- Он думает, что получится соскочить, ага, щас!
Анька согласно кивает.
- Нет, Серенький, попал ты конкретно, - хихикает она. – Валька-то влюбилась по-настоящему. И я не знаю даже… С таким напором, ну ее нафиг с ней конкурировать. Я ее боюсь…
- Угу-угу, - поддакивает Танька с полным ртом.
Мне этот цирк начинает надоедать.
- Слушайте, вы вообще нормальные? Себя услышьте. Она же ребенок, дите неразумное. И не испорченное, в отличие от нас… Какая любовь? Ей еще в куклы играть…
- Ага, - кивает Танька, - в игрушки. Резиновые. У нее, кстати, есть, я видела…
- Ух ты, - взбадривается Анька, - а фотки есть?..
Короче говоря, коллективная сцена ревности с элементами мазохизма. Такое у нас уже случалось. Давно, правда. И выход из этого, естественно, кроме скандала и дурацких обид, один и очень простой.
Крепко притягиваю к себе обеих склочных стерв, так что они чуть не стукаются головами, и начинаю целовать благоухающие шампунем и парфюмом макушки, по очереди, то темненькую, то рыженькую. А когда какой-то из них кажется, что ей удалось вывернуться, то я тут же добираюсь до ее шейки и ушек.
В конце концов, первой не выдерживает Танька. Обмякнув и привалившись ко мне, она заходится в приступе беззвучного смеха. Ну а видя капитуляцию союзницы, сопротивление прекращает и Анька.
- Ох, Ланской - Ланской, - отсмеявшись, Танька усаживается обратно на свое место, - и что в тебе такого девки находят? Ну ладно мы, две дуры, но остальные-то?..
Она рассматривает меня своим болотным, ведьмовским прищуром, скорее с интересом, нежели с чем-то еще.
Анечка обнимает меня за шею и целует куда-то в район носа.
- Я его люблю за то, что он добрый и красивый, - дурашливо заявляет она.
Не успеваю вставить свои пять копеек, как рыжая лиса тут же переводит все в предельно понятную, практическую плоскость.
- Ну, мне секс с ним тоже нравился, это понятно… - философствует она. - Но вот, допустим Асторная, с которой у него ничего не было и уже не будет, или малая, с которой у него еще ничего не было… Эти-то чего сохнут?
- Кто ж их поймет, - картинно вздыхает Анька.
- Девочки, я вам не мешаю? – в конце концов не выдерживаю я.
Танька делает круглые глаза.
- Ты смотри, а куколка-то говорящая, - она изображает удивление и, отстранившись, со вздохом поднимается на ноги. – Ладно… Скучно мне с вами. Где там мой Семенов? Пойду ему, что ли, крови попью…
И, тряхнув рыжей гривой, она танцующей походкой направляется к выходу. Вдвоем провожаем ее взглядами.
- Скучаешь по ней? – Аня спрашивает совершенно спокойно, даже буднично.
Не вижу смысла скрывать очевидное.
- Иногда – да, - говорю я.
- Я тоже, - вздыхает фея. – Иногда. Не часто.
- Женя хороший парень, он справится, - уверенно говорю я.
- С Танькой? – она качает головой. – Вряд ли… Хотя… Это не важно.
- Что ты хочешь сказать?
Аня вздыхает и опускает голову.
- Только то, что пока ты не определишься окончательно, она так и будет метаться…
- Ну что ты такое говоришь?..
- Говорю, как есть, Сереж, - Аня невесело усмехается, - я же не слепая…
Я не нахожу, что ей возразить. И тут она, улыбнувшись каким-то своим мыслям, поднимает на меня глаза и, протянув руку, гладит меня по щеке.
- А еще, знаешь… Это конечно ужасно… Но я в последнее время только поняла, что… - она понижает голос до шепота, - что на самом деле я очень скучаю по тем временам, когда мы были… втроем…
Иногда окружающий мир взрывается, как фейерверк. Иногда – становится с ног на голову. А иногда, застревает в полузакрученном состоянии, как сползшая в крутой кювет машина. Вот, примерно, как сейчас…
Трибуны нашего сектора постепенно наполняются народом. Прискакала беззаботная Валька под ручку с Андреем. Вернулась Танька в сопровождении Жени, о чем-то горячо с ним споря. Пришли парники Таранова и сам Таранов. Наконец, неразлучной троицей, явились наши тренеры, воссев на мгновенно очистившиеся для них лучшие места… Предстояло еще два этапа соревнований, и все еще выглядело далеко не так однозначно, как всем нам хотелось. Но мы готовы были поддерживать своих, болеть за них, и порадоваться любому результату, который по итогу нас ожидал. В конце концов, это все ведь обязательно закончится…
Обнимая Анечку, я думал над тем, что она сказала. И понимал, что построенный мною в мечтах песчаный замок, заметно просел и начал местами осыпаться. А вот развалять его до основания, чтобы построить новый, или все же попытаться как-то укрепить и спасти – ответа на этот вопрос я пока найти не мог.
