И если отец не действует, это могло значить лишь одно. Он ждёт.

Но чего?

Уж явно не момента, когда местные научатся нормально готовить рамен.

Юкино выдохнула и медленно отступила на шаг вглубь переулка. Ладно, ладно. Пока Хидео явно тянет время, она бы даже сказала — коротает. Но ведь должно же в итоге произойти то, чего он ждёт? Когда-то, рано или поздно. Она и дальше продолжит следить за ним, и…

Мысли Юкино прервала широченная, нечеловечески огромная рука, размером, наверное, с ковш экскаватора, схватившая её за плечо; вторая такая же тут же заткнула ей рот, закрыв половину лица.

Последнее, что успела увидеть Юкино, пока две огромные руки затаскивали её в переулок — это Хидео Мори, меланхолично принимающийся поедать свой заказ.

…глаза. Глаза определённо всё портили в этой картине.

С планшета на меня смотрело лицо девушки, которой едва ли можно было дать двадцать (по земным меркам, конечно же). Пышная причёска, уверенное и гладкое лицо, внешность заправской топ-модели и безупречный стиль — хоть сейчас на обложку глянцевого журнала.

А вот глаза… они выдавали настоящий возраст королевы Глории, чью фотографию я сейчас имел удовольствие наблюдать. В двадцать так не смотрит даже самый напыщенный аристо, нет; это глаза человека, привыкшего к власти и не разменивающегося на компромиссы, глаза того, кто видел многое. Глаза, без которых сложно было бы поверить, что возраст этой красотки исчисляется трёхзначной цифрой.

Мотнув фото вправо, я снова перечитал заметку, оставленную Нахальным.

«Ещё одна из них. Значит, не фейк, и целая куча народу в верхах власти по всему миру действительно омолодилась? Какого хера вообще происходит?»

Угу, довольно удобно, что заметки журналиста напоминали личный дневник. Видимо, так было удобнее записывать свои мысли в коллективное подсознание.

«Мне известно о четверых. Интересно, кто ещё? Наверняка есть и другие, но на составление списка уйдёт время. Успею ли я выяснить это раньше, чем они сами выйдут на свет? Судя по всему, долго тянуть они не собираются».

Угу. Верно, Нахальный. Не собираются, вот только ни ты, ни другие журналисты понятия не имеют, что это всё означает.

Вернее, кого.

«Факт остаётся фактом: уже завтра ночью королева должна прибыть в Москву, причём тайно. О целях ничего наверняка неизвестно, можно лишь догадываться, что это связано с замятой наскоро пропажей её племянника. Придётся мониторить всё подряд, ожидая, где и когда она засветится».

…тиканье старомодных часов на стене раздавалось так громко, что, казалось, заполоняет собой весь зал. Тик-так, тик-так — и больше ни дыхания, ни шороха. Просто удивительно, как столько народу может сидеть в одном помещении настолько тихо.

Я хмыкнул и отложил планшет в сторону. Все четыре взгляда были прикованы ко мне. Костя, Данко, Дмитрий и Вульф — все как будто ждали от меня какого-то откровения, словно я одним предложением дам им ответ на все вопросы.

Не-а. На сей раз у меня самого вопросов было больше, чем ответов.

— Интересно было бы узнать, — заметил я, глядя на замерших собеседников, — что именно Нахальный собирался делать с этой информацией?

Вульф пожал плечами.

— Очень может быть, что ничего. Он, насколько я мог его узнать, имел привычку тащить в свои закрома всё, что попадётся, любые слухи, сплетни, любые секреты… а уже из этого выбирать новую тему для сенсаций и разоблачений.

— Полезная привычка, кстати, — согласился я. — Не мешало бы и вам такой обзавестись.

Я выразительно глянул на Дмитрия; тот слегка сглотнул, но промолчал.

— А что касается Нахального… то он, пожалуй, даже и не понял, что именно узнал, — продолжал я.

— П-потому что это как-то связано… с Обелисками? — Орлов, кажется, заметно нервничал, когда разговор заходил на эту тему.

— Разумеется, Обелиски, — согласился я, проматывая обратно на фото и снова задумчиво глядя на Глорию Виндзор. — Она с ними связана, напрямую. Так же, как и Рюдзин, только в её случае всё прошло без осечки.

А ещё… не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что именно эти ребята — коллективное общество омолодившихся стариков и старух, сколько бы их там ни было — засылали ко мне вежливого дипломата с галстуком, что с милой улыбкой предлагал сдать всё пославшим его «важным людям» и уйти в «почётную отставку».

Доказательств у меня не было — пока. Зато был опыт, и он говорил, что всё так и есть.

— Ладно, — заметил я, пробежавшись глазами по сидящим напротив. — Обелиски, волшебная причина второй молодости — это всё второстепенно; самое важное тут то, что до появления королевы Глории в городе осталось не так много времени.

Все смотрели на меня, и во всех взглядах читалось неподдельное беспокойство.

— Думаешь… она будет копать под нас? — заметил Данко. — Если она знает о том, что ты был в школе Рюдзин, что ты связан с пропажей её племянника…

— Или она будет искать того, кто вывалил трупы на территории британского посольства, — кивнул Вульф. — И, насколько я понял, тоже выйдет на тебя.

Данко и Дмитрий переглянулись.

— От свадьбы Филиппа и Юкино Мори зависел мир между Британией и Японией, — голос Дмитрия чуть дрогнул. — А Распутины были посредниками. И если она обвинит нас в срыве свадьбы…

— Плюс, если она омолодилась, если она связана с Рюдзин, то… — Орлов оборвