- Конечно, конечно…
В общем, таким макаром сделать тулуп попробовали все. Как минимум, по два раза. Близняшки даже, войдя во вкус, попытались нахально поэксплуатировать меня и дальше, но тут уже я взбунтовался.
- Слушайте, хватит уже, - прошу пощады я. - Честно, я устал. Это ж считай каждый раз как средней тяжести штангу поднимаю…
Девчонки не обижаются, а, подперев меня с обоих боков, одновременно целуют в обе щеки.
- Спаси-ибо!
Распускаю свой «класс» и подзываю Кирилла.
- Если хватит смелости и сил, - говорю ему, - пробуй сам. Не факт, что быстро запрыгаешь. Но при регулярных тренировках может быть к концу шоу у тебя и получится. Я помогу, если что…
Кирилл чешет затылок.
- Только у меня есть шансы? – интересуется он.
- Лера тоже может, но не хочет, да и Масленникова-старшая мне шею свернет, если узнает, чем я с ее дочкой тут занимаюсь. Остальные – нули, без вариантов. Ты, как минимум, катаешься. Они – ползают.
- Спасибо, Сереж… - благодарит он.
- Не за что…
- Так, господа, пожалуйста, по парам своим разбивайтесь и будем начинать раскатываться. Давайте, давайте…
Макс Денков, по кличке «Портос» появляется из-за бортика и решительно выкатывается колобком на лед. У нас начинается очередной тренировочный вечер, на котором мы снова и снова будем отрабатывать надоевшую до зубной боли банальную элементарщину, чтобы достойно ее продемонстрировать на первой съемке ледникового шоу в этом году. Которая, кстати, уже не за горами. Не позже первой недели октября…
Вылавливаю Сашеньку из толпы и обнимаю за талию.
- Наконец-то привет, - говорю я, - а то с этим ажиотажем не успели даже поздороваться…
- Привет…
Она улыбается и на мгновение прижимается ко мне чуть сильнее, чем это необходимо в танце.
- Ты прекрасно выглядишь. Твои волосы…
- Нравится? – она кокетливо запрокидывает голову.
- Очень. Брюнеткой тебе лучше, чем рыжухой. Сразу такая… - я запинаюсь, подбирая слово.
- Контрастная, - смеясь подсказывает Сашка, - мне так девушка в салоне сказала. «Будете сразу выглядеть контрастнее»…
- Ну… Наверное… - соглашаюсь я.
Мы меняем направление и, вместе со всеми, катим беговыми вдоль бортика.
- Не закручивай так резко, занесет, - параллельно учу ее я.
- Не буду… Как твои прокаты?
- А, ничего интересного, - качаю головой я. – Проиграл приятелю тысячу долларов, поспорили, у кого программа круче…
Саша весело смеется и смотрит с недоверием.
- У тебя и не самая крутая программа?
- Представляешь, бывает и такое. Ну… Это все нормально, так и предполагалось. Тренеры решили меня в этом сезоне не очень напрягать из-за спины…
- Ой, а как твоя спина? - ее лицо меняется с веселого на озабоченное.
- Нормально. Не злоупотребляю четверными особо, вот и не беспокоит пока…
Завершаем очередной круг и расслабленно едем на небольшой отдых. Наши первые несколько программ уже поставлены и частично накатаны. И теперь мы большую часть времени занимаемся тем, что подсобираем разученные элементы в номера, доводя их до более-менее пристойного вида. В меру способностей каждой из «кукол»…
- Я видела вас с Анечкой в Ютюбе, - говорит Саша, улыбаясь, - вы такие красивые оба…
Невольно краснею и смотрю на нее с чувством неловкости. Все же… Да вы и сами все понимаете… Я же помню, с каким невероятным наслаждением целовал каждый сантиметр ее тела, вдыхал аромат ее волос, ощущал прикосновение ее рук…
А она снова читает мои мысли, как будто они раскрытой книжкой лежат перед ее глазами.
- Ну что ты, хороший мой, - говорит она, кладя мне руки на грудь. – Это же прекрасно. Вы чудесная пара… Анечка тебя так любит… Не стесняйся и не вздумай возражать…
- Но Сашенька, я…
Она прижимает свой пальчик к моим губам и смотрит на меня своим теплым, изумрудным взглядом.
- Помнишь, что я тебе сказала? - произносит она негромко. – Твоя Анечка – это лучшее, что случилось в твоей жизни. Цени ее и береги… Как я ценю тебя… Может быть ты сейчас этого не понимаешь. Но со временем, это придет. А сейчас – просто поверь… Я люблю тебя. Но этого достаточно. И тебе, и мне. И я не хочу большего…
Она медленно убирает руку, но я все же успеваю, слегка, коснуться губами ее ладони.
