Виперан сильно схватил Силестиана за плечо.

— Мы же договорилась с тобой, — напомнил, не испугавшись боли, Жаке. — Я не буду тебя заслонять. Забыл? Тогда я прямо тебе сказал: хочешь сотрудничать со мной, то будь готов, что в противном случае молчать я не собираюсь. Мне нет в этом необходимости. Я также не буду прятаться и даже как-то защищать самого себя. Мне плевать на свою жизнь. И на твою тоже.

Генерал проглотил комок слюны, застрявший в горле, и зло произнёс:

— Ты мне тут не угрожай, старик.

— Я не угрожаю, а просто предупреждаю, — поправил генерала Силестиан. — Я же говорил тебе, что расскажу всё. Я тебе не слуга, который выполняет приказы хозяина. Я сам решаю, как мне поступать.

— Тогда не вини меня, — прорычал Виперан.

Генерал расстегнул пиджак и достал револьвер. Силестиан покорно взглянул на оружие и радостно усмехнулся.

— Виноват ты сам, — сказал Виперан.

Он положил палец на спусковой крючок и нажал на него. Дым поглотил землянку, Виперан почувствовал мужские сильные пальцы, заламывающие его левую руку за спиной. Сквозь туман он разглядел убежище и увидел полицейских, сдерживающих его. Один поднял его правую руку, пуля оставила глубокий след в земле крыши и покорно упала вниз.

========== Глава 10. Воздаяния за грехи ==========

Астора Виперана и Силестиана Жаке под вооружённым конвоем везли в столицу. За всё время заключённые под стражу не проронили ни слова. На лице Виперана застыло тяжкое изумление, он словно не верил, что теперь он преступник, а не герой отечества. Силестиан лежал спине и равнодушно смотрел в потолок, изредка обращая внимания на Виперана и тихонько посмеиваясь над ним. Он лишь спросил конвоира:

— Смогу ли вновь увидел этого Ландро?

— Увидите его, не переживайте, — ответил конвоир.

Экипаж с заключёнными прибыл к высокому серому зданию. Теперь они должны жить здесь, прощайте, поместья с толпой слугой, прощайте, зелёные леса. На дороге стояло пятеро человек. Виперан узнал их всех, Силестиан только троих: семью де Ландро, двоих юношей он не знал.

Арестованных провели через этих людей. Силестиан сжимал от отчаяния кулаки, ему хотелось наброситься на Алексиса и перерезать ему горло. Генерал стыдливо отводил взгляд.

— Здорово, приятель моей молодости! — с усмешкой крикнул Виперану лже-Ландро.

Только сейчас генерал и отшельник смоли осознать, как жестоко их обманули. Виперан побледнел, пот полился с его лба, он оглянулся по сторонам, и найдя глазами мать и дочь де Ландро, злобно прошипел:

— Суки!

Он ощущал себя последним болваном на земле.

А Силестиан Жаке смеялся от всех души. Он смеялся, радуясь, что всё-таки остался победитель — он сумел уничтожить ненавистного ему человека. Он достиг своей цели, а больше ему ничего не надо: ни свободы, ни жизни.

Заключённых увели. Мать и дочь молча смотрели им вслед и улыбались — они выполнили свою миссию. Анна с радостными, но с тем и печальными глазами повернулась к Алану, Пьеру и Экене.

— Алан, мальчики, спасибо вам за всё. Я вам очень благодарна. Без вас мы с мамой никогда бы не смогли похоронить моего отца, а негодяи продолжали бы радоваться своему преступление.

И Анна по очереди обняла каждого. Аннет де Ландро пожала руки Алану и молодым людям.

— Я вам тоже несказанно благодарна. Мы навсегда ваши должники. Если что, то мы всегда вам поможем.

— Спасибо, — скромно сказал Алан. — Но я уже говорил много раз: мне не нужна ничья помощь. Я ни в чём не нуждаюсь. Я бы мог, конечно, попросить столько золотых, сколько я вешу, но не собираюсь. Мне чуждо жить благодаря помощи других, я привык всего добиваться сам. Пусть я не имею и половину благ жизни, но оставшихся, заработанных собственным трудом, мне хватает, чтобы жить без печали.

Анна ещё раз обняла Алана и произнесла:

— Алан, двери нашего дома всегда открыты для тебя. Как и для вас, Пьер, Экене, — сказала она юношам. Те ответили ей доброй улыбкой.

Женщинам не терпелось взглянуть Силестина Жаке, убийцу их мужа и отца. Виперана они не хотели ни слышать, ни видеть, он вызывал у них лишь презрение. Они договорились со следователем, чтобы тот повременил с допросом и попросили у него разрешение на личную встречу с Жаке.

