Она захлопывает крышку компьютера и демонстративно поворачивается ко мне спиной.

Разворачиваюсь и понуро качусь к калитке, чтобы успеть переодеться и попасть на занятия по хореографии. А что мне остается делать? Настроение, конечно, так себе…

На вечерней тренировке у всех прокат короткой. Нинель, как ни в чем не бывало, бодрая, сосредоточенная, внимательная, в меру ироничная.

- Руки… Руки на выезде, я сказала… Что ты ими машешь как мельница… Прямо нужно… Правую подними, висит как черти-что… Так… Беговой… Не перетягивай… Пошел в прыжок… Да… Понял, что я имею в виду? Вот будешь делать как тогда в Японии, то снова все развалится и тебя по льду собирать будут, по кусочкам… Во-от… Так правильно. Просто запомни и делай так, если ума не хватает самому понять… Пошел дальше на вращение… Ну выпрями ты спину, ну елки зеленые, как дед старый сгорбился, не мешок же с картошкой везешь на себе… В финал заходи… Аккуратно!.. Задницу подбери… Замах… И… В позицию встал… И куда глаза? А вот довернуть не надо было? Судьи не там, они здесь все, на тебя смотрят… Ну черти что, на самом деле… Ладно… Что там получилось?.. Сейчас посмотрим… Так… На тебе твои баллы… Что?.. Слушай, уйди с глаз моих… Вон там покатайся, дай отдохнуть от тебя хоть пять минут…

Ну и все в таком же духе, всем вместе и каждому в отдельности, не взирая на пол, возраст и былые заслуги. Работаем. Тренируемся. Готовимся.

Вечером перехватываю Нинель в пустом коридоре и проникновенно заглядываю в глаза.

- Я сегодня домой не еду, - говорю.

Она смотрит на меня строго, но я замечаю не успевшую скрыться мимолетную улыбку.

- Ну что вы шляетесь вечно черт знает где, - ворчит она, поправляя на мне воротник куртки, - приехали бы с Аней в дом, я вам что, мешаю? Занимайтесь… Чем хотите…

Мама, она всегда мама. Даже когда она отчаянно не хочет ею казаться, но изо всех сил старается быть.

Незаметно, мягко пожимаю ей руку.

- Прости, спасибо… Но я не только с Аней… Мы с компанией. В доме не поместимся…

Улыбаюсь и ласково смотрю на нее.

Нинель понимающе кивает.

- Завтра к восьми на хореографию, - произносит она.

- Конечно…

- Никакого алкоголя!

- Исключено…

- И не наедайся, - добавляет она, - а то поднабрал немного…

- Ни грамма, клянусь, - обещаю.

Она быстро оглядывается по сторонам и, на мгновение прижав меня к себе, целует в лоб.

- Мальчишка… - шепчет она, уже не пряча улыбку…

Несусь по коридору в сторону раздевалки, где меня ждут ребята и Анечка. Рот до ушей, как у дурачка. Мальчишка… Ну… Да… Естественно… А кем мне еще быть?

Накануне вылета в Стокгольм к нам в гости приковылял Леша Жигудин. Именно приковылял, опираясь на палочку, кривясь и охая на каждом шагу. Пришел он, естественно, о чем-то пошептаться с Нинель, но первым его у бортика увидел я и сразу подъехал.

- Привет, прости господи, с тобой-то что случилось? – вытаращиваюсь на него с ужасом и любопытством.

Череда травм и неудач, которые преследовали нашего брата, начиная с меня и заканчивая Щедриком, произвела впечатление на все сообщество, и зрелище очередного хромого и покалеченного фигуриста совершенно не внушало оптимизма.

- Хочешь увидеть дурака, Валет? – кисло интересуется Леша. – Так вот на этот раз зеркало тебе не понадобится, можешь посмотреть на меня.

- Тебя что, самосвалом переехало?

- Хуже, - вздыхает он. – Вот, поспорил с Авербаумом, что смогу еще что-то прыгнуть…

- А-а…

Меня начинает разбирать смех, но я держусь.

- И что ты прыгнул? - спрашиваю.

- Ай, - Леша пренебрежительно машет рукой, - тройной тулуп… Я ж уже больше ничего и не умею-то.

Мне сводит челюсть и начинает беззвучно трясти.

- И много выиграл? - предательски икнув интересуюсь я.

- Тысячу рублей, - скривившись сообщает он.

Хрюкаю в кулак и, уже не сдерживаясь, ржу в голос, только что не складываясь пополам.

- По какому поводу веселье?

