Алексей Федорович чуть обернулся и выдохнул с облегчением: даже солдафону-полковнику было, как видно, ясно, что кого попало не пропустили бы сюда. И оружия он не вытащил.

— Объединенная служба безопасности Евразийской конфедерации. — Мужчина, освободивший руки Ньютона, передал кусачки одному из тех, кто вошел в кризисный центр вместе с ним, а затем полез во внутренний карман своего пиджака.

Зимней одежды на нем не было: четверка визитеров тоже наверняка прибыла сюда на электрокоптере. Мужчина вытащил не только свое служебное удостоверение, но и пластиковую карточку «Законов Ньютона». Одной рукой он передал её Алексею Берестову и одновременно показал полковнику — держа в другой руке — свое служебное удостоверение: с щитом и мечом на темно-красной обложке.

— С этого момента, — проговорил владелец красной книжицы, — руководство операцией принимает на себя ОСБ.

— Но его сообщница… — попробовал было заикнуться полковник полиции.

— Мы знаем, о ком вы говорите. И знаем о том предмете, который вы подложили ей в сумку. — Сотрудник ОСБ спрятал удостоверение с щитом и мечом, а затем обратился к одному из своих подчиненных — который держал в руках небольшой компьютер-планшет: один из тех гаджетов, которыми вроде как перестали пользоваться в эпоху информационной инволюции. — Что там по Ольге Булгаковой?

— Судя по датчику GPS, — компьютерщик сверился со своим планшетом, — она сейчас находится на Пречистенке — в архитектурном заповеднике, принадлежащем корпорации «Перерождение».

— Больше вам скажу, — подал голос молодой полицейский с автоматической винтовкой Мосина; и тому, что он заговорил, удивился только полицейский полковник. — Ольгу Андреевну Булгакову должны были задержать на Пречистенке еще пятнадцать минут назад. И поехали за ней вовсе не сотрудники ГУВД.

7 января 2087 года

1

Сотрудник ОСБ, только что вернувший Ньютону отобранную у него патрульным полицейским карточку-удостоверение, шагнул вперед. И на сей раз вместо документов он извлек из пиджачного кармана другие — в точности такие, какие он только что снял с Ньютона, — пластиковые наручники.

— Вы арестованы, полковник Хрусталев! — бросил он. — По личному распоряжению Эф,

И одних только этих слов — без произнесенного обвинения, без предъявления ордера, — оказалось достаточно, чтобы на лице полковника полиции появилось такое выражение, будто его ударили под дых. Кто такой был господин Ф. — знали все до единого сотрудники правоохранительных органов Евразийской конфедерации. Равно как никто — ну, или почти никто, — не знал подлинного имени этого человека. Литерой Ф. принято был обозначать всех без исключения руководителей Объединенной службы безопасности ЕАК — по традиции, позаимствованной у британской службы МИ-6, главу которой обозначали одной-единственной буквой: М. Руководитель ОСБ стал именоваться «Ф.» с самого момента создания Объединенной службы безопасности, которую учредили почти одновременно с Евразийской конфедерацией — в 2045 году.

Именно тогда — в тот год, когда вся Европа отмечала столетие победы над фашистской Германией, — произошло и еще одно, почти невероятное событие. Англичане, всегда отличавшиеся крайним прагматизмом (которые злые языки отчего-то именовали коварством), отвернулись от своего исконного союзника — Соединенных Штатов Америки, чья экономика лежала в руинах. И обратили свои взоры на восток. Туманный Альбион (или коварный Альбион — это уж кому как больше нравится) умел видеть свою выгоду на десять ходов вперед. И, уж конечно, выгода его состояла не в том, чтобы сохранять союз с бесполезной для него, Альбиона, Америкой. А Россия, игравшая, конечно же, первую скрипку при создании ЕАК, не отказалась от союза с британцами. Быть может, потому, что хорошо знала поговорку: держи друзей близко, а врагов — еще ближе.

