– Как думаете, что скрывает Джей? – спросил я, как только мы вернулись в лифт. – У него эхо смерти – он точно кого-то убил.

– Да, – согласился Греймонд. – Но зачем скрываться на протяжении пяти недель, чтобы потом открыто признать свою вину после ареста за мелкую кражу?

– Возможно, он хочет искупить убийство своего отца?

– Джей похож на человека, который хочет искупить все, что он совершил в своей жизни?

Я не мог не улыбнуться.

– На самом деле нет.

Греймонд нервно почесал свою седеющую бороду.

– Я хотел бы увидеть полную картину. Уверенность Джея в своей вине звучит неправдоподобно. Наказание будет суровым, учитывая, кем был его отец.

Я кивнул.

– Кто теперь во главе Регентства?

– Заместитель доктора Бьютера.

Я сомневался, что при новом руководстве что-то поменяется. Регентство имело власть над Телином с тех пор, как появилась завеса.

– Почему бы вам не заявить о признании осужденным вины? – спросил я. – Если это именно то, чего желает Джей?

Греймонд вздохнул так, словно я ничего не понял. И это было действительно так.

– Потому что моя работа как государственного защитника состоит в том, чтобы гарантировать – мои клиенты не проведут здесь свою жизнь. Мне нужно хоть что-нибудь, что угодно, чтобы показать, что Джей не хладнокровный убийца.

– А вы уверены, что это не так?

Греймонд на мгновение замолчал.

– Я уверен, что бы ни случилось той ночью, мы не знаем и половины.

– Мой офис станет твоим пристанищем до конца обучения, – сказал Греймонд, распахнув дверь в комнату, которая оказалась меньше моей ванной в поместье Бродак. Стопки бумаг были так высоки, что закрывали оконный проем.

– Правда? – Я не мог сдержать улыбку.

Греймонд убрал несколько бумаг со своего стула.

– Я хочу, чтобы с этого момента ты каждое утро приходил в Вардин. – Он тяжело опустился на стул; мистер Тойер выглядел усталым. Он явно мало спал в выходные после ареста Джея. – Мне нужна помощь, чтобы выяснить, что же Джей скрывает от нас, прежде чем я оглашу его заявление в пятницу. Даже если мы заявим о признании вины, прокурор Регентства, скорее всего, будет настаивать на открытом судебном процессе из-за громкого характера дела.

Я соорудил себе место на картонных коробках.

– Зачем им это делать?

– Чтобы увеличить срок Джея, – нахмурившись, произнес Греймонд. – Они захотят вызвать его на скамью и устроить из суда настоящее зрелище. Убийство генерала означает, что Регентство теперь не справляется; они захотят обозначить свою власть и занять твердую позицию по отношению к любому, кто вздумает действовать против них. Они потребуют запереть его на всю жизнь.

– Как арестовали Джея? – спросил я.

– В субботу его поймали на краже буханки хлеба. Хотя это не было преступлением, связанным с эдемом, Джей признался в убийстве своего отца. – Греймонд постукивал ручкой по своим заметкам. – По словам Ривы, кухарки, Джей был в доме, когда она ушла на ночь. Он является единственным подозреваемым.

– Можем ли мы верить словам Ривы?

Он кивнул.

– Она работала на эту семью в течение многих лет, и смерть доктора Бьютера не принесла бы ей никакой выгоды.

– Хорошо, – ответил я, обдумывая услышанное. – Каков ваш план?

– Джей говорит, что виновен, – произнес Греймонд, – и я в этом не сомневаюсь. Но я беспокоюсь о деталях преступления и о том, что привело его к нему. Убийство своего отца, а затем бегство из дома подразумевают, что он никогда не планировал унаследовать состояние родителя, поэтому преступление не было мотивировано деньгами. И хотя Джей не был близок со своим отцом, это недостаточная причина для убийства. Почему бы не сбежать и не начать жизнь с чистого листа?

– Может быть, для начала он хотел отомстить? – предположил я. Это была причина номер один, по которой люди прибегали к убийствам. Джей совершенно открыто ненавидел своего отца.