“Хоть бы мою маму он не сумел разжалобить”, — опасалась Анна, зная, добрый характер матери.

Разговор должен был проходить в присутствии следователя. Конвоир вывел к женщинам Жаке.

— Очень рад вас видеть, — улыбнулся Силестиан.

Анна молчала, пытаясь разглядеть в Жаке хоть каплю раскаяния за его преступление, но не находила.

— Мерзавец, — стиснула зубы Аннет.

В мгновение ока она через конвоира схватила Жаке за шею и зажала свою руку.

— Мама, прекрати! — встревожилась Анна. — Оставь ты его в покое.

— Никогда не прощу тебя, — гневно сказала Аннетт и отпустила Силестиана. — Жаль, что не могу убить тебя сама.

— Утащите у охранника ключи и удушите меня, — смеялся Жаке.

— Не смей издеваться над моей мамой, — изменила тон Анна. — Я ещё пытаюсь разговорить с тобой как с человеком, хоть ты и убил моего отца, но знаешь, я тоже могу оказался безжалостной.

Силестина вздохнул:

— Ладно, ладно. Я увлёкся, я просто очень счастлив тем, что был обманут вами. Ну так что вам от меня нужно? Раскаиваться за Алексиса я не собираюсь. Я считаю, что я всего лишь совершил волю закона — наказал преступника. Вы тут можете мне вешать лапшу на уши, что Алексис случайно убил моего сына, что он до конца жизни раскаивался, но ваш Алексис совершил преступление и как страус зарыл голову в песке. Страх, желание забыться, оправдание самого себя… За такое малодушие должно сулить наказание. Аннет, как бы вы поступили, если то же самое произошло с вашей дочерью?

Аннет без капли раздумья твердо произнесла, глядя в глаза преступнику:

— Я бы никогда не совершила убийство. Я бы до последней капли добивалась, чтобы восторжествовал закон.

— Ну да, вам бы удалось наказать виновника, вы же всё-таки маркиза, а не сельский мужик. Кстати, вы тут сказали, что никогда не совершили бы убийство, но меня, возможно, казнят. И это будет по вашей вине. Как же интересно устроен человек! — рассмеялся Жаке. — Сам он убить не может, ведь он станет убийцей, но позволить убить другому он может — он считает, что кровь в таком случае его рук не коснётся.

Жаке замолчал и тут же продолжил:

— Думаю, теперь вы хотите узнать, как же мы с Випераном поймали Ландро, совершили это “преступление”, — с иронией отметил он последнее слово. — И всякие там подробности? Ну хорошо, я вам всё расскажу.

Жаке присел.

— Для начала вас успокою. Никто Алексиса не пытал. Так что не бойтесь, что он умер в муках. Всё-таки мой сын его любил сильно. Рука была отрезана уже после его смерти. Надо отдать ему должное, Алексис не боялся смерти, он был храбр и мужествен, а я считал его размазнёй. Что его беспокоило, так в порядке ли его жена и дочь.

Силестиан ничего не скрывал от Аннет и Анны. Он начал свой рассказ с того дня, как в его хижине на окраине деревни появился Астор Виперан, который и рассказал ему всю правду. Ничего Жаке не знал о смерти своего сына Жюля, долгие девять лет он считал сына пропавшим без вести. Каждый день он тайно надеялся на его возвращение, но Жюль не возвращался. Когда незнакомец Виперан рассказал Жаке всю правду, жизнь оборвалась для Силестиан.

Только месть, желание уничтожить несправедливую ложь стали жить в нём. Его жизнь потеряла всякую цену, поэтому забрать чужую для перестало быть проблемой.

— Как я хотел убить кого-нибудь из вас, — грустно говорил Силестиан. — Я хотел посмотреть, как же он будет жить на моём месте. Но моя сожительница Ирен отговорила меня от убийства невиновных.

Тот Виперан думал, что я пешка в его руках, на которую можно в случае чего всё слить, но я на самом деле использовал Виперана. Я не дрожал над своей жизнью, это у него было из-за чего бороться. Виперан связался с какими-то бандитами, которые без всяких улик поймали и привели ко мне Ландро. Его смерть была быстрой, я видел, что Алексис сильно раскаивается за убийство Жюля, но не за своё малодушие. Я могу просить человека, который отнял у меня по своей глупости самое ценное и позволил памяти о моём сыну исчезнуть в небытие. Я хотел, чтобы Алексиса не удостоили даже похорон — он не позволил мне похоронить моего сына. Но Ирен испоганила всё.