Анька корчит сердитую рожицу.

- Какой ты противный, Ланской, - заявляет она. – Была б возможность, так бы тебе по шее и врезала.

- Да тут уже без тебя нашлись охотники до моей шеи, - легкомысленно машу рукой я.

Аня тут же подбирается.

- Так, не поняла… Что за…

С минуту прикидываюсь дурачком и вожу ее за нос, делая вид, что не понимаю, чего она от меня хочет. Наконец сдаюсь.

- Да Лизель здесь, - снисходительно усмехаюсь я. – Ногу раненую лечит. Так что не нервничай, ты ж ее знаешь. От нее снега зимой не допросишься, не говоря уже обо всем остальном…

Анечка заметно расслабляется, но фасон выдерживает.

- А ты, значит, уже попробовал… все остальное? Иначе, с чего б ей тебя по шее охаживать, а?

- Да я, понимаешь, заботу искреннюю проявил, к врачу сходить посоветовал…

- К какому врачу? – не понимает она.

- Ну к этому… Вашему…

Секунду Анька соображает в чем суть моей издевки, после чего с ехидной ухмылкой качает головой.

- Ну все, Ланской, считай напросился. Дай только в Москву вернусь… Устрою тебе… Визит к врачу…

Я подвигаю ноутбук поближе, чтобы можно было говорить шепотом.

- Я скучаю по вам, Анютины глазки… - бормочу я. – Я люблю вас Анютины губки…

Она вздыхает, прикрыв глаза, и на этот раз краснеет до ушек.

- Гад ты ползучий, знаешь же как мне хочется… - шепчет она, закусывая нижнюю губу.

- А как мне хочется, - вторю ей я, - кто бы только видел…

Анечка тут же, заинтересованно распахивает глаза, быстро озирается по сторонам и, поведя бровью, легонько кивает мне.

- Покажи…

Трубку не берут довольно долго. И я, теряя терпение, уже готов сбросить звонок…

Щелчок.

- Алло, блин… Кто это? - нетерпеливо и с нескрываемым раздражением.

- Вот так, значит, теперь со старыми друзьями разговаривают, да? – ехидно интересуюсь вместо приветствия.

- Хе-хе, Серега! Здорово! - его голос тут же теплеет и недовольные интонации меняются на приветливые. – А что за номер у тебя какой-то странный? Ты откуда?..

- Я – оттуда, - загадочно говорю утробным голосом.

Леша Жигудин на мгновение замолкает, в замешательстве.

- Ты что, - произносит он, - снова свалил что ли?

- Не дождетесь, - ухмыляюсь я в трубку. – Да здесь я, здесь…

Называю ему клинику, в которой нахожусь, и которую знает каждый спортсмен в нашей стране, кто хоть раз имел дело с серьезными травмами или повреждениями.

- А-а-а… - понимающе тянет Леша. – Упекла-таки тебя маманя на нары. Ничего. Пара профилактических клизм пойдет тебе на пользу.

- Не сомневаюсь. Рад, что ты так обо мне заботишься.

Жигудин хихикает, довольный своей остротой. Но мне не жалко. Пускай радуется. Тем более, мне он нужен не просто для праздной болтовни…

- Слышишь, Леха, - я немного понижаю голос, - ты как вообще, временем располагаешь?

Леша несколько секунд молчит, раздумывая.

- Зачем интересуешься?

- Затем, что мне нужно, чтобы ты ко мне приехал…

- Э-э-э…

- И не просто приехал, а захватил с собой…

Я кратко объясняю ему, что я хочу, чтобы он мне привез, не уточняя для какой цели. Леша умный. Сам догадается…

Жигудин долго не отвечает, напряженно дыша в трубку.

- Ты все обдумал, Серый? – не столько спрашивает, сколько констатирует он.

- У меня было много времени, - произношу я. – Твоими же стараниями…

- Догадался-таки, - вздыхает он без сожаления.

- Брайан рассказал, - просто говорю я. – Но… Да. Сначала, все-таки я ему задал вопрос, с какого перепугу он так скоропостижно бросился меня к себе приглашать. Вот он, святая душа, взял и выдал мне всю вашу комбинацию. Сказал, что не убеди его лично Тихонова, ему бы и в голову не пришло перетягивать к себе спортсменов Нинель… Еще и велел, чтобы я благодарен был Шубе за ее такую протекцию…

- Вот и будь благодарен, - бурчит Леша, - Шерлок Холмс доморощенный…

- Просто чтобы ты понимал, Леха, - не смущаюсь его тоном я, - и все чтобы понимали - любую, скажем так, интригу, направленную в мою сторону, или в сторону моих близких, я раскручу чего бы мне это ни стоило и докопаюсь до сути. И это я еще не сильно разозлился…

- Ну хорошо, хорошо… - примирительно зачастил Жигудин. – Я же не возражаю, ни от чего не отказываюсь… В конце концов, ты же сам тогда в Корее и предложил, удивите мол меня, замотивируйте на уход… Ну вот… Мне же ты… э-э-э… все еще доверяешь?

Усмехаюсь. Мысленно праздную маленькую тактическую победу.

- Не доверял бы – этого разговора бы не было, - говорю ему. – Знаешь что, приезжай завтра часам к семи утра. Пока все спят у нас будет масса времени. И минимум любопытных глаз.

Леша вздыхает.

- Заставляешь старого, больного человека ни свет - ни заря нестись черт знает куда…

- Свежий утренний воздух в твоем возрасте полезен для суставов, - я неумолим. – Значит до завтра?

- Давай…

- И Леш, - я вспоминаю еще одну мелочь. – Звони мне только на этот номер. В ближайшие пару дней, во всяком случае. Окей?

- Ты с паранойей-то не перегибай, Валет, - смеется Жигудин. – И страху не нагоняй. Не в Чикаго живем. Чего ты очкуешь?

Мне нравится его оптимизм. И я завидую его бесстрашию.

- Не хочу повторения Парижа, - тихо произношу я и отключаю телефон.

Мне нужно сделать еще один звонок. И, в отличие от предыдущего, к этому я готовлюсь и собираюсь с духом, как к олимпийскому старту. Как, впрочем, и всегда…

Звоню со своего обычного телефона, который знают все мои друзья, знакомые… и любимые.

И снова ответа очень долго нет… Но на этот раз я догадываюсь, почему…

Щелчок…

- Ну, привет… - голос напряженный, на грани любезности.

- Здравствуй, солнышко мое рыженькое, огонек мой теплый…

- Ой, да ну тебя…

- Ведьма моя зеленоглазая, очаровательная моя стервочка…

Танька хихикает в трубку, очевидно получая удовольствие и смягчаясь от моих слов.

- Ланской-Ланской, когда ты повзрослеешь?..

- Не хочу я взрослеть, - категорически заявляю ей. – Хочу обратно в наше детство, в «Зеркальный»… В Белогорск… Как раньше…

- Ну да, ну да, - подзуживает меня Танька. – В трусики ты ко мне залезть хочешь, как раньше…

- Очень! – искренне признаюсь я. – Не поверишь, одной рукой телефон держу, другой – только о тебе и думаю.

Танька хохочет звонко и весело.

- Вот ведь дурень! Врет как дышит…

Провокация просто напрашивается.

- Хочешь по видео тебе перезвоню? – добавляю голосу легкой бархатистости. – Я покажу тебе, а ты – мне… Давай?

Танька молчит. И в какой-то момент мне кажется, что она колеблется.

- А если я соглашусь, Серенький, что ж ты делать-то будешь, а? – шепчет она с развратным придыханием. - Как выкручиваться?

- А ты проверь… – в тон ей говорю я, и не упускаю случая поддеть. – Кстати, а где сейчас твоя правая ладошка, а?

- Дурак…

Я почти готов поверить, что промахнулся, и что Танька, не смотря ни на что, повзрослела раньше чем я… Но я ошибаюсь…

- И догадался же, змей… - шепотом мурлычет она, уже не сдерживая прерывающегося дыхания.

Ее голос и интонации действуют на меня магически. Хотя… Магию эту мы с нею давно уже изучили.

- Танька, я тебя хочу… - говорю я.

- Подожди… Ох… Не спеши…

- Танечка, - шепчу в трубку, - Танюшенька, лисенок мой… Хочу тебя, милая моя…

Ее дыхание учащается и буквально через несколько мгновений я слышу ее сдавленный стон и вздох облегчения.

- Ох… Серенький… Ох… Бляшечки, как хорошо-то…

В трубке что-то шуршит, после чего Танька возвращается ко мне уже таким знакомым мне грудным, низким голосом и нежными интонациями.

- Ох, Сережка… Вот только услышала твой звонок, только трубку взяла, а уже вся аж раскалилась, аж взмокла как мышь… Что ж ты за змей такой…

- Сладко тебе?

- Ой, да! – она мечтательно вздыхает. – Не как по-настоящему, конечно, но под голос твой, под всю эту муру, что ты обычно несешь – так хорошо, что аж ушки заложило…