Но вот истинной причины, по которой глава ОСБ стал господином Ф., знала только горстка самых осведомленных граждан ЕАК. Хотя некоторые умники на полном серьезе уверяли, что литера «Ф» была выбрана в честь первого советского чекиста — Феликса Дзержинского. Что, конечно же, не имело ничего общего с реальной действительностью. Во-первых, Дзержинский восстал бы из могилы, чтобы покарать тех, кто стал бы в честь него называть кого-то «господином». А, во-вторых, Ф. — это была первая буква фамилии, а не имени.

Дело состояло в том, что в 2045 году Объединенную службу безопасности возглавил человек, который являлся прямым потомком одной космополитической личности: швейцарца итальянского происхождения, появившегося на свет в обрусевшей семье и на территории Российской империи: в Тверской губернии, в 1891 году — в один год с Михаилом Булгаковым. Имя мальчика, вписанное в метрическое свидетельство, было: Артуро Фраучи. Но впоследствии в большевистской ЧК его знали под псевдонимом Артур Артузов. Выдающийся контрразведчик, он стал в свое время еще и одним из основателей советской разведки. А в 1937 году получил за свои заслуги вместо награды пулю на Бутовском полигоне. В память о нем потомок Артура Христиановича и решил принять его исконную фамилию. Именно под ней он и возглавил ОСБ, став самым первым господином Ф.

2

Ольгу рванули вверх так резко и внезапно, что она собралась закричать лишь в тот момент, когда её уже до пояса втянули через подоконник в какое-то жарко натопленное помещение.

«Они ждали меня в засаде! — мелькнуло у неё в голове. — Но как же они успели?..»

И она уже набрала в грудь воздуху — вцепившись одновременно обеими руками в железный подоконник, холодный, как ледяное озеро Коцит в центре Дантова ада. Но тут рот ей зажала чья-то ладонь — маленькая, явно женская.

— Ради Бога, не кричите, — услышала Ольга у самого своего уха.

Она мгновенно узнала этот голос — в котором легчайшим намеком присутствовал немецкий акцент. Вот так же, должно быть, разговаривала когда-то императрица Екатерина Вторая. Ольга быстро, часто закивала — дескать, всё поняла. И барышня фон Берг, её недавняя телефонная собеседница, тут же руку от её губ отвела.

Ольгу снова потянули внутрь — и на сей раз она уже и сама помогла: оттолкнулась от подоконника. Так что уже через пару секунд оказалась в теплой тьме старинного дома, натопленного — Ольга в этом не сомневалась — при помощи изразцовой печи. Печной дух — жаркий и сухой — с центральным отоплением никак не спутаешь.

Ольга испугалась, что упадет на пол — на спину, когда её втянут внутрь. Но, когда невидимые руки опустили её, она ощутила у себя под спиной мягкий, толстый ковер. Тотчас же раздался протяжный сухой шелест — какой бывает, когда на окнах опускают жалюзи. А через пару секунд комната осветилась — но не электрическим светом: это загорелась старинная масляная лампа под стеклянным абажуром. Её держала в руках еще одна девушка — не Ирма фон Берг. И, поскольку кроме них троих в помещении никого не обнаружилось, Ольга поняла: эта особа и помогла Ирме втащить её внутрь. Выглядела она довольно хрупкой — казалась почти ребенком. Но, как видно, на деле была куда сильнее, чем это представлялось на первый взгляд.

Ольга Булгакова была, конечно же, удивлена тем, что произошло. Но удивлена меньше, чем она сама ожидала. Поскольку вторую девушку она тотчас узнала: видела её в нескольких телевизионных репортажах — где присутствовала также и барышня фон Берг. Эта прелестная юная брюнетка, которая стояла теперь с лампой, выступала одним из ключевых свидетелей обвинения на процессе по делу «Добрых пастырей»: организации, что поставила себе целью полное физическое истребление безликих.

— Настасья? — обратилась к ней Ольга. — Вас ведь так зовут? Я не ошиблась?

— Да, я — Настасья Рябова. — Юная брюнетка поставила свою лампу на резной треугольный столик красного дерева, притулившийся в углу комнаты. — И это я отыскала вас здесь. А сейчас мы должны проверить вашу одежду и сумку. Иначе та парочка тоже очень скоро заявится сюда.