- Спасибо, - шепчу я. – За все, что было, спасибо тебе…
Саша мгновение смотрит на меня, склонив голову, а потом хитро щурится, усмехаясь.
- Спасибо не отделаешься, самурай, даже не надейся.
- Любое желание, гейся-гярю…
Она сменяет хитрый прищур на задумчивый.
- Любое-любое?
- Да, - киваю. – Ну… Кроме пятерных прыжков, я их просто не умею делать…
Сашка задорно смеется.
- Жаль… Ну ладно… Есть кое-что, что я от тебя хочу…
- Говори.
- Не так быстро… Для этого мне придется украсть тебя на всю ночь…
- Э-э-э…
- Ты отказываешься? – коварно усмехаясь, вкрадчиво спрашивает она.
- Я согласен. Только… Не сегодня… Я обещал…
- Сам назначишь, когда…
- После выходных, в понедельник, - тут же решаю я, - после тренировки… И на всю ночь…
Сашка тычет мне в грудь остреньким наманикюренным ноготком.
- Ты это сказал. Самурай-го хёриццу (слово самурая – закон (яп.))
В ее русалочьих глазах зеленый омут, в котором, эх-х, утонуть бы… Да не судьба…
- Сережа Ланской, Сашенька, давайте нашу программу покрутим немного…
Голос Авербаума выводит меня из секундного забытья. И я возвращаюсь в реальность. С тупой иглой в сердце…
Опустив голову, беру Сашенькину ладонь в свою, и мы послушно едем к Семену Мирославовичу. Работать…
Разборки с предъявами Нинель смогла мне устроить только уже по возвращении из Питера в Москву. Никак у нас с нею не получилось пересечься за два дня прокатов, чтобы поговорить спокойно и без лишних ушей. Я даже попытался притереться к ней на вокзале, когда мы садились на поезд домой, но она устало покачала головой.
- У меня все болит и сил нет. Если у тебя не что-то срочное, то давай уже дома…
- Кваксель это срочное? – на всякий случай уточняю я.
Она вяло отмахивается.
- Потом…
Ну, потом, так потом. В результате, всю дорогу в Москву, ночью, в девчоночьем купе режемся в карты с Маратом, Динкой и Машкой, мешая Вале с Аней спать. Со всех дел, проигравшийся в пух и прах, усталый и не выспавшийся, прямо с Ленинградского вокзала еду в «Зеркальный», чтобы не терять времени, и успеваю прикорнуть часок в раздевалке. Недовольная моим состоянием и качеством работы на тренировке, Нинель вечером прогоняет меня со льда раньше всех с кратким напутствием.
- Надоел ты мне. Иди Семену на нервы действуй своей корявой ездой, - и добавляет тише. - А вечером приезжайте с Аней… Хоть отдохнете по-человечески…
- Хорошо, мы приедем… - киваю я, хотя она уже в мою сторону и не смотрит…
С Авером заканчиваем где-то уже в двенадцатом часу. Выматывает он нас немилосердно, заставляя-таки довести все три наши с Сашкой поддержки до максимально доступного нам пристойного уровня. И не только нас. Справедливости ради нужно сказать, что требует он одинаково от всех. Поэтому изможденность у нас коллективная. И осознание того, что закончится это очень нескоро оптимизма не внушает…
Я дожидаюсь, пока все уйдут. Наступают холода, и Саша уже несколько недель не ездит на своем Харлее. Домой ее возит Лера. В том числе, как она сказала, чтобы не дать нам двоим натворить новых глупостей. Я делаю вид, что верю, и даже иногда изображаю раздражение. Хотя, мы все знаем, что Лерка просто боится, что у Сашки по дороге может случиться приступ, и спасать ее будет некому… Скорее бы они с Нинель уже уехали…
Переодевшись, ползу на паркинг. Издалека замечаю белую БМВ и стройную фигурку в белой куртке рядом. Анечка за мной приехала. Нормальные мужики своих женщин сами возят, а я, как жигало какой-то, на любимой катаюсь…
Они так и не знакомы. Сашка с Аней.
Тот единственный раз, летом, когда Аня приезжала сюда, в Лужники, и каталась вместе с нами, Саша пропустила, умудрившись простыть, и потом жалела, что упустила случай познакомиться. Подозреваю, что многого бы не случилось, или произошло по-другому, если бы тогда она не заболела… У них еще будет шанс. Я обещал Сашке свозить ее в «Зеркальный». Как-нибудь обязательно устрою ей экскурсию…