Зато ответ на другой, не менее важный вопрос нашелся всего лишь час спустя.
И ответ этот был – да! Да, наша сборная, ценой невероятных усилий, выиграла командное первенство и, да, завоевала золотые медали. Да, японская пара умудрилась сорвать поддержку и получить дедакшн. Да, наши танцоры не продвинулись, но зато и не ухудшили свой четвертый результат… Все равно, по сумме баллов мы обошли всех конкурентов и победили. А победителей, как известно, не судят…
На самом же деле, как в последствии оказалось – еще как судят…
========== Часть 22 ==========
- Валька, не смей, держись… Держись, я сказал…
Но она все равно разнюнилась и, вместо того чтобы сделать, как я ей сказал, безудержно разревелась. И снова утешать расстроенного, обиженного ребенка достается мне.
Сгребаю ее за плечики, притягиваю к себе, и позволяю хлюпать мокрым носом и протекающими глазами у меня на груди, размазывая потекшую тушь по моей тренировочной футболке. Ерунда, у меня есть запасная…
Глажу кукольную головку и баюкаю вправо-влево ее тоненькую фигурку. Со стороны, наверное, это смотрится как забавный танец – высокий парень и маленькая девчонка, на коньках посреди льда стоят и раскачиваются в такт только им слышной музыки.
- Ну хватит, котенок, хватит… - ласково пытаюсь успокоить малую. – Ну подумаешь, отстранили? Времени еще навалом, как запретили, так и разрешат, еще извиняться будут…
Валька отрывается от моей груди, поднимает на меня заплаканные глаза и смешно шмыгает носом.
- Правда?
- Правда. Так что прекрати реветь, соперникам на радость…
Она вздыхает и утирает лицо рукавом толстовки. Достаю из кармана куртки пачку салфеток и вручаю ей как ценный приз.
- Езжай умойся, - говорю, - и сразу же назад. А то получишь от Вахавны. Тренировку никто не отменял…
Валька одаривает меня несчастным взглядом, снова дергает носом, но собирает волю в кулак и, развернувшись, решительно тулит к калитке. Смотрю ей вслед и в очередной раз ловлю себя на мысли, что восхищаюсь этим маленьким, но таким сильным и волевым человечком. Между нами, откатать две программы на максимальный результат, завоевать олимпийское золото, и после этого, вместо почестей и поздравлений, пережить в течение двух дней весь набор неприятностей и унижений от организаторов, волны хейта и говна в соцсетях, косые взгляды коллег и соперников, и только раз, на минуточку сорваться в истерику – это вам не каждому взрослому под силу. Нинель, конечно, та еще гуманистка, нашла время сообщить Валентине об отстранении сегодня именно перед утренней тренировкой, да еще и в присутствии почти всех наших… С другой стороны, раз мы решили до конца отстаивать нашу невиновность, то чего, спрашивается, скрывать и стесняться?
Награждение победителей в командном зачете, конечно же, отменили. Два дня организаторы тянули, отмахиваясь то техническими проблемами, то организационными вопросами, но вчера вечером разродились-таки официальным заявлением, что награждение состоится сразу же после решения вопроса с допинг-пробой Валентины Камиль-Татищевой. Одновременно, из Москвы от представителей Российского антидопингового агентства, пришло сообщение об отстранении Вали от соревнований по факту обращения к ним Всемирного антидопингового агентства с информацией о ее положительной допинг-пробе. Пробу взяли еще в декабре прошлого года, а анализы предоставили только сейчас. И здесь, как мне объяснила Нинель, был наш шанс снять с Вальки бан, потому что результаты анализов должны были быть предоставлены не позже чем через двадцать дней, а сейчас уже прошло почти два месяца. И, как ее проинформировали добрые люди из нашей Федерации, апелляцию на решение РУСАДА официально назначенные представители Валентины подадут уже сегодня. Хорошо быть несовершеннолетней. Даже в случае признания претензий антидопингщиков, малой не грозило ровным счетом ничего. Кроме потерянного времени…
