- Катя…
- Что?
Она смотрит на меня спокойно. Без раздражения, но и только.
- Зачем ты натравливала Валю против меня и девчонок?
Она хмурится, не сразу понимая, что я имею в виду. Но в следующее мгновение до нее доходит смысл моего вопроса. И я снова вижу на ее милом лице такую знакомую мне ехидную ухмылку.
- А ты так и не понял? Эх ты глупенький…
Она меняет позу и снова подсаживается поближе ко мне, обнимая и кладя голову мне на плечо.
- Да из ревности, Серенький, - произносит она и повторяет нараспев. – Из чистой бабьей ревности. Уж так у тебя с Анькой да Танькой все хорошо было… Только вот меня там не было…
Все просто, оказывается. Никакого злого умысла… Какой же я дурак…
И поддавшись внезапному порыву, я крепко обнимаю Катю за плечи и зарываюсь лицом в ее волосы. Проклятая лаванда…
- Прости, - шепчу ей, - прости…
Она смеется, прижимается ко мне. И мы сидим обнявшись, словно влюбленная парочка, под ясным синим небом, под шорох ветра и травы…
Уезжаю от Кати на такси. Машина уже ждет у ворот. А я никак не могу заставить себя с ней расстаться.
- Езжай уже, Ланской, - взмолилась наконец она, отдышавшись после очередного поцелуя, - сейчас Семен приедет, а вам ну совершенно не нужно здесь встречаться.
- Я тебя увижу?..
- Конечно, - с готовностью кивает она. - Завтра в «Зеркальном»…
- Нет… Я… Э-э-э… - слегка поглаживаю ладонью низ ее живота.
Ее взгляд снова становится развратным.
- Ах это… - она закусывает нижнюю губку и теребит пальчиком пуговку на своей блузке. – Ну-у… Даже не знаю…
- Катюня!
Такси возмущенно сигналит за воротами. Дергаюсь к калитке, но Катя останавливает меня, обнимая и прижимаясь.
- Хочешь меня, Серенький? - шепчет она, показывая мне кончик своего язычка.
Я не успеваю ответить, как она отпрыгивает от меня, отбегает на несколько шагов и, повернувшись, заливается радостным смехом.
- До встречи на льду! - кричит она мне, складывая руки сердечком…
Разозленному долгим ожиданием таксисту мне пришлось заплатить триста рублей сверху…
========== Часть 17 ==========
- На самом деле, тут нет ничего сложного…
Я прокатываюсь вокруг него по кругу и комментирую свои действия.
- Разгоняешься… Ставишь ноги в кораблик… Потом подгибаешь колени и лезвия заводишь под себя… Коленки вперед – лезвия вниз. Центр тяжести сохраняешь, понял?.. И гнешься назад… Руки можно красиво вот так сделать… И контролируй скорость, потому что может не хватить для выхода… Выход в обратном порядке… Аккуратно, прессом и бедрами… Не плечами и не рывком, потому что…
Умышленно делаю неправильно, рванув корпус вверх, ожидаемо теряю равновесие и, поскользнувшись, шлепаюсь на задницу.
- Вот почему, - развожу руками.
Он смотрит внимательно, сосредоточенно ловя каждое мое слово и фиксируя движения.
Поднимаюсь, отряхиваюсь.
- Ну что, - спрашиваю, - суть понял?
Андрюха медленно кивает.
- Я попробую…
- Подожди, – останавливаю его я. – Сейчас попробуем вместе…
Озираюсь по сторонам в поисках подходящей жертвы. Замечаю что-то там в одиночестве отрабатывающую у бортика балеринку.
- Валюша! Валя… Иди к нам сюда…
Пока Валя едет, снова поворачиваюсь к Андрею.
- Смотри, что мы будем делать. Запоминай. Потом тоже самое мы с тобой. Понял?
- Понял…
- Валюша… - поворачиваю ее за плечики к себе спиной, - помнишь, как Артем учил нас кантик делать?
- Э-э… Ага!
- Показать сможем?
- Запросто, - кивает Валя.
- Давай… А ты смотри, - это я Андрею.
Раскатываемся с Валькой синхронно, выворачиваемся в кораблик. Я заезжаю сзади, просовываю руки ей подмышки, подхватываю и плавно опускаю корпус параллельно льду. Валька филонит, не держит спину и просто едет, разлегшись на мне и раскинув в стороны руки. Проезжаем так полкруга, выходим. Тискаю Вальку за бочок.
- Лентяйка, - шепчу.
Она хихикает, опустив голову и ни секунды не смутившись.
Первый раз с Андреем у нас, конечно же, выходит блин комом. Стоит мне заехать к нему за спину и подхватить подмышками, как он зачем-то дергается куда-то вбок и мы, потеряв равновесие, кубарем летим на лед. Ну… Странно было бы ожидать, что все стразу вот так возьмет и получится.
- Еще раз, - командую я.
Примеряю на себя роль тренера. Ранним утром, в отсутствие на катке наших наставников, на правах старшего – почему бы и нет? Мне нравится. Тем более, Андрюха сам попросил научить его делать кантилевер, насмотревшись на то, как этот ненужный, простенький, ничего не стоящий, но очень эффектный элемент делаем все мы.
Наконец, с четвертого раза, все более-менее получается, и я разрешаю Андрею попробовать сделать элемент самостоятельно.
- Валя, подстраховывай, на всякий случай, - прошу болтающуюся без дела балеринку. – Только не подлезай под него сильно, чтобы он не раздавил тебя, если грохнется…
Чудес на свете не бывает. Бывают эффектные фокусы. Мы своим фгурнокатательным фокусам учимся достаточно быстро, как и всему вредному и ненужному. Сальто назад, например, запрещенное для применения на соревнованиях, как травмоопасный элемент, я освоил за пятнадцать минут.
Андрюхе чтобы выучить кантилевер до стабильного уровня понадобилось полчаса.
- Действительно, ничего сложного, - удивленно улыбается он, накатав раз десять этих растопырок, с Валькой, со мной и самостоятельно. – Но зато смотрится…
- Теперь ты – король любого деревенского катка, - смеюсь я. - Жаль судьи на соревнованиях кантик даже за элемент не считают.
В дверях появляется знакомая фигура. Жизнерадостный, улыбающийся, бессовестно загоревший и отдохнувший Клей с сияющим лицом машет нам рукой и направляется к калитке. И тут же в рядах мальков, тусовавших на младшем льду, замечаю оживление.
Голдящей толпой они окружают едва ступившего на лед Артура.
- Артур Маркович, Артур Маркович, - детский писк и визг.
- Здравствуйте, здравствуйте. Как у нас дела? – изображает взрослого Артур.
К нему подъезжает одна из малолеток, самая смелая, наверное, с большим картонным пакетом в руках.
- Артур Маркович, - громко рапортует малая, - поздравляем вас с прошедшим днем рождения и желаем здоровья и дальнейших творческих успехов!
Артуру вручают подарок и он, заглянув в пакет, расплывается в улыбке.
- Спасибо, спасибо. За поздравления… Я отлично отпраздновал свой день рождения без вас и далеко отсюда.
Мелюзга нестройно хихикает. Своеобразный юмор Клея знают все, поэтому никто не обижается. Но ведут себя настороженно.
- Шучу, шучу, - смеется Артур, приседая и принимая детские обнимашки. – Очень приятно, правда, я тронут…
Заходят Нинель с Аней, о чем-то вдохновенно беседуя. Анька тоже загорела до черноты, выглядит как мулатка. Но кое-где на теле у нее белые участки точно остались. Немного, но есть. Я видел…
Нинель выглядит отдохнувшей. Это хорошо. Потому что в конце сезона ее уже плющило от напряжения, и она то и дело срывалась на всех подряд. На этот раз из Америки она вернулась одна, оставив Фиону тренироваться под руководством местных тренеров. Тренироваться в танцах… Немного грущу. Без Фишки мне скучно…
Следом за ними влетает Танька, как всегда несется, не разбирая дороги, с телефоном у уха, рюкзаком на плече и собакой подмышкой. Рыжуха здорово повзрослела с нашей последней встречи. Прям вся такая стала барышня-барышня. Ловлю ее изумрудный взгляд и получаю в ответ улыбку и воздушный поцелуй.
Катя заходит, склонив головку, что-то сосредоточенно читая с экрана телефона. Волосы затянуты в два хвостика по бокам. Безупречный, яркий макияж… Харли Куин, самая настоящая. Безумная подружка безумного Джокера. Интересно, взглянет или нет? Нет… Откладывает телефон, сбрасывает куртку, садится. Наклоняется перешнуровывать коньки… С того раза мы больше не разговаривали… И не встречались. Но я все равно рад, даже вот так, просто видеть ее каждый день…
