— А мне до него есть дело? — спросил чванно Ненмарди. — Посмотри какая самка крупная и какой сильной была.
— Ты мерзавец, — обронил с отвращением Экене.
— Не отрицаю, — не стал молчать Ненмарди.
Экене грустно смотрел вслед убегающему буйволёнку. Он знал, что такое остаться одному на свете. Судьба телёнка была ещё более печальна, неизвестно сможет ли он отыскать стадо, не станет ли он лёгкой добычей для хищников, которые погуманнее Ненмарди.
Экене с Ненмарди взвалили себе на плечи тушу зверя и потащили в деревню. Никогда ещё Экене не испытывал к приятелю такое омерзение как в этот день.
***
Все юноши справились с поставленной задачей. Все прошли самую главную часть обряда, все были допущены к посвящению. Ненмарди презренно обвёл ребят взглядов и важно проговорил:
— Я поймал буйвола. Это я вогнал стрелу в его сердце.
Но никто не обратил внимания на его слова.
Наконец мальчикам разрешили как следует поесть и поспать. А на следующий день начиналось посвящение.
Вождь и старейшины целый день совершали призыв духов предков, совершали призыв самого главного духа — Сюолуна. Под вечер, уставшие вождь и старейшины дали право приблизиться к ритуальному костру героям торжества.
После ритуала ребята должны были раздать приготовленные подарки соплеменникам. Ребята, знавшие день своей инициации, давным-давно ещё их заготовили. У Экене было на это всего десять дней, но он справился.
Раздав подарки, девушки и юноши приготовились к самой главной части. Они должны были принести клятвы.
— Клянусь, быть любящей матерью, заботливой женой, верной сестрой для всех моих братьев и сестёр тинуваку. Клянусь, не забывать про отца и мать и помогать им в старости, как ещё недавно они заботились обо мне. Клянусь, что буду воспитывать дочерей в духе тинуваку, — сказал каждая из девушек.
— Клянусь, быть любящим отцом, заботливым мужем, верным братом для всех моих сестёр и братьев тинуваку. Клянусь, не забывать про отца и мать и помогать им в старости, как ещё недавно они заботились обо мне. Клянусь, что буду воспитывать сыновей в духе тинуваку. Клянусь, защищать нашу общую семью ценой своей жизни, — сказал каждый из юношей.
Старейшины благословили ребят. Теперь им предстояло поменять своё имя при рождении на то имя, которое они заслужили. Кто-то хотел, чтобы при нём осталось имя данное отцом и матерью, а кто-то считал это имя детским и желал обрести настоящее, взрослое.
Но из тридцати ребят только троим поменяли имена. Остальные ещё не смогли так сильно отличиться, стать заметными, чтобы им дать новое имя, которое невозможно было отныне сменить. Ведь новое имя должно было двигать человеком всю жизнь, а не только некоторое время. И сам человек должен был признать его. Но у ребят впереди была ещё целая жизнь, чтобы сменить имя.
Новые имена получили трое: паренёк-хохотун стал Нохэном — Весельчак, девушка, которая не мыслившая свою жизнь без цветов и возле своей хижины сделавшая настоящий сад, стала зваться Изагатамар — хозяйка цветов. Третьим обладателем нового имени стал Ненмарди. Его с этого дня должны теперь звать Этераяма, что значило “надменный”. Но Ненмарди даже рад был новому имени.
Подруга Экене Гарани была рада, что у неё сохранилось старые имена.
-Я хочу, чтобы все обращали внимание на мои глаза, на мою красоту, — кокетничала Гарани. — Но я буду не против, если меня потом будут звать “Самой прекрасной красоткой”.
— Эй, ревновать начну, — говорил её возлюбленный Баако.
Экене тоже был рад сохранению имени: он продолжал носить память о родителях в себе. Но больше всего Экене был рад тому, то прошёл обряд. Но его не переполняло гордостью за свою избранность, Экене нужен был обряд только, чтобы он мог полноценно заботиться о брате и сёстрах
***
С этого дня у Экене появились новые обязанности. Он теперь принимал участие во всех крупных охотах, посвящался во все дела племени. К нему отныне прислушивались и просили даже совета.
Но взрослая жизнь оказалась не такой уж и лёгкой, какой раньше её представлял Экене. Помимо обязанностей члена Тинуваку на его плечи легла вся забота о младших детях и о хозяйстве. Никто больше не звал Экене Таналбги — “Неумеющий грустить”. Соплеменники помогали ему чем могли, но он не нуждался в их помощи по дому. Будучи ребёнком Экене гордился тем, что у него такая большая семья — всё племя Тинуваку. Сейчас, потеряв родителей и сестру, он понял, что соплеменники никакая ему не семья, значительное большинство тинуваку — совершенно чужие для него люди. Никогда племя не сможет заменить ему настоящую семью.
Из-за многочисленных обязанностей у него совсем мало времени оставалось, чтобы проводить его с друзьями.
— Посмотрите, каким он важным стал! Думает, раз прошёл инициацию раньше, то не обязан водиться теперь с простыми смертными, — злобно пыхтел Этераяма, бывший Ненмарди.
После инициации кое-какие существовавшие намёки на дружбу у Экене и Ненмарди стремительно исчезли. И решил положить конец дружбы не Этераяма, а сам Экене. Случай с буйволицей раскрыл для Экене полностью всю чёрствую и надменную природу бывшего приятеля.
Юна не смогла долго прожить в Тинуваку. Слова Джеро оказались пророческими, некоторые тинуваку начали мерзко оскорблять Юну, затравливать её. Особенно ловко изощрялся Этераяма. Намотав себе на ус, что пленник-гаапи, пересёкший границу, считается собственностью Тинуваку, Этераяма с едкой усмешкой подходил иногда к Юне и говорил ей:
— Эй, раб, живо помой мне ноги! — и протягивал в лицо Юны ногу, вымазанные грязью.
Однажды Этераяма набрал в старый кувшин навоза от свиньи и кинул его в Юну:
— Раб, убери за свиньями хозяев! — злорадно крикнул он.
На беду Этераямы рядом оказался Мадива. Мадива с кулаками набросился на обидчика его подруги. Если бы не подоспевшие вовремя соплеменники, то Мадива бы до смерти забил бы Этераяму.
Но за такое оскорбление девушки, Этераяме ничего не было. Джеро похлопал сына по спине и сказал:
— Я горжусь тобой, сын.
Досталось только Мадиве, который опять связался с гаапи и не может по-другому называться, только как предатель, так ещё и посмел побить Этераяму, сына уважаемого Джеро.
В конце концов, Юна стала жить в Нолошо. Бохлейн договорился там с одним своим приятелем и устроил Юну в кабак официанткой.
Брат Экене, Коу, постепенно переставал питать к Пьеру глубокую ненависть. Экене смог убедить мальчика, что Пьер Лоре не хотел смерти их мамы, папы и Мейкны. Он, напротив, страстно желал их спасти. Но несмотря на забытую ненависть и обиду, Коу больше не испытывал к Пьеру никаких братских чувств, в отличие от сестёр, которые в силу возраста не винили ни в чём Пьера и продолжали считать его своим названным братом.
Отношение среди тинуваку к Пьеру у многих улучшилось, после “геройства”, которое он совершил с мерзкими гаапи. Но остальные же продолжали считать его убийцей и предателем, а бойню гаапи восприняли в штыки. Но всё же друзья смогли простить Пьера, что было самое главное для него. Только Токи не могла забыть его за обман, но она была очень рада тому, что Экене нашёл в себе силы понять и простить друга. В последнее время Экене и Токи очень сблизились.
А Пьер впал в глубокую хандру. Смерть Марани стала последней каплей, которая подорвала все его силы. Пьер перестал есть, по ночам вскакивал с постели в холодном поту из-за кошмаров, а то и вовсе не мог заснуть, вспоминая всех ему близких людей, который он не смог спасти: тётю Камиллу, Тейю, Ноузу, Марани. Пьер почти перестал говорить, он порой даже обменивался жестами с отцом и Экене, не желая слышать свой противный лживый голос. Шарль часто замечал сына, смотрящим по часу в одну точку, и боялся, уж не сошёл ли мальчик с ума?
Часто Пьер спрашивал отца: “А каково на том свете? Скоро ли я туда отправлюсь?”. Перепуганный до смерти Шарль, боялся даже на секунду оставить Пьера одного, чтобы тот ничего с собой не сделал. Но Пьер настолько обессилен, что даже если бы и захотел покончить с собой, то не нашёл для этого сил.