– Возможно. – Греймонд сжал губы в тонкую линию. – Но месть означает, что у него был злой умысел. Это не уменьшит его срок. – Он прочистил горло. – Я знаю, ты хочешь быть прокурором, Кайдер, но есть разница между тем, кто представляет реальную опасность для общества, и тем, кто просто совершил ошибку и представляет бо́льшую опасность для себя самого. Джей определенно относится к последним.

– Как вы можете утверждать подобное?

– Я сужу по глазам Джея, когда он говорит о своем отце. В них отражается горе. Потеря. Человеку, представляющему опасность для общества, наплевать на то, что он сделал. Джей не такой хороший лжец, как он думает.

Я не заметил ничего подобного, когда находился рядом с Джеем. Все, что я видел, это дерзость и бравада. По крайней мере, я так думал. Я сделал несколько заметок в своей записной книжке.

– Не знаю, Греймонд. Мне он кажется довольно бессердечным.

– Кажется. – Мистер Тойер указал на меня. – Да. Но есть еще кое-что. И это то, где нам необходимо докопаться до сути. Я приму желание Джея о признании вины, если потребуется, но сначала я хочу копнуть глубже.

Несомненно, прокурор поступил бы так же. Любые секреты, которые хранил Джей, вскоре всплывут на поверхность.

– Кайдер, я буду с тобой откровенен. – Греймонд наклонился вперед с серьезным выражением лица. – С каждым годом я вижу, как все большее количество людей оказываются за решеткой до конца жизни. Ежегодно я вижу все больше обвинительных вердиктов и строгих приговоров за преступления, которые когда-то повлекли бы за собой лишь несколько месяцев тюремного заключения или обычный штраф. Пока мой процент оправдательных приговоров остается на уровне семидесяти процентов, а количество удовлетворенных апелляций остается высоким – это не меняет того, что там происходит. – Он указал на дверь. – Джей слишком молод, чтобы из-за единственной ошибки провести остаток жизни за решеткой. Вот почему у нас есть Реформа Вардин. Дети должны учиться на ошибках, не разрушая при этом свою жизнь. Записи об их преступлениях хранятся лишь некоторое время. К тому же процент рецидивистов крайне мал.

Я не мог доверять своему голосу, чтобы ответить. Стала бы моя жизнь совсем иной, если бы преступление с эдемом навечно отпечаталось на моей коже? Постоянная эхо-метка, чтобы окружающие смогли осудить?

– Это одна из причин, по которой я принял твой запрос на стажировку, – сказал Греймонд.

Я предполагал, что это было связано с моей семьей.

– Что ж, спасибо.

Он усмехнулся.

– Тебе не нужно благодарить меня, сынок. И мое прощение тебе тоже не нужно. Тебе нужен был второй шанс. Как и Джею. Так давай же убедимся, что он его получит, хорошо?

В конце рабочего дня очередь на посадку на подвесную дорогу двигалась мучительно медленно. Я вжал голову в плечи на случай, если мой отец окажется поблизости. Однако в последнее время он редко возвращался домой, проводя в Вардине больше ночей, чем в собственной постели.

Я задумчиво оглянулся назад, когда стеклянная кабинка с рывком отъехала от станции. Завеса потрескивала на заднем плане.

В груди Греймонда зародился низкий раскатистый смех.

– Не волнуйся, сынок. Завтра Вардин никуда не денется.

– Остался лишь один вопрос: будешь ли там ты? – раздался голос позади меня.

Охранница, сопровождавшая меня сегодня утром в Вардин, положила руку на бедро, изучая меня взглядом. Она переоделась из своей тюремной формы в повседневный желтый сарафан, который контрастировал с ее теплой коричневой кожей. Ее обесцвеченные белые волосы туго обвились вокруг лица, а губы были выкрашены в кроваво-красный цвет.

– Ты так считаешь? – спросил я, стараясь при этом стоять прямо и гордо. И потерпел неудачу.

Она постучала по подбородку.

– Ты выглядишь уставшим, но не сломленным. Даже… бодрым. – Она наклонилась вперед, чтобы получше изучить мое лицо. – Ты уверен, что провел весь день в Вардине?

Я улыбнулся.