К нам подъезжают Нинель, Артур и Мураков, явно заинтересовавшись, кто это там смеет меня отвлекать от тренировки.

Не в силах произнести ни слова, хватаю ртом воздух и просто тычу пальцем в сторону Жигудина. Потом безнадежно машу рукой и отъезжаю, чтобы отдышаться.

- Сволочь ты, Валет, бессердечная, - беззлобно бросает мне в спину Хомяк.

У меня его слова вызывают новый приступ смеха, и я совершенно миролюбиво поднимаю ему в ответ задранный вверх большой палец.

Уезжаю докатывать тренировку.

Вечером все же даю волю любопытству и интересуюсь у Нинель, чего приезжал Жигудин.

- Вот ты поиздевался над человеком ни за что, - укоризненно усмехается она, а он, между прочим с предложением приезжал.

- Руки и сердца?..

- Нет, до этого пока не дошло, - качает головой Нинель. – Шуба… То есть Тихонова, Татьяна Вячеславовна, не сможет в Стокгольм поехать комментировать вместе с Лешей и Авербаумом. У него появилось одно аккредитованное место, вот он и пришел предложить его нам.

- Какая невероятная щедрость, - хмыкаю я.

- Зря хихикаешь. Между прочим, он, во-первых, совершенно не обязан был, а во-вторых, это действительно хорошее предложение…

- Возьми Катьку, - легкомысленно предлагаю я, - пускай поработает комментатором. Хоть поржем…

У Катьки забавный тембр голоса, и если ее не знать, или не видеть, то можно запросто подумать, что это какая-то малолетка умничает на серьезные темы.

Нинель отрицательно качает головой.

- Катя, как действующая спортсменка, не должна комментировать своих коллег и соперников, это не этично…

- Ну, как угодно, - пожимаю плечами я.

- Поэтому я предложила Леше взять с собой Артема…

- Кого?

От изумления у меня чуть глаза из орбит не выскакивают.

- Артема, - повторяет она. – Розина.

- Я понимаю, что Розина, - фыркаю без всякого одобрения, - мне не понятно, с какой такой радости…

Нинель спокойно смотрит на мою реакцию, не пытаясь меня одернуть или пристыдить. Совсем напротив…

- А тебе разве не хотелось бы послушать, как он будет комментировать твое выступление? – с милой улыбкой спрашивает она.

Вот оно что… Мелкая месть предателю. Ну, а с другой стороны, почему бы и нет. Дешево и сердито.

- Коварство? - ухмыляюсь я. – Одобряю. Постараюсь сделать так, чтобы меня ему было комментировать противнее всего.

- Да уж пожалуйста, - кивает она. – Мы все на тебя рассчитываем…

А если бы мой старт комментировал еще и Авер, то противно было бы уже двоим и в потоках желчи можно было бы захлебнуться… Но, к сожалению, престарелый мачо ни черта не смыслит в одиночном катании и, боясь попасть впросак, в основном комментирует танцы. Так что такого удовольствия мы от него не дождемся. А жаль…

Словно прочитав мои мысли, Нинель протягивает руку и проводит по моей щеке.

- Ты у меня лучший, помни об этом, - произносит она. - И никого не слушай…

- Плевать на всех, - ухмыляюсь я, жмурясь от удовольствия…

Стокгольм встречает нас снегом, собачьим холодом и собачьим же отношением со стороны организаторов чемпионата. Начать с того, что не успеваем мы приземлиться, как выясняется, что куда-то делся наш багаж. Рейс из Москвы у нас прямой, по дороге чемоданы вывалиться не могли. Вопрос, куда делись вещи? А в багаже у нас, чтобы вы понимали, все, от коньков до костюмов, мы же стоим у пустого крутящегося подиума и в наличии у нас ровно то, в чем мы есть. Хорошо еще, что куртки догадались зимние перед отлетом напялить, хотя в Москве нас провожала внезапная январская оттепель. Понимаем, что это какая-то ошибка, и чемоданы наверняка увезли не на тот терминал. Просим встречающих нас организаторов как-то разобраться, а в ответ слышим, это, мол, не наши обязанности, разбирайтесь сами со службой «лост энд фаунд». Разозлившись, мы с парнями просто разделяемся и прочесываем весь аэропорт «Орланда», все стойки для выдачи багажа, и обнаруживаем, наконец, все наше барахло, уныло крутящееся на конвейере, предназначенном для прибывшего за десять минут до нас рейса из Мексики. Хорошо еще, что страна цивилизованная и никто не додумался стащить бесхозные сумки.