— И пришёл ко мне.
— Вы же знаете, — Голос звучал глухо, с какой-то грустной насмешкой. — Я жил в мире, где весь тот Мир был лишь книгой. Причём, не самой хорошей.
— Так зачем тебе я?
Силуэт замолчал, будто пытаясь подобрать слова.
— Вы сильнее чем они. Они оба, — Голос снова замолчал. — А я договорился, чтобы память моя была со мной сотню лет. Самый долгий срок, который мне предложили.
— И что ты хочешь?
Северус не видел, но ему показалось, что собеседник Пруэтта сглотнул.
— Покровительства. Я хочу вашего Покровительства, — Он выдохнул. — Даже если я буду просто лентой в ваших волосах, они не посмеют меня тронуть. Я не хочу быть тем, кого они хотят видеть.
— Лента в волосах… — Задумчиво пробормотал Пруэтт. — Да, лентой в волосах было бы не плохо. Решено, я, ныне известный в этом Миру как Рональд Феликс Пруэтт, беру тебя, тогда известного в том Миру как Ричард Окделл, сын Эгмонта Окделла, потомок Лита, под своё покровительство до того момента, пока память не покинет тебя и ты не сможешь безопасно уйти на перерождение, чтобы тебя не нашёл тот, кого ты ненавидишь.
Любопытство пересилило осторожность, так что он рискнул выглянуть из-за угла. Он успел увидеть силуэт: мужчина, выглядящий действительно лет на 60 по магловским меркам, был одет в подобие военной формы, каких Северус никогда не видел, волосы до плеч были завязаны хвостом, сеть мелких морщинок обрамила немного печальное лицо человека, который явно больше любит улыбаться. Мужчина светился изнутри, словно призраки Хогвартса, но выглядел плотнее их, ярче, выглядел имеющим плоть.
Мужчина преклонил колени, и Пруэтт положил руки ему на голову. Миг, яркая вспышка света — и вот у руках у Пруэтт лента тёмного, лиственно-зелёного цвета, которую тот завязал вокруг голову на манер банданы.
— Подслушиваете, профессор? — Пруэтт повернул голову в его сторону.
Северус вышел из-за угла, показывая своё присутствие. Пруэтт не выглядел разозлённым, не выглядел даже немного раздражённым, так что страх Северуса притупился. Он не опасался, что обидел того, кто был Рональдом Пруэтт.
— Пытаюсь понять, кто вы, — Решил прямо ответить он, не решаясь врать собеседнику.
— Рональд Пруэтт, — Тот склонил по-птичьи голову на бок. — Разве это не очевидно?
— Никогда не думал, что для Мастера мелодий управлять такими материями, как душа.
— Ну и ладно, — Рональд пожал плечами. — Управляю, не управляю — какая разница? Всё равно вы ничего не сможете сделать с этой информацией.
— Не уверен, — Северус отзеркалил жест. — По крайней мере, теперь я знаю, что Высшая Сущность решила посетить наш мир.
— О! — Рональд выглядел действительно удивлённым. — Так вы знаете о нас?
Холодок пробежал у Северуса по спине.
— Если и не знал, то сейчас догадался.
— Дерзкий, — Рональд улыбнулся. — Мне нравится. Редко кто начинает наглеть, когда узнаёт, кто я на самом деле.
— Бояться нет смысла.
— Но вы боитесь. — Указал тот на очевидное. — Боитесь, что я буду, как ваши хозяева.
Северус замолчал. Крыть было нечем.
— Как вы уже сказали, бояться бессмысленно, — Он ответил сам себе. — В конце концов, такими, как ваши хозяева, я быть не могу в принципе.
— У меня только один хозяин, — Наконец нашёл, что сказать Северус. — Вы ошиблись.
— Да? Вы, люди, так часто недооцениваете собственную память.
Рональд улыбнулся хитро, по лисьи хищно. Он прошёл мимо, Северус старался не оборачиваться и не смотреть ему вслед. За спиной он услышал.
— Не трогайте, Гарри, профессор, — Послышался смешок. — Он не тот, кто вы думаете. У него фиолетовые цветы и весьма верные слова.
Шаги затихали вдали, вместе с ними уносилась песня, которую Рональд наповал под нос.
Дороги сплелись в тугой клубок влюбленных змей,
И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло…
Лукавый, смирись! Мы все равно тебя сильней,
И у огней небесных стран сегодня будет тепло.{?}[Мельница — Дороги]
А в голове у Северуса словно что-то взорвалось. Фиолетовые цветы. Верные слова.
Господин Чертополох.
Возможно, прошло уже несколько часов, возможно, всего несколько минут с тех пор, как он отправил письмо Люциусу. В письме была всего одна строчка: «Уважаемый Мастер мелодий изволил сообщить мне, кто есть Господин Чертополох.» Намёк на будущую встречу, потому что такие сведения бумаге он не доверит.
И вот теперь Северус Снейп, Лорд Принц, сидел в своём любимом кресле перед камином, смотрел на огонь и думал. Думал о том, что был бы не прочь стать лентой в чьих-то чёрных волосах.
========== Глава Четвёртая ==========
Комментарий к Глава Четвёртая
Благодарю Кристину Котикову за помощь в исправлении ошибок! Желаю здоровья и кланяюсь в ножки!
«Ну-ка, мечи стаканы на стол!» ©
Год начался просто прекрасно! Замок восхищал меня, настолько, что каждую секунду своего существования я был готов взорваться от переполняющего меня счастья. Не знаю, кто бы склеивал меня по кусочкам, если бы это действительно произошло, но по Замку я буквально летал (буквально, ребята), стараясь заглянуть в как можно большее количество переходов и проходов, чуть ли не выучить каждый закоулок и укромное местечко, облазив всё от крыши Астрономической Башни до самого глубокого уровня Подземелья. И хотелось петь, петь от всего сердца, от своей души, каждой, Мироздание подери, частичкой своего тела.
На факультете меня приняли тепло, но тут любого новичка принимают тепло, стараются позаботиться и направить (и попутно приобрести новые связи). А дальше — дело самих новичков. Ведь только мы сами можем завести себе друзей, знакомых и врагов (с последними проблем не было, Гриффиндор всегда к вашим услугам).
Разумеется, проведя здесь меньше недели, я был готов представить Гимн факультета Слизерин.
Назвать эту песню Гимном было бы чересчур громко, так что я называл её просто «Дороги». Однако никто в Хогвартсе не сомневался: Это Гимн факультета Слизерин.
Директор даже на завтраке в Большом Зале рассказал о моём Гимне и начислил мне 50 баллов за искреннюю любовь к родному факультету. С тех пор каждый факультет с переменным успехом пытался сочинить себе гимн, но получилось только у Райвенкло. Все варианты Гриффиндора браковал сам же Гриффиндор, а Хаффлпафф спокойно мог распевать любой Гимн, так что у них Гимн менялся каждую неделю (вот что значит трудолюбивые творческие люди!), и, кажется, они считали это своей фишкой.
Вскоре под Часами факультетов в Большом Зале появились таблички с текстами Гимнов.
Табличка под Часами Слизерин выглядела так:
«Дороги»
Там, за третьим перекрестком, и оттуда строго к югу,
Всадник с золотою саблей в травы густо сеет звезды.
Слышишь? Гроздьями роняет небо из прорех зерно стальное,
Горные лихие тропы покрывая пеленою.
Дороги сплелись в тугой клубок влюбленных змей,
И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло…
Лукавый, смирись! Мы все равно тебя сильней,
И у огней небесных стран сегодня будет тепло.
Там, у третьего причала, сизый парус, парус белый,
Делят небо от начала до рассвета рваной раной,
Слышишь? Море омывает шрамы, посыпает крупной солью
Струпья цвета бычьей крови, словно память древней боли.
Дороги сплелись в тугой клубок влюбленных змей,
И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло…
Лукавый, смирись! Мы все равно тебя сильней,
И у огней небесных стран сегодня будет тепло.
Там у третьего порога, за широкою ступенью,
Верно шелковые камни, бьется надвое дорога,
Слышишь? Правый путь ведет на пристань,
Путь окружный — в горы, к югу, но на свете нет дороги,
Чтобы нас вела друг к другу!
Дороги сплелись в тугой клубок влюбленных змей,
И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло…
Лукавый, смирись! Мы все равно тебя сильней,
И у огней небесных стран сегодня будет тепло.{?}[Мельница — Дороги]
Табличка под Часами Райвенкло была аналогичная табличка:
