Он пообещал помогать Экене. Но помощь оказывал не Пьер Экене, а Экене, который на своих глазах потерял отца и мать, который должен теперь сам растить четверых детей, помогал Пьеру. В первые, самые страшные дни, Экене даже кормил друга с ложки, чтобы тот не умер от голода.

Постепенно, благодаря заботам Экене и Шарля, Пьер стал приходить в себя. Он стал всё и больше и больше задаваться вопросом: почему всё это происходит со мной?

Однажды, встретив Бохлейна, Пьер прижал старика к дереву, и заставил сказать, кто проклял его деда таким страшным проклятием, которое передалось ему, Пьеру.

— Да никто его не проклинал! — всплеснул руками изумлённый Бохлейн. — Твоего деда гаапи, несмотря ни на что, так уважали, что ни у кого бы не повернулись слова проклятий. Если они и прокляли кого, то это меня, а не твоего деда.

— Другого объяснения моим несчастьям нет, — возразил Пьер. — Я проклят.

— Ты не проклят, — заявил старейшина. — В твоих несчтастиях виновато не “проклятие”, а твои собственные решения и поступки. Эх, опять ты что-то сочиняешь, а потом страдаешь.

Но Пьера всё равно не устраивал такой ответ. Он был полностью убеждён, что является носителем проклятия.

***

Одним тёмным вечером Экене сидел в гостях у Пьера. Тот больше не жил вместе с ним. Пьер печально смотрел в окно на заходящее солнце.

— Я долго думал над словами Марани, — произнёс Пьер. — Я выполню последнюю просьбу сестры и встречусь с родителями. Я не вернусь к ним, но обязательно встречусь с ними. Не сейчас, потом, сейчас я ещё не готов к этому. Я хотел написать им письмо, но не знаю, что даже сказать в моём письме.

— Это хороший шаг, — поддержал Экене. — Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь и простить их.

Пьер не ответил. Он смотрел в окно, и ему казалось, что вместе с солнцем заходит его короткая жизнь.

— Какие планы на будущее? — спросил Экене.

— Не знаю. Отец предлагает вернуться мне во Францию и пойти учится в парижский университет, который когда-то закончил сам, учёба в этом университете поможет моей дальнейшей карьере?

— А ты сам-то хочешь там учиться?

— И хочу и не хочу, — пробурчал Пьер.

— Поясни.

— Я давно приметил этот университет и хотел там обучаться различным полезным наукам. Но как же ты? Тебе нужна помощь.

Пьер повернулся к Экене. Он смотрел ему в глаза и твёрдо сказал:

— Уезжай. Так будет лучше и для тебя, и для меня.

— Экене, подумай о себе. Хватит думать только обо мне.

— А дело и не в тебе, — сказал Экене. — Я не могу тебя видеть. Каждая наша встреча напоминает мне о маме, папе и Мейкне. Я не могу потом уснуть всю ночь и думаю о родителях и сестре. Я так и не простил тебя. Будет лучше, если наши пути разойдутся, — не скрыл он разочарования. — Пойми, наши жизни сильно различаются. Моё призвание быть рядом с братом, сёстрами. Стать достойным членом Тинуваку. Ты не из этого мира. Возвращайся в Марсель или Париж. Я уже взрослый человек, ты тоже скоро станешь совершеннолетним. Мы должны создавать уже и свои семьи.

— Я никогда не женюсь, я не смогу забыть Мейкну — печально ответил Пьер. — Я никогда не смогу полюбить другую девушку или женщину.

— Не глупи! — воскликнул Экене. — Не будь отшельником. Нужно жить настоящим, а не прошлым.

— Я не смогу изменить твоей сестре.

— Верность нужно хранить живым любимым, а не мёртвым. — Экене положил руку на плечо Пьеру. — Ты найдёшь прекрасную девушку, у вас будут милые и озорные детишки.

Пьер взглянул на небо. Дружным кланом над морем летела стая птиц. Чайки громко кричали, в их голосах слышалась жизнь, такая, что позволяла птицам оторваться от земли и парить над водой. Летели они не так быстро, но с каждой секундой, с каждым мгновением были всё ближе к земле.

— Ты прав, — Пьер повернулся к Экене, его взгляд слегка изменился. Нечто, похожее на зарождавшую жизнь сверкало на его лице. — Я вернусь во Францию и поступлю в этот университет.

Экене заулыбался:

— Брат, не забывай, писать письма и навещать меня, — впервые за долгое время назвал он Пьера братом.

— А ты поймёшь, что я тебе напишу?

— Конечно, и сам буду писать и передавать тебе письма с Шарлем!

— Да я твои каракули и за месяц не разберу! — повеселел Пьер.

Он серьёзно отодвинулся от окна, поближе к Экене.

— Обещаю, что как только окончу учёбу, то тут же приеду к тебе в гости, — в голосе его звучала решительность, которую вот уже три месяца никто не видел в Пьере.

— Я тоже как-нибудь навещу тебя, — сказал Экене. — Когда ребятня подрастет.

Экене налил себе и другу по бокалу вина, которое стояло на столе. Пьер осушил бокал досуха. Ему стало как-то легко и тепло впервые за много месяцев. Вдруг он спохватился:

— А ты не боишься, что снова встретишь…

— Не боюсь, — прервал его Экене. — Я уже два раз с ней встречался и как видишь живой. Видно, это моя судьба быть вместе с Анной, а не твоя. Анна уже побывала и моей заказчицей, и врагом, и госпожой, и помощницей, и дальней-предальней родственницей по тебе считается. Придётся нам пожениться.

Пьер чуть не разбил бокал.

— Ты-ты шутить или говоришь серьёзно? — заикаясь, спросил он.

— Нет, на полном серьёзе говорю, — серьёзно ответил Экене.

Пьер вылупил на него глаза, а Экене едва сдерживал смех от выражения лица Пьера. Через минуту он, схватился на живот, и чуть не помирал от смеха. Вскоре за живот схватился и Пьер.

— Значит, старый Экене не умер? — слегка радовался он.

— Нет. Старый бы Экене по-настоящему смог предложить ей руку и сердце. Я изменился. И я рад, что ты тоже меняешься.

Солнце едва виднелось на горизонте. Пьер последний раз взглянул в окно. Нет, его жизнь не кончалась. Наступал новый день, новая страница в его судьбе. И никто не знает, что его и Экене будет там ждать.