«Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать.»

(1 Кор. 8:2)

1

– Как хорошо с вами ехать, Вадим…

Ольга Васильевна расправила плечи, потянулась всем телом.

–…Едешь, словно летишь. И комфорт, как в бизнес-классе.

– Ну…

Я сделал глубокий вдох.

Извилистая дорога ощутимо шла в гору, слева вздымался лесистый склон, ни один поворот не просматривался,

В салоне дрожал отвратительный запах.

Было ясно, что где-то впереди из последних сил ползет тяжело груженая фура, у которой на затяжном подъеме проскальзывает сцепление и горят диски феродо.

По опыту я знал, что пока ее не удастся обогнать, придется ехать в шлейфе.

Я нажал кнопку рециркуляции.

Несмотря на сухой, солнечный день, через несколько минут стеклам предстояло запотеть.

Но это было лучше, чем дышать паленой веревкой.

Щелкнул привод заслонки, тон вентилятора сменился.

–…Насчет комфорта все относительно, – наконец ответил я. – Для пассажира верно. Двухзонный климат-контроль, интеллектуальный подогрев сидений, цепкая обивка, хорошая форма спинки, много регулировок, есть куда поставить ноги. Но для водителя…

Мне опять пришлось сделать паузу.

Из-за очередного изгиба показалась синяя «восьмерка».

Вихляясь на бешеной скорости, она просвистела мимо нас.

Даже жалкая дрянь российского производства могла сбить с курса воздушной волной, мне пришлось взять правее.

–…А комфорт водителя ограничивается только рулем со смещенной ступицей, которая не мешает коленям. В остальном этот «Рено Флюенс» – недоразумение на колесах. Эргономика ниже критики.

Попутчица опустила козырек, сдвинула шторку, открыла зеркало, что-то поправила на лице.

Женщины оставались женщинами даже в возрасте исключенных желаний: внешность была их всем.

– Впрочем, чего ждать от французов? Нация трех «П» – проституток, портных и поваров. Им соусы изобретать, а не машины…

Я не заботился о том, слушают ли меня.

Оседлав тему, я не мог остановиться просто так.

–…О разгонной динамике нет речи. Двигатель слабый для такой массы. При стандарте «Евро Пять» электронная педаль газа его душит. Пока не поставил «джеттер», было невозможно плавно тронуться: или заглохнешь или стукнешься лбом в стекло…

Дорога выбежала на прямой участок; впереди показалась вонючая фура.

Встречная полоса оставалась свободной.

–…А коробка? а главная передача? Их словно с «Победы» взяли! На спидометре крайняя отметка «двести тридцать». На самом деле на пятой при шести тысячах – сто шестьдесят, больше не дает, как не жми.

Я сделал кик-даун, скорость прыгнула, препятствие скользнуло назад.

– Не знаю, Вадим, – отозвалась Ольга Васильевна. – Мне кажется, мы едем очень быстро.

– С пассажирского места скорость кажется вдвое выше, чем есть, – ответил я. – Закон относительности.

Темное пятно фуры уменьшилось в зеркале, я вернулся на повышающую передачу.

Скорость упала; я нажал все кнопки стеклоподъемников.

В салон ворвался чистый летний воздух.

– Вот видите, окна опущены, а нас даже не сносит, – сказал я. – Эта дорога фактически горная, больше восьмидесяти давать опасно. А ехали бы мы в Татарии по М7 с гранитобетонным покрытием, стало бы ясно, что скорости нет.

Предыдущей у меня была «Дэу Нексия» – шестнадцатиклапанная, облегченная, без кондиционера.

Между Набережными Челнами и Елабугой я разгонялся до двухсот, причем без напряжения.

Зачем я поменял идеальную кореянку и взял в кредит «Флюенс» – на вид лимузин, на деле колымагу – было непонятно.

Правда, подвеска «Рено» отличалась стойкостью к российским дорогам; это оставалось его единственным серьезным плюсом.

Воздух очистился; я поднял стекла, переключил автоклимат на нормальный режим.

Ольга Васильевна опять открыла зеркало, поправила волосы, слегка растрепавшиеся от ветра.

– Ну, Вадим, скорость – не скорость, все равно ехать в вами одно удовольствие, – продолжила она, захлопнув козырек. – Как красиво вы ведете машину. Одной рукой!

– Так это нормально, – ответил я. – Когда держишь руль двумя руками, находишься в напряжении, рано или поздно перестаешь что-то чувствовать. А так – левая правит, правая отдыхает, не участвует в процессе. И в любой момент готова к активным действиям – перехватить, поправить…

Я вздохнул.

На самом деле при поездке с женщиной свобода правой руки несла приятные моменты.

В «Нексии» это получалось просто, в более широком «Флюенсе» пришлось бы напрячься, но не было ничего невозможного.

Однако сейчас со мной ехала не женщина, а немолодое существо женского пола.

Колени ее, виднеющиеся из-под черной юбки, были неизящными: тусклыми и какими-то костистыми.

Жакет покачивался на вешалке у заднего окна; сквозь белую блузку просвечивал темный бюстгальтер.

Сама грудь был объемной, но не манила.

Да и вообще, в Ольге Васильевне не привлекало ничего.

Она существенно перевалила за пятьдесят, а я не был геронтофилом, никогда не испытывал тяги к женщинам материнского возраста.

В двадцать девять лет прицел интереса отфильтровывал девчонок, не приблизившихся к тридцати.

Я был женат, не считал себя истинным ходоком.

Но командировочные приключения относились к разряду сущностей, которыми глупо пренебрегать.

В конце концов, жизнь была коротка; лет через тридцать предстояла пора, когда не останется ничего, кроме сожаления об упущенных возможностях.

И я не упускал.

Увы, сегодня меня, юриста, отправили за Урал с главным бухгалтером, чей возраст исключал главные радости.

2

Город Медвежьеозерск, где стояла конечная точка нашего пути, спрятался у черта на рогах среди диких лесов; от местной трассы 80К-031 к нему шла тупиковая дорога.

Никакого озера тут не было.

Вероятно, изначально поселение имело какое-то башкирское название, которое неправильно перевели на русский.

Род деятельности нашей фирмы представлялся весьма приблизительно; она занималась разнообразными консалтинговыми услугами, я лишь следил за чистотой округло составленных договоров.

Отправляя в командировку, директор сказал, что Ольга Васильевна должна с кем-то обменяться бухгалтерскими документами, а мне придется уточнить некоторые соглашения.

Я любил дальние поездки за рулем, а суточные назначили двойные – как юристу и как водителю.

Поэтому, несмотря на туманную цель поездки, отказываться я не стал.

В городе была масса памятников и мемориалов, некоторое количество пятиэтажных домов, десяток сетевых супермаркетов, но серьезных предприятий – насколько я понял – не имелось.

Вряд ли стоило являться сюда на два дня, но спутница оставалась бодрой и даже веселой.

Выехали мы поздно, дорога заняла достаточное время.

Рабочий день подходил к концу.

Ольга Васильевна сверилась со списком, мы нашли строительное управление, куда она поднялась одна, оставив меня в машине.

Видимо, с договором там все обстояло нормально, внимание юриста не требовалось.

Посещать еще кого-то не имело смысла, мы отправились решать вопрос с ночевкой.

На улице Солнечной, опоясывающей насыщенный памятниками центр, нашлась небольшая гостиница.

По планировке она напоминала скорее общежитие для вахтовиков.

Все номера – неплохие и даже с отдельными санузлами – были двухместными; кровати стояли у противоположных стен, разделенные приоконными тумбочками.

Окажись тут с кем-то другим – например, с директорской секретаршей Аленой, у которой из-под юбки виднелся краешек чулка, сымитированного фасонистыми колготками – я взлетел бы в эмпиреи.