– Мне бы на вокзал…

– Хорошо, поехали подвезу тебя, как раз через вокзал еду.

Мира встала и послушно пошла за крупной мужской фигурой. Он помог ей залезть на пассажирское сиденье большой грузовой фуры. Повесив за спину джинсовку, мужчина остался в одной футболке. От него приятно пахло мужским цитрусовым одеколоном, он был гладко выбрит. Что связывало его с вонючим бомжом из парка?

– Какая-то ты странная, – сказал мужчина, когда фура тронулась, – вид у тебя, как будто сбежала из психушки.

– Можно и так сказать… – ответила Мира.

Он помолчал, потом включил радио. Попсовые мелодии заполнили кабину. Мира поморщилась, но ничего не сказала.

– Куда поедешь с вокзала?

Девушка пожала плечами.

– Я еду на север. Если по пути, могу подбросить, – мужчина взял с приборной панели сигареты и закурил, – дым не помешает?

– Не помешает, если и меня угостишь сигаретой.

Он протянул ей пачку и зажигалку. Мира прикурила сигарету и затянулась, прикрыв глаза от удовольствия…

Не доезжая до вокзала, мужчина остановил фуру на обочине. Мира взяла свой рюкзак, но потом снова положила его рядом с собой.

– На север, говоришь? Что ж, поехали на север…

Мужчина усмехнулся, покачал головой и снова завел мотор.

***

Выехав из города, они долго ехали молча. Мира смотрела на мелькающие за окнами поля, поселки и деревни, и думала о том, что со вчерашнего дня как будто бы прошла целая вечность. Телефон ее был выключен, и она даже не планировала его включать.

Герман, вероятно, рвал и метал, разыскивая ее повсюду. Пока он не успокоится, ему не объяснить, что она больше не сможет петь, как раньше. Мира надеялась, что он смог уладить вопрос по возврату денег за билеты зрителям после сорванного концерта.

– Кого-то ты мне напоминаешь. Вроде бы на актрису какую-то похожа или на певицу, – сказал Серега, прервав молчание, и пристально взглянул на Миру, – Как хоть тебя звать?

– Мира, – она и забыла, погрузившись в свои мысли, что он сидит рядом с ней, – А тебя?

– А меня Серега, – ответил мужчина и подмигнул ей, – Я обычный парень, дальнобойщик. Не первый год езжу. Но такая странная спутница мне попалась впервые, честно. Я даже не знаю, о чем с тобой завести разговор.

– Можно и не говорить, можно просто молчать, – ответила Мира.

– Любишь молчать?

Мира посмотрела на него. У него были сильные руки, причем левая была коричневого цвета, а правая – совсем бледная. Водительский загар. Лицо у Сереги было открытое, доброе, глаза – карие, с озорными искорками. Он бросил на нее ответный взгляд, и она сразу же отвернулась, стала смотреть на дорогу.

– Молчание сохраняет энергию и дает возможность больше думать, ответила она.

– Я тебе дам совет: говори, – Серега снова взглянул на Миру и широко улыбнулся ей, – судя по всему, тебе сейчас лучше поменьше думать, иначе ты совсем рехнешься.

– Да ты не только дальнобойщик, но еще и психолог! – скептическим тоном заметила Мира.

Серега рассмеялся.

– Нет, просто люблю наблюдать за людьми.

– И смеяться над ними? – тон у Миры стал почти злым.

– Да. Но я же по-доброму смеюсь, не обижайся. Всегда лучше веселиться, чем страдать.

– Всегда? Даже когда чувствуешь, что это конец? – резко спросила Мира, глядя на мужчину в упор.

Лицо Сереги вмиг стало серьезным. Глядя на дорогу, он произнес:

– Особенно когда чувствуешь, что это конец, Мира.

***

На ночь они остановились в маленькой придорожной гостинице – поужинать и переночевать. Серега хотел заплатить за Миру, но она сказала, что у нее есть деньги.

– Считай, что я просто поехала с тобой в путешествие. За компанию. Тебе не надо заботиться обо мне, я не бомжиха, как, вероятно, ты обо мне подумал.

Казалось, Серега слегка смутился от такой прямолинейности, но потом он все же сказал ей:

– Если что, говори, я хорошо зарабатываю, от меня не убудет.

Миру удивила его доброта.

– Спасибо тебе, учту на будущее, – Мира поковыряла вилкой в салате, а потом снова подняла глаза на Серегу, – Скажи, а зачем ты принес продукты тому бомжу в парке? Ты его знаешь?

Серега отставил от себя пустую тарелку, взял салфетку и вытер губы.

– Я его прекрасно знаю.

– Твой друг? – недоверчиво спросила Мира.

– Мой отец.

После этих слов мужчина встал со стула, собрал грязную посуду и унес ее к мойке. Мира осталась неподвижно сидеть над своим салатом. Отец… Отец, который живет на лавке в парке? Она обернулась, но Серега уже ушел из столовой.

Поужинав, Мира купила в ларьке через дорогу сигарет и ушла в свой номер, где, наконец-то, смогла помыться и постирать нижнее белье. Лежа на кровати и трогая руками свою бритую голову, она вдруг почувствовала себя удивительно легко и спокойно.

Как будто с каждым, оставшимся позади километром, из нее уходило что-то лишнее, тяжелое, тянущее к земле. Как там говорил Серега – веселиться, даже если чувствуешь, что это конец. Мира улыбнулась и закрыла глаза. Даже о Саше она сегодня думать не могла.

***

Рано утром Серега постучал в дверь Миры. Она с неохотой вылезла из кровати и открыла ему дверь. Увидев, как мужчина поменялся в лице, она поняла, что спросонья забыла надеть шапку.

– Вот это черепушка! А я думал, чего это ты все в шапке ходишь, тепло же. Думал, ну, вдруг, вши у девчонки, с кем не бывает. А у тебя, оказывается, рак? Все-таки ты из больницы сбежала? Ну дела… – Серега присвистнул, выражая тем самым свое удивление.

Мира не успела ничего ответить, а он уже схватил ее за руку и быстро заговорил:

– Давай, одевайся скорее, тут как раз по пути есть одно очень красивое место недалеко от трассы. Сделаем крюк, и я тебе его покажу. Полюбуемся немного, надеюсь, из графика сильно не выбьемся. Я когда-то смотрел интересный фильмец про такую, как ты, так вот, тебе нужно проживать последние дни на полную катушку, Мира! – он легонько встряхнул ошарашенную девушку за плечи, подмигнул и пошел к лестнице, – Давай-давай, шевели булками, жду тебя в столовой.

Мира с пылающими щеками прикрыла дверь и обреченно вздохнула.

***

За завтраком Мира пыталась сказать Сереге, что он ошибся, что у нее вовсе не рак, просто она в какой-то далекой и нереальной прошлой жизни была известной певицей, а потом разочаровалась в любви и почувствовала себя бездарной и никчемной, что случайно уснула в парке, а потом вообще отправилась с ним, незнакомым мужчиной, на север страны. Потому что бежать от себя проще, чем разбираться в себе…

"Не беги от себя, все равно ты оставишь следы, по которым сама же себя отыщешь…" – слова ее песни всплыли в голове, но она отогнала их прочь.

Несколько раз Мира начинала говорить, но сначала Серега перебивал ее, болтая без остановки о всяких пустяках – так он, видимо, пытался поднять Мире настроение. А потом в столовой вдруг заиграла по радио ее песня. Серега взмахнул рукой и воскликнул:

– Обожаю эту певицу, а ты? Говорят, она пишет все песни сама. Я понял, кого ты мне напоминаешь! Ее! Черт возьми, вы действительно чем-то похожи, только она не такая помятая, как ты, – Серега захохотал, а потом добавил уже вполне серьезно, – Кстати, тебе раньше никто об этом не говорил?

"Мы не выбираем свои дороги, это дороги выбирают нас…" – неслось из динамиков.

И Мира не выдержала, вскочила со своего места и, оставив свой завтрак практически нетронутым, выбежала на улицу.

***

Серега привел Миру на высокий холм, с которого открывался шикарный вид на низину. Внизу текла, извиваясь бесконечной змеей, узкая речка. Место было поистине красивым. Серега сел на берег, а Мира дошла до самой воды и потрогала ее рукой.

Здесь стоял особый запах – природный, влажный, тягучий, ни с чем не сравнимый. Мира редко в последние годы бывала на природе, несмотря на то, что она вдохновляла ее. Слишком напряженным был рабочий график.

– Серега, почему твой отец живет, как бомж?

Она резко обернулась и увидела, что лицо мужчины стало грустным. Не всегда ему удается быть беззаботным весельчаком. Жизнь с ее тяготами берет свое.