отсутствия. Она вернулась с каких-то стартов. Посмотрела на то, как Медведева катает программу и возмутилась отпущенным до бросового состояния линиям. Высказала, конечно, тренеру, оставленному на замене. Та поморщилась, хотя спорить и не стала. А потом пошла к спортсменке.
И началась тяжелая маятная работа по исправлению всего того, что было наделано вкривь и вкось. Фигуристка, конечно, была не виновата, но как еще донести до ребенка, что делать нужно, когда в этом возрасте им толком ничего не нужно, лишь бы побыстрее отбиться.
- Женя, пойми, это твоя работа,- увещевала спортсменку.- Ты отвечаешь за ее качество! Будешь делать шаляй-валяй, будут и оценивать так!
- Но я же прыгаю. И выезжала, пока вы не перевертели все!- возмущенно сопротивлялась девочка.- Что, стало лучше, когда я теперь падаю? Качественнее?!
- Женя! Ты в конце концов девочка! Должна демонстрировать на льду красоту и изящество!- увещевала Этери.- Что тебе мешает выезжать? Хорошо отведенные руки? Прямая нога? Красивый вход не с задранными плечами? Что?!
- Мне все мешает!- не унималась Женька.- Все! Даже мизинцы, которые надо как-то не так делать!
Почему именно упоминание несчастных пальцев стало таким взрывным, Этери не знает. Наверное, просто устала бороться с девчонкой.
- Ладно. Разберемся с твоими мизинцами!- коротко отреагировала на крики на льду женщина и двинулась к выходу.
- А вы куда?- насторожилась Женя, за год работы с тренером выяснившая, что без причины Этери Георгиевна с катка во время тренировки не уйдет.
- В подсобку, попрошу у завхоза топор,- совершенно спокойно ответила тренер.
- Зачем топор?!- пискнула фигуристка.
- Будем решать проблему мизинцев одним, точнее двумя взмахами топора. Зато мешать точно не будут,- зловеще обрисовала перспективу Тутберидзе.
Так крепко за руку ее не держали и не тащили назад на каток, наверное, больше никогда. До сих пор удивительно, почему Женя, готовая в интервью припоминать взгляды, не вспомнила ни разу об этом эпизоде публично. Может, и правда, от страха попросту забыла ситуацию. Как это называется? Вытеснение.
- Топор, может, и неплохо,- вздохнула, как показалось про себя, Этери.
- Прямо вот так все ужасно?- а выяснилось, что вслух.
- Это из-за работы?- аккуратно поинтересовалась Диана.
- Да из-за всего, Диш. Из-за работы, из-за Камилы, из-за всей этой ситуации. И из-за того, что тебя не могу обнять.
И сколько еще не договорила, потому что, ну, не расскажешь такое девочке девятнадцати лет. Да и никому не расскажешь: одни не поймут, другие поймут, но понаделают выводов. Что уж говорить, ее даже Даня не понял. А ведь казалось, что плывут по одной волне, в одном течении.
- Давай прощаться, ребенок,- улыбнулась женщина.- Пора бесить мир своим присутствием.
- Приезжай скорее уже. Ну их всех!- опечалилась дочь.- Жить надо там, где тебя любят! И с теми, кто любит. С нами с Глебом!
- Здесь меня тоже любят,- утешила диану мать,- вон Сергей Викторович предлагал довезти до работы.
- Хм, и чем тебе Сергей Викторович не угодил?- тут же заинтересовалась Диша.
- Всем он угодил!- расхохоталась Этери и нажала на кнопку завершения разговора.
Сережа и правда угодил всем, кроме того, что трое - это перебор. Так что ни при каких условиях рассматривать всерьез ухаживания Дуда не стоило. Ухаживания Дани, кажется, тоже пора отложить и забыть. Всерьез не принимать.
Итак, было два, стола - ноль. Много ли надо? Всего лишь принять решение.
