Пьер воспылал гневом:

— А как соседка в три часа ночи, в отсутствие мужа, приведёт любовника, так вы всё видите!!! А как средь бела дна у вас под носом чужую сумку украдут, так тут же слепой и глухой становитесь!!!

Никогда Пьер ещё так не злился. Он готов был выплеснуть свою злобу на каждого, он считал всех виноватыми в краже его сумки. Но всё равно бы ничего не изменилось. Пьеру пришлось обратиться в полицию. Господа полицейские внимательно выслушали его и потребовали документы, чтобы оформить кражу.

— Они остались у меня в сумке, — сказал Пьер.

— Тогда приведи родителей, пусть они оформят кражу.

— Мой отец в Марселе, я один здесь, — поникшим голосом произнёс Пьер.

— Тогда мы ничем помочь тебе не может, — ответил полицейский. — Без родителей кражу не оформить и не доказать, что сумка твоя.

И полицейский указал ему на дверь.

Глубоко чувство безысходности охватило Пьера. Все его усилия оказались напрасными, все его надежды рухнули в одночасье. Мужество и упорство, присутствующие в Пьере всё это время, исчезли подобно той сумке. Отчаяние и безысходность завладели им У Пьера остались в кармане только десять долларов, чтобы выкупить друзей, чтобы найти себе и им кров и пропитание. На десять долларов он и его друзья теперь должны жить. Нет, ничем теперь он не мог помочь друзьям, абсолютно ничем. Что будет с Мейкной, Экене, Ноузой и Тейю? Да и с ним? Он — нищий, бродяга, бездомный. Неизвестно, когда письмо дойдёт до Шарля, неизвестно, когда Шарль вернётся за ним, неизвестно, сможет ли он найти друга отца… Пьер чувствовал себя беззащитным одиноким ребёнком, с которым могут делать всё в этом жестоком мире.

Весь вечером и всю ночь Пьер сидел на скамейке возле полицейского участка, но никто из слуг народа к нему не подошёл. Случайные прохожие интересовались Пьером, спрашивали, чем они могут помочь ему, уж не болен ли он, может быть, позвать врача? Но никакой самый лучший в мире врач не вылечит Пьера. Никто из прохожих не поможет ему и его друзьям.

Кто купит его друзей? Они буду в Новом Орлеане или их отправят на другой конец страны? Пьер не в силах будет поехать за ними. Он даже защитить своих друзей и девушку не сможет. Раньше он мог надеяться на друзей Шарля, сейчас даже не знает, когда приедет его отец. Пьер хоть и написал отцу письмо и попросил знакомых отправить его во Франции с первым корабль, но шансы, что письмо дойдёт на незнакомом корабле до получателя малы.

Да как он сам будет жить? Где Пьер сумеет заработать столько денег, чтобы выкупить друзей? К Пьеру приходили мысли, может заняться карточным шулерством или, наконец, воровством, чтобы прокормить хотя бы себя? Но он быстро отбрасывал их, Пьер не мог воровать или разводить людей на деньги.

Всё теперь было кончено. Всё.

***

Аукцион начинался в полдень. Помимо невольников с корабля было много тех, кто родился рабом. Их всех разделили на три группы: мужчин, женщин и детей. Тейю, Ноуза и Мейкна не хотели разлучаться друг с другом, их силой пришлось разбить по разных углам.

— Не бойтесь, мы снова будет вместе, сейчас придёт Уэйт — успокаивал родителей и сестру Экене.

Скоро пришли покупатели. В помещение аукциона набежала целая толпа. Покупатели внимательно осматривали товар. Некоторые подходили и к Тейю, Ноузе, Экене и Ноузе, задавали им разные вопросы на непонятном языке, разглядывали их, а потом обсуждали их меж собой. Экене хоть и не знал языка, но всё понимал, о чём они говорят. В толпе слышалась и знакомая французская речь: молодая девушка выбирала себе горничную. Но Экене даже не смотрел в ту сторону, он пронзительно всматривался в толпу и искал друга, луч света, свою последнюю надежду.

И вот появился Пьер, измученный тяжкими мыслями, утомлённый бессонной ночью, и бледный точно смерть. На тяжёлый ногах он подошёл к Экене и Тейю. Отец и сын засияли, Экене захотел обнять Пьера но цепи ему мешали:

— Ты пришёл, друг!

— У меня украли сумку, — убито сказал Пьер.

