— Мда… Как можно в такой ответственный момент допустить, чтобы тебя обворовали? — не понимал Дэвид.

— Всякое в жизни бывает, — заступился за друга Экене.

— Если бы со мной такое случилось, то выход я бы мигом нашёл. Влюбил бы себя красотку и жил бы у неё, пока не приехал отец, а заодно через неё и выкупил друзей.

Анна вышла во двор. Дэвид быстро принял влюблённое выражение лица и стал похожим на человека, который вот-вот не умер от тоски из-за долгой десятиминутной разлуки с девушкой. Он шепнул Экене:

— Я на Уэйта сразу обратил внимание. Он отличается от всех моих приятелей и знакомых. Им только развлечения подавай. Я постараюсь помочь вам. Первый шаг делаю уже сейчас.

Анна подошла к Дэвиду. Дэвид хотел взять её за руку, но она не разрешила ему. Анна согласилась погулять с ним только как с приятелем.

“Надо проведать Уэйта” — решил Экене, когда ушли Анна и Дэвид.

Экене знал, где работал его друг, и он без труда нашёл Пьера. Строительство церкви подходила к концу. Пьер тащил телегу с грудой кирпичей; он был весь измучен работой, с последней встречи с Экене он похудел ещё больше. От усталости Пьер готов был вот-вот потерять сознание. Он едва стоял на ногах.

Экене вовремя побежал к Пьеру и не дал ему упасть: Пьер споткнулся об корягу и из-за переутомления не смог удержать равновесие.

— Брат, да ты грани! Как ты мог дойти до такого? — охнул Экене.

Экене повёл его в кафе, благо, он позаимствовал у Анны деньги. Он заказал Пьеру две большие тарелки супа с мясом, но тот вздумал ещё упираться:

— Побереги деньги для себя, пригодятся.

— Хочешь сознание потерять? Заболеть? Тебя лечить никто не будет, — разозлился Экене. — Ты что же, по ночам теперь работаешь, видно, что ночи две не спал?

— Я Мейкну навещаю по ночам иногда, — ответил Пьер. — Я пытался и к тебе прийти, но во дворе Джонсов вечно кто-то из слуг или хозяев ходил, меня бы точно заметили.

— Ты спятил? — воскликнул Экене. — А если бы тебя Фикс или Хант поймали? — Экене вдруг замолчал и через мгновение спросил. — Как Мейкна? Что с мамой и папой?

— Всё с ними пока хорошо. Фикс по-прежнему обращается с Ноузой и Тейю лучше, чем с остальными рабами. А Мейкна… С нашей Мейкной тоже всё хорошо. Фикс он продолжает ухаживать по-тихому.

— Слава небесам, — вздохнул с облегчением Экене. Ему стало намного легче на душе.

Но радость продлилась недолго. Он понимал, что слишком долго Фикс ждать не будет. Пьер это тоже знал. Но они ничего не сказали друг другу. Они казались какими-то чужими, отдалёнными. Во время последней случайной встречи друзья готовы были забыть обо всём, веселиться и шутить. Сейчас они не знали, что сказать друг другу.

Экене первый решил продолжить разговор:

— Я запрещаю тебе больше ходить к Мейкне, — властно сказал он. — Это просто чудо, что ни Фикс, ни Хант тебя до сих пор не заметили тебя и ни о чём не догадались! Но вечно незамеченным твои ночные свидания не останутся. Я запрещаю тебе навещать Мейкну. Если тебя поймает Фикс, то у Мейкны проблемы огромные будут. И ты ей помочь ничем не сможешь. Не забывай, что твоё положение от моего практически ничем не отличается. А сейчас ты пойдёшь домой и поспишь.

Пьеру не понравился властный и поучительный тон Экене. Он изменился в лице.

— Нашёлся мне командир. Будет тут учить жить меня. А сам-то? Тысячу и тысячу раз говорил тебе: “Хватит находить неприятности!”. Так нет же, надо было в Марселе вывести из себя Анну. Думал, обычная девчонка, ну позлю её, что мне сделает фигалица мелкая… Теперь самой дьяволице приходиться служить. И кто прав оказался? Я или ты? — Пьер не замечал, как стал злиться. — Я не могу забыть о Мейкне и о друзьях. Я постоянно спрашиваю себя, живы они или нет? Это тебе повезло с хозяевами, а твоей сестре и родителям нет. Ты радоваться, по идее, должен, у дьяволицы сейчас личная жизнь, она про тебя просто забыла.

— Да я танцевать готов от счастья! — вскричал Экене. Он, как и Пьер, вышел из себя. — Мне так крупно повезло, ты мне завидовать должен! Как же это здорово спать на полу как собака, слышать постоянно одни только унижения от Анны, выполнять различные её поручения. Скажешь, ничего страшного, подумаешь, откроешь Анне дверь или подашь газетку, ерунда, другие не такое терпят. Но для меня это не ерунда. Я каждый раз сгораю от стыда после, чувствую, что меня растоптали с грязью после очередного приказа Анны.

Экене не владел собой. Ему хотелось выплеснуть наружу всё, что накопилось за всё это время. Он говорил всё что думает, не отдавая отсчёта словам.

— Я, кажется, начинаю понимать, что такое ненависть. Я пытался поладить с Анной. Но начинаю чувствовать, что это пустая трата времени. Тем больше она начинает обживаться у родственников, чем сильнее ей нравиться властвовать и вновь становиться мстительницей. Она уже дважды высекла меня. Признаю, моя вина есть. Первый раз я сам вывел Анну из себя. Но одного раза ей мало! Рано или поздно она меня вообще заклеймит, если только я до этого случайно не прикончу её. Посоветуешь к дяде или тёте за помощью обратиться? Никогда! Они хоть и добрые милые люди, но они хуже Анны. Они — рабовладельцы, я и остальные только дорогая вещь для них. Порой, когда Шон или Эмилия говорят мне доброе утро, мне так и хочется послать их к чертям собачим.

Уэйт, сколько мне ещё терпеть. Прошло около двух месяцев. Сколько осталось ждать Шарля? — Экене набросился на Пьера. — Как ты мог позволить обворовать себя? Здесь деньги решают всё! Если бы тебя не обворовали, то мне не пришлось быть рабом ни у какой Анны, не нашем родным не приходилось страдать из-за Фикса. Если бы только не твоя рассеянность.

— Да во всём виноват Уэйт! — стукнул по столу кулаком Пьер. — Это ведь плохой и мерзкий Уэйт заставил Анну ненавидеть душечку Экене. Уэйт решил потащиться к гаапи, зная, что его в рабство могут продать, а заодно и семье подлянку устроил. А ничего, что гадина-Уэйт бросил всё и вся и отправился за друзьями на другой конец свет, работал без отдыха, только чтобы письмо отправить, а теперь пытается все силы приложить, чтобы хоть каплю им помочь? Тебе плохо живётся? А ничего, что ты ходишь в приличной одежде, ешь вкусную еду и спишь в доме, а не в конуре с собаками? Я уже пропах насквозь как собака, люди за версту от меня убегают! И это лишь чтобы не умереть с голода и не отправиться на заработки в другой город, оставив нашу семью и тебя одних!

Лицо Экене вытянулось, он опустил голову вниз.

— Прости, не знал, — протянул он.

Пьер уже и сам постыдился своих слов.

— И меня прости. Я, как и ты, на грани, порой тоже хочется кого-нибудь прибить.

Друзья замолчали, не зная, что говорить дальше. Впервые за жизнь они ссорились так сильно.

— Может тебе, брат, сбежать? — неуверенно Пьер ляпнул первое, что пришло на ум.

— И куда же мне бежать? — поинтересовался Экене. — К тебе? Так у тебя меня первый делом станут искать. В другой город? Так я языка не знаю. Сразу поймут — беглый. Бежать я рад, но это ничего мне не даст. Меня обязательно поймают, — поникшим голосом сказал он.

У Пьера вылезли глаза на лоб. Он не мог поверить, чтобы любящий всегда рисковать Экене, отказался от побега.

— Экене, это ты? — изумлённо спросил Пьер. — Тебя не подменили? Ты отказываешься сбегать? А как же твои принципы “сначала действуй, а потом думай”, “побеждает тот, кто не боится рисковать”.

— Я больше не ребёнок, в отличие от тебя я вырос. Я начинаю думать, прежде чем что-то предпринять. Спасибо, на этом и Анне, которая вразумила меня. Хоть в чём-то благодарен ей, — серьёзно ответил Экене. — Сбежать, конечно же, хорошо. Но сначала надо подумать, а куда бежать? Где прятаться? Если бы был человек, на которого мы могли бы надеяться.

Пьер призадумался.

— Я думаю, есть такой человек. Он однажды согласился мне помочь. Этот тот парень, на которого мы тогда ночью натолкнулись, и он ещё согласился за Анной по моей просьбе поухаживать. Но всё же уверенности в нём полной у меня нет.