— Я бы с тобой подискутировал, как в прежние дни, но увы — дела не ждут! Мои братья и сёстры будут счастливы узнать, кому они обязаны своим освобождением. За это вас двоих вознаградят! Быстрой смертью! Ха-ха-ха!

Им в спину ударил очередной порыв ветра, который на ходу превращался в прозрачного, едва различимого на фоне неба всадника. Разметав в клочья оказавшееся на пути одинокое облако, он понёсся куда-то в сторону побережья.

Никогда прежде Агнесса не видела бабушку настолько сердитой. Даже после самых сильных проступков её отчитывали меньше, чем когда они принесли Кадма.

— Поигрались с жизнью?! — пылая гневом, язвительно спросила Изельда, изучая рану. — Довольны? Счастливы?!

Мальчик был совсем плох. Перенос явно был ошибкой, но иначе он попросту бы умер в поле.

— Мы не ожидали… — попыталась оправдаться Агни.

— Знаю, но что не ожидали-то? Сами-то поди готовы по прихоти создателей умереть! Нет?! О как! Что ж от других-то этого требуете! — старая ведьма цокнула языком, проводя какие-то манипуляции над Кадмом. — Жизнь — это не игрушка! Нельзя просто так её дать, а затем отобрать. Всё живое: от мало до велико за своё существование борется. Когтями, шипами, зубами, сосульками… чем угодно! До последнего вздоха!

— Если вы знали, то почему нас тогда не предупредили? — не понял крайне растерянный Ликон.

— Нет у меня глаз, тупенький! Я не вижу мир, а его предвижу! Пророчество, будучи высказанным вслух, обязательно сбудется. Так вселенной предначертано, но до того вы сами властны над своею судьбой! — сказав это, она добавила куда тише: — Вот ваш выбор, лежыць, памираець.

Понимая, что сейчас совсем не лучший момент, Агни осторожно сообщила:

— Лёд вошёл прямо в сердце. Значит, пророчество сбылось…

— Дура ты! Если сейчас думаешь об этом! — гневно крикнула на неё, напугав, Изельда. — Плевать мне на себя! Пожила уже — довольно. Ни в чём не виноватый мальчишка умирает!

Этот крик отнял у неё последние силы. Покачнувшись, старая ведьма закатила глаза и, если бы не вмешательство Ликона, вовремя подхватившего её, упала бы на пол.

— Поговори… с Карен… — тихо, едва ли не одними губами сказала Изельда, а затем её голова безвольно обвисла.

Агни застыла в нерешительности, не зная, о чём ей переживать сильнее: мир вокруг стремительно катился в тартарары, причём весь и сразу, не утруждая себя какой-то очерёдностью.

Вдруг, опять же без предупреждения, наступил момент предельной ясности. Агнесса осознала, что её ученичество окончено. Теперь она настоящая, без оговорок, ведьма, а всё вокруг — её первое, но не последнее испытание на этом пути.

Глубоко вздохнув, Агни закрыла, на миг — не более, глаза и принялась действовать. В первую очередь она проверила бабушку, висевшую на Ликоне. Та была в порядке, насколько это возможно для пожилого человека, схватившего удар от волнения. По крайней мере, прямо сейчас её жизни ничего не угрожало.

— Отнеси бабушку в комнату, — скомандовала ведьма. — Будь с ней — если что, зови. Кстати, у тебя остался тот рисунок руны?

— Ну… д-да! — Ликон принялся судорожно, но очень медленно шарить по карманам.

Наконец, Агнессе предъявили помятую бумажку и кусок мела. Что-то разобрать на этом рисунке было и без того сложно, а уж после того, как его хорошенько измяли… но выбирать не приходилось.

— Спасибо, — коротко ответила она, начиная рисовать.

Несмотря на трясущиеся руки и общий мандраж, вышло у неё на удивление быстро — ведьма всерьёз опасалась, что она застанет Карен уже в процессе «работы», но её ещё нигде не было видно. Именно в этот момент Агни сообразила, что абсолютно не знает, что делать дальше. По вчерашним разговорам было ясно, что «валькирия» не очень поддаётся дипломатии. И как её в чём-то убедить — сложный вопрос. Но ведь это всё же было возможно!

«Бабушка верила в меня, значит, мне это по силам!» — рассудила Агнесса и начала действовать.

Вытащила из своей комнаты небольшой столик, поставив его аккурат в руну, передвинула к нему пару стульев, накрыла скатерть. Попутно заварился чай и разогрелась вчерашняя творожная запеканка. Нашлась даже полупустая банка малинового варенья. Словом — организовала встречу. Как иначе ей действовать, Агни просто не представляла. Не бросаться же на Карен со слезами.

Она, наверное, как и всегда, появилась неожиданно и внезапно. Аккурат возле головы подозрительно затихшего Кадма.

— Что-то новенькое, — удивлённо глядя на сидящую за столом ведьму, отметила «валькирия».

— Присядешь? — пригласила её Агни. — Чай из ромашки очень помогает от нервов. Запеканка вчерашняя, тут уж извини, какая была, но зато варенье ого-го! Его Тамара делала, она у нас мастерица! Попробуй!

— Что на тебя нашло? — не поняла её Карен, даже не пытаясь сесть. — Вчера ты глядела на меня, как испуганный кролик, а сегодня к столу приглашаешь.

— Просто вежливость, так принято с гостями. Так ты присядешь?

«Валькирия», пожав плечами, села, растерянно и с тревогой отпив чаю.

— Я не пытаюсь тебя отравить, — натянуто пошутила ведьма, у которой только что коленки не дрожали от волнения.

— Знаю. Хороший чай.

— Запеканки?

— Давай, только вареньем полей и не жалей. Раз уж оно такое хорошее.

Сама Агни ничего не ела, только попивала чай, тем самым пряча свою тревогу — в неё бы сейчас даже кусочек не влез. Однако Карен это нисколько не смущало и не беспокоило. Дав ей возможность немного поесть, ведьма перешла к сути:

— Кадму… рано уходить.

— Всем рано, всегда, — коротко и категорично ответили ей.

— Да, тут не поспоришь, — соглашаясь, кивнула Агнесса. — Но ведь он просто ребёнок…

— Дети тоже умирают, в ваше время даже чаще взрослых.

— И всё же, — понимая, что не стоит лезть в философские дебри, вернулась к изначальной теме ведьма. — Это произошло по моей вине, и мне за это нести ответ.

— И какой ответ ты хочешь понести? — прищурившись, спросила Карен. — Отдашь свою жизнь за него?

— Даже если бы могла, это не так работает, верно?

— Да. Всё намного хуже, — «валькирия» вздохнула. — Он примет мой знак, такой же, как у тебя, — она указала на волосы Агнессы. — Это значит, что его жизнь будет сложной и тернистой.

— Он станет, м-м-м, ведьмой?

— Возможно, — пожала плечами Карен. — Если ты решишь передать ему знания. Но так или иначе — его ждёт очень непростой путь, прежде чем мы с ним увидимся вновь. Решит ли он помогать людям или найдёт себя в чём-то ином. Вопрос, в сути, состоит в том, что ты выбираешь за него между покоем сейчас и, возможно, сущим кошмаром, каким может стать его жизнь из-за моего знака. Готова ли ты взять на себя такую ответственность? — прежде, чем Агни успела что-то сказать, «валькирия» уточнила: — Учти, что отвечать тебе не передо мной и не там, на «другой» стороне, а перед собой и им. Всю жизнь.

— Такова цена? — даже немного удивилась Агнесса.

— Да. Это гораздо больше, чем тебе кажется.

— А если мне, предположим, плевать?

— Было бы так — мы бы не разговаривали, — Карен покачала головой. — Возможно, он тебя возненавидит, проведёт свою жизнь среди худших отбросов, сможешь жить с этим?

— Я поняла, о чём ты, и постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы его жизнь не стала кошмаром.

«Валькирия» кивнула, соглашаясь с этим.

— Что ж, в таком случае, наш разговор окончен.

— У меня есть вопрос, — прежде, чем она исчезла, начала Агни.

— Знаю, — нисколько не удивилась Карен и, даже не требуя его, ответила. — Разница состоит в том, что твоя бабушка, принимая похожую сделку, знала, что именно по твоей вине сбудется пророчество, которое окончит её путь.

— Но всё равно согласилась?

— Да, — коротко ответила «валькирия», вставая из-за стола. — Это, несомненно, не последняя наша встреча. Постарайся, чтобы и впредь меня ждал стол как минимум не хуже этого. Особенно в плане варенья. До встречи, ведьма Агнесса.