— Наконец-то мы станем свободными! Слава Сюолуну и Уэйту, — не вникнул в его слова Экене.

— У меня украли сумку, — повторил Пьер. — Там было всё. Простите меня, друзья!

Слова прозвучали точно гром среди ясного неба. Отец прижал к себе сына, как в последний раз, но Экене освободился от объятий отца. Он никак не мог поверить в услышанное, не мог поверить, что его навсегда разлучат с матерью, отцом и сестрой.

Пьер поведал всё Ноузе и Мейкне. Ноуза заплакала от того, что больше никогда не увидит ни младших, ни старших детей.

— Как ты мог, Уэйт? — разочарованно промолвила Мейкна.

Но видя, что творится с Пьером, девушка обняла любимого и поцеловала его в лоб. Последние мгновения она решила провести с возлюбленным.

Начались торги. К помосту привели первого раба. Ноуза и Мейкна рыдали. Экене не мог слышать их плач. Он закричал:

— Мама, сестра, хватит отчаиваться! С нами Уэйт. Он освободит нас, пусть и не сейчас.

Покупатели взглянули на орущего на непонятном языке негра и занялись рабом на помосте. Но одна девушка подошла к нему, та самая француженка, что подбирала себе горничную. На девушке было ярко-розовое платье и тёмная шляпка. Она отличалась от других белых людей на аукционе. Её голубые глаза пронзительно и сочувственно смотрели на Экене. Что-то тёплое и доброе исходило от девушки.

— Тебя зовут Экене? — спросила она по-французски.

— Да! — воскликнул Экене, сильно удивившись тому, что девушка знала его имя. — Мы знакомы? — у него появилась надежда.

— Ты друг Уэйта? — сдержанным голосом спросила она вновь.

— Да, я друг Уэйта. А ты кто?

— Твой Уэйт сын Шарля Барре? — продолжала спрашивать девушка.

— Да, да! Я Экене, друг Уэйта, сына Шарля Барре! — закричал радостно он.

Эта девушка его знает, она выкупит его и его семью, понял Экене. Девушка обернулась назад и крикнула:

— Дядя, я хочу, чтобы вы купили его.

К девушке подошёл мужчина сорока восьми, одетый в изящный чёрный костюм, в верхней правом кармашке которого виднелся белый платочек. Мужчина уже начал сидеть и макушка головы полысела. Он располнел в боках и вырастил круглый животик. Дядя внимательно посмотрел на Экене и сказал племяннице:

— Но ты же хотела себе рабыню, горничную.

— Я передумала, купите его.

— Ну хорошо, — недовольно пробурчал дядя. — Твой отец подарил мне жизнь, так уж и быть, куплю я его тебе.

Экене взял руку девушки и нежно прижал к себе.

— Спасибо, — благодарно сказал он. — Ты мой спаситель.

Девушка смотрела на Экене, она спокойно убрала свою руку и нежным голосом произнесла:

— Нет, я твой ночной кошмар. Я же говорила: «Надейся, чтобы мы никогда не встретились вновь».

Девушка улыбнулась, зло и искренне. В глазах воссияла победа и ненависть, но оставалось сочувствие. Экене узнал её. Он не успел ничего ей сказать, его вывели на помост.

Пьер, Ноуза, Тейю и Мейкна со слезами на глазах наблюдали как за их сына и брата соревнуются будущие хозяева. За Экене сражались двое мужчин: галантный родственник девушки и примезистый сутулый, но красивый на лицо мужчина пятидесяти лет по имени Генри Фикс. Пьер, не отпуская руки Мейкны, проклинал себя и своих воров.

После долгих торгов Фикс сдался. Аукционист опустил молоток и передал цепь Экене дяде девушки. На помост вывели Тейю. Экене не смотрел в сторону отца, он смотрел на девушку, с мольбой в голосе он сказал:

— Пожалуйста, Анна…

— Пожалуйста, госпожа Анна, — поправила своего раба девушка.

Но Экене молчал. Он хотел сказать «госпожа Анна», но слова предательски не могли слететь с его губ.

— А могла бы уговорить дядю купить всю твою семейку. Что ж, это твой выбор, — вздохнула новая госпожа.

Дядя предложил племяннице пойти домой, но девушка отказалась.

— Он же должен попрощаться с семьей, — сказала она язвительно и в то же время сочувственно.

За Тейю началась рьяная схватка двух плантаторов. Экене разбирал только одно слово — «доллар». Но госпожа Анна переводила ему всё, что говорилось.