- Всегда готов, - браво рапортую я, салютуя правой рукой на манер американских военных.

Идем по коридору Ледового дворца. По дороге из раздевалки на лед успеваю перездороваться и переулыбаться со множеством знакомых.

- Тут о тебе Хомяк справлялся, - доверительно сообщает мне Таранов. – Говорит, есть у него для тебя пара ласковых… Догадываешься от кого?

Хомяком в нашем узком кругу называли Лешу Жигудина, за вполне себе характерные, еще с молодости, пухлые щеки. Леше это, понятное дело, не очень нравилось, но виду он не подавал, изображая полнейшее пренебрежение к подобного рода иронии. «Называйте хоть табуреткой…» - ворчал как правило он, намекая на свое другое, более распространенное прозвище, данное ему Шубой. Летающей табуреткой Татьяна Вячеславовна называла его за атлетические, сильные, идеально правильные и совершенно неартистичные прыжки, которые Леша клепал - как гвозди в лед забивал. Но все равно, и по сей день, уже отойдя от спорта и занимаясь своими делами, Жигудин оставался для тех, кто его давно знал, милым Хомячком.

- Спасибо, я найду его, - вежливо киваю Таранову.

Масяня оценивающе смотрит на меня и меняет тему.

- Между прочим, Валет, - гордо говорит он, - наше с тобой видео в Ютьюбе за три дня миллион просмотров собрало.

- Это… хорошо?

- Это рекорд! – Масяня не скрывает восторга. – Даже у Анечки твоей меньше почти на три сотни…

Увлечение Максима этими его роликами в интернете мне совершенно не понятно, и я разделяю его радость просто из вежливости.

- Ладно, Серый, - он еще раз сжимает мое плечо и улыбается, - удачи тебе завтра. И… - он наклоняется к моему уху и шепотом добавляет, - передай привет твоей прекрасной мамочке…

Значит все-таки он тоже в курсе… Похоже, скоро наш с Нинель секрет уже не получится скрывать, как раньше.

Не поворачивая головы, киваю и иду в сторону арены.

Короткой программой нельзя выиграть соревнования. Но можно проиграть. Это всем известная аксиома. Кто автор – не знаю. Но популяризацией этого тезиса активно занимаются все хоть сколько-нибудь сведущие в нашем спорте – от Жигудина до Тихоновой и от Таранова до Авербаума. Почти все…

Где-то около года назад, сразу же после прошлого чемпионата мира, мы с Нинель и Фионой поехали во Флориду в отпуск. Стараниями Фиониного отца у Нинель в этом расчудесном месте имелся небольшой домик с террасой, бассейном и обалденным видом на Атлантику. Окончание сезона принесло нам много приятных моментов, и мы совершенно искренне считали, что имеем право на короткий отдых. Что абсолютно не отменяло необходимости думать о будущем и строить далеко идущие планы.

- На короткую у нас с тобой две минуты и пятьдесят секунд, - Нинель отставляет свой стакан с соком и придвигает к себе блокнот.

В легкомысленном розовом бикини, в шезлонге у бассейна и на фоне океанских просторов она выглядит скорее моделью из журнала, чем строгим тренером. Я подсаживаюсь чуть ближе, чтобы видеть ее и слышать.

- За это время, - продолжает она, слегка хмурясь и теребя карандаш, - нам нужно приземлить три прыжковых элемента, три вращения и две дорожки… Или дорожку и комбинацию спиралей… Но тут с Артуром подумаем…

Она что-то размашисто черкает в блокноте.

Это были базовые требования к короткой программе на международных соревнованиях. Разумеется, я знаю их и так, без напоминания. Но Нинель размышляет вслух, и я не перебиваю.

- С вращениями тоже все более-менее ясно, да? – она, щурясь, бросает взгляд на возящуюся возле бассейна Фиону и, наконец, внимательно смотрит на меня.

Я молча киваю.

- Ну а вот с прыжками, дружок, что мы делать будем?

Мой ответ готов заранее.

- Двойной аксель, четверной тулуп и каскад лутц-тулуп три-три, - не задумываясь, с ходу, выдаю свой гарантированный вариант, принесший мне успех в прошедшем сезоне.

Нинель усмехается кончиками губ.

- Ты согласен на третье место в будущем сезоне?

- Нет конечно!.. – возмущенно хмурюсь я. – А почему?..

- Да потому что эту твою звездную серию, которую ты так лихо откатал сегодня, завтра будут делать все, кому не лень.

Она отбрасывает блокнот и делает большой глоток сока.

Я с ней категорически не согласен.

- Да ну, ерунда. Они не смогут. Никто не сможет. Кто там есть? Бородин с Денисовым? Так они вообще не факт, что продолжать будут. И..?

- Щедрик с Семеновым, - пожимает плечами Нинель.

- Ай, мама, я тебя прошу…

Нинель хмурится.

- Недооценка соперника – первый шаг к проигрышу, малыш, - наставительно произносит она.

- Но ты же видела обоих совсем недавно…

- Конечно. А Федин, точно также, видел тебя, - она салютует в мою сторону стаканом. – Поздравляю, улыбайся, и будь уверен, что каждый твой шаг, каждое движение, каждый вздох и взгляд на льду уже тщательно проанализированы, разобраны до основания и прикинуты для использования и Мишей, и Женей.

Я все еще не верю.

- Ну не будет же профессор тупо, в лоб копировать мою программу, - качаю головой. – Это глупо, да и какой смысл?..

- Конечно не будет, - Нинель снисходительно смотрит на меня, слегка склонив голову. – Он оценит все твои возможности, найдет слабые места и выдрессирует своих орлов так, что они порвут тебя как Тузик тряпку. Если мы вовремя не примем меры…

Я задумываюсь. Понимаю, что если не во всем, то уж точно во многом она права.

Нинель безжалостно продолжает загонять меня под плинтус.

- Не время почивать на лаврах, мальчик мой, - ее улыбка становится шире, демонстрируя маленькие, ровные, сияющие белизной зубы. – Чемпионаты в междулетье – самые коварные. Если мы с тобой не рванем вперед сейчас, то за нас это сделают ребята Федина. И тогда уже у меня появятся сомнения не только в победе, а и вообще в твоем участии в олимпиаде. Меньше двух лет осталось, Сереженька…

Окидываю ее исподлобья хмурым взглядом.

- Можно флип вместо тулупа впихнуть… - передергиваю плечами я.

- Вот только не нужно торговаться, - резко реагирует Нинель.

Замолкаю, понимая, что ляпнул глупость.

Нинель быстро меняет гнев на милость.

- Ладно, подумаем об этом когда вернемся, - милостиво машет рукой она. – Разложим аккуратненько все, что у нас с тобой есть, сядем вчетвером и решим… задачку. Да?

За неимением лучшего предложения, молча киваю.

Нинель встает из шезлонга и с наслаждением потягивается. В свои сорок пять лет она выглядит дай бог на тридцать. Знает это, и не стесняется демонстрировать.

- Еще два дня побездельничаю здесь с вами – и домой, - решительно заявляет она. – Работа не ждет. Да и девки твои там небось без надзора совсем обленились…

В разговоре со мной, Таня с Аней у Нинель всегда были «моими девками». О моих с ними далеких от целомудрия отношениях она, вероятно, догадывалась, но напрямую никогда на эту тему разговоров не заводила, ограничиваясь шуточками и намеками.

Поднимаюсь на ноги и встаю рядом с ней, поигрывая мускулами и уперев руки в бока. Знаю, что смотримся мы вдвоем очень неплохо. И она это тоже знает.

Нинель кладет мне руку на плечо.

- Можешь остаться здесь еще на неделю, - говорит она с улыбкой, – разрешаю. В конце концов ты заслужил немного отдыха… и от меня тоже.

Я усмехаюсь и мечтательно смотрю на океан и на пальмы вокруг. Еще неделя… Это фантастика!..

- Я еду с тобой, - произношу я серьезно.

Она смотрит на меня с удовлетворением и гордостью.

Ведь мы оба понимаем, что пока ты отдыхаешь, твой соперник – тренируется. И отбирает твои достижения…

Короткую же программу мы переработали полностью.

У бортика картина маслом. Рядком стоят Нинель, Федин и Шиповенко. И о чем-то вдохновенно перегавкиваются. При чем, Нинель с двух боков подпирают Мураков с Артуром и, такое впечатление, держат ее за локти. Женя хорохорится, хищно выставив клюв и засунув руки в карманы брюк. Между враждующими сторонами – добродушный, сияющий Профессор. Интересно, будет ли драка? Жаль не с кем на полтосик забиться…