- Ну, у Ланского самого ведь школа какая, - подсказывает Леха.

- Совершенно верно, - согласно трясет головой Масяня. – Нинель Вахтанговна Тамкладишвили – великий тренер, и Сергей – достойнейший из ее учеников… Ну вот, собирался хвалить Сашу Миссель, а получились дифирамбы Ланскому…

- У тебя еще есть двадцать секунд, - милостиво разрешает Жигудин.

- Сашуля, солнышко, - Масяня снова смотрит на Сашку, - спасибо, что ты у нас есть. Ты – украшение проекта. Мы тебя все безумно любим. И надеемся и дальше следить за успехами вашей пары.

Сашка опять раскланивается, улыбающаяся и порозовевшая от удовольствия.

- Татьяна Вячеславовна… - Леша передает финальное слово Тихоновой.

Она возвышается над всеми глыбой необъятного тела и такого же необъятного авторитета. В синем платье, с синим боа на шее, с кокетливо уложенной прической и безупречным макияжем. Улыбается. Значит есть шанс на хорошие слова.

- Сережка, Ланской! - задорно начинает она. – Здравствуй, мой дорогой!

- Здравствуйте, - вежливо киваю я со своего места.

- Рада видеть тебя! Молодец, что вернулся, молодец, что снова с нами…

Леша, изловчившись, подгоняет сценарную заготовку.

- Сергей Ланской, между прочим, первый, за все время существования нашего шоу, участник и одновременно действующий спортсмен, член сборной России…

Эту фразу Нинель специально просила Авера внести в сценарий, чтобы она прозвучала именно тогда, когда в жюри будет сидеть Бисяев. Чтобы не осталось сомнений. Вообще-то я еще не выиграл ничего на чемпионате страны, и формально в сборную не вхожу, но на контрольных прокатах я выступал наравне со всеми, а значит заявка моя должна быть федерацией услышана и принята. И Бисяев, как опытный интриган, все понимает и, в ответ на Лешину фразу, сдержанно кивает головой.

- И какой спортсмен, - продолжает щебетать Шуба. – Таранов уже перечислял твои регалии повторяться не буду… Партнерша у тебя чудесная. Пластичная. Чувствуется, что девочка спортивная, из наших… Учи ее. И она себя еще покажет… Семочка, - это уже к Аверу, - номер прекрасный. Милота. Нежнятина. И скатано хорошо и акценты все расставлены – узнаю руку мастера…

Авер вежливо кланяется в ее сторону.

- Работайте, - резюмирует Тихонова. – Успехов вам желаю. Все!

Ну… Могло быть и хуже.

Тяну Сашку за руку, и под аплодисменты зрителей, мы становимся перед камерами, а рядом с нами возникает Танька с микрофоном.

- Ребята, - произносит она своим низким бархатным голосом, - я так рада вас видеть… Дайте обниму…

И она, обхватив нас руками, по очереди прижимается сначала к Сашке, а потом ко мне.

Покончив с нежностями, Таня снова, как учили, работает с микрофоном на камеру.

- Вы моя, несомненно, самая любимая пара, - заявляет она. – С Сережей мы, можно сказать, вместе выросли, на катке в «Зеркальном»… Саша, как тебе вообще наш мир фигурного катания, наше шоу?..

Сашка улыбается и бросает на меня откровенный взгляд.

- Сначала было страшно, - признается она. – Но Семен Мирославович пообещал, что мне понравится…

- И как, он сдержал слово?

- Еще бы… - Сашка хитро щурится. – Я влюбилась…

- В кого? – делает удивленные глаза Танька. – В Ланского? В Авербаума?

- В Ланского, - с готовностью кивает Саша. – И в Семена Мирославовича. И в Романа Сергеевича… И в тебя… И в этот лед… В этот волшебный спорт.

- Понятно, - усмехается Танька. – Будем надеяться, что твоя любовь взаимна… Сереж… Как тебе? Тяжело совмещать тренировки, подготовку к чемпионату России и участие в проекте?

- Ты знаешь, - пожимаю плечами я, - не так чтобы очень тяжело. Я привык заниматься на льду допоздна, все уже разъехались по домам, а я себе катаю… Ну, ты помнишь…

- Да… Помню…

Танька улыбается кончиками губ, и мы с ней понимаем, что воспоминания у нас с нею одинаковые, и совсем не те, что можно было бы озвучить на всю страну…

- Ну вот… Так что для меня почти ничего не поменялось… Хотя… Поддержки…

- О, да, - подхватывает Танька. – Я как одиночница тоже смотрела и диву давалась, как ты вообще их делаешь…

- Спасибо Елене Станиславовне, - раскланиваюсь я, - за науку… И Сашеньке за терпение и усидчивость.

Я прижимаю Сашку к себе, и чувствую ее ладошку у себя на талии. И едва ощутимый, кокетливый щипок. Сашке весело. И хочется хоть немного похулиганить.

- Спасибо вам, и успехов! – закругляется Танька. – Ждем вас на следующих этапах.

Она снова тискает нас, и на этот раз, примерившись и заслонившись от камер, аккуратненько чмокает меня в губы.

И это единственное, чего не было в нашем сценарии, который мы так старательно разыграли только что.

Но, следует признать, мне понравилось…

Укатываемся с Сашкой прочь со льда и, под аплодисменты, встречающие следующую пару, идем в раздевалку.

В коридоре пусто. Я придерживаю ее за руку, и она с готовностью поворачивается ко мне, обхватывает меня за шею и прижимает свои губы к моим.

- Как же она на тебя смотрит… - прерывисто шепчет Сашка между поцелуями. – Как же она тебя любит… Сильнее чем я, да?.. Как думаешь?.. А хочешь ты ее или меня, а?.. Или двоих сразу… Ну-ка, признавайся…

Я не отвечаю. Понимаю, что мои слова здесь не нужны. Она сама знает все ответы. И сама может управлять моими желаниями. Потому что ей для этого достаточно просто захотеть…

Она замирает, положив голову мне на грудь и позволяя мне обнимать ее плечи. И ее близость снова сводит меня с ума…

«Скажи, что любишь…»

«Люблю…»

«Еще…»

«Люблю, люблю… Люблю!..»

Она поднимает глаза, и наши взгляды встречаются в полумраке.

- Люблю… - шепчет она, проводя ладонью по моей щеке.

«Потому и отпускаю…»

Между делом, успеваю смотаться в Питер на «Кубок Санкт-Петербурга». Турнир этот ежегодно проводится питерским правительством, спортсменов он ни к чему не обязывает и ничего особенного не сулит. Интересен он, разве что, тем, что принять участие может кто угодно, от камээса до олимпийского чемпиона. В отличие от контрольных прокатов, где товар лицом показывают уже реальные кандидаты в сборную страны.

В виду интенсивности подготовки к Гран При, в этом году ни Валечку, ни Анечку посылать не стали.

Мне, в общем-то тоже особой надобности ехать не было. Но тренеры решили, что раз уж у меня образовался провал в соревнованиях, и до конца года мне, кроме чемпионата России, светит только Гран При Японии, с очень призрачной перспективой пробиться на финал в Турине, то можно послать меня и на «Питер». Ну, а чтобы не скучал, в качестве компании, мне выделяют моих старых знакомцев, Давида с «Голиафом» Артемом, хоть ты убейся не могу запомнить их фамилий, и двух красоток Машу с Диной, для услады глаз. Ну и Муракова, в роли надсмотрщика. Чтобы наш задорный коллектив не сбился по дороге с единственно верного пути.

В Питере, конечно же, встречаюсь с Мишкой. Во-первых, нам снова соперничать, потому что Профессор Федин, без всякой жалости, выталкивает его на любой маломальски значимый старт, чтобы тот не расслаблялся. Во-вторых, Мишка мой друг, пускай и не такой близкий как Леша Жигудин, но в чем-то даже его превосходящий. Как минимум в том, что мы ровесники, и общение наше, все-таки, более легкое и полностью лишенное условностей, порождаемых разницей в возрасте. Например, мне в жизни в голову не придет спрашивать Леху об его отношениях с его женой Таней. А Мишку – раз плюнуть.

- Ну, что, Щедруля, как семейная жизнь? – ехидно интересуюсь я, развалившись напротив него в лонже гостиницы и салютуя ему стаканом тоника.

- Регулярно, - скалится Мишка, ничуть не обижаясь на мой похабный тон. – Чего и вам желаю.

Грустно развожу руками.

- Чего нет – того нет.

- Что такое? – удивленно вскидывает брови он. – Тебя, наконец-то, бросили?

- Ага, - киваю.

- Так тебе и надо…

- Анюта во всю впахивается перед Гран При, - загибаю пальцы я, - балеринка тоже… Рыжая замужем, с нее теперь птичьего гриппа зимой не допросишься… Асторная, как всегда, не известно где… Печаль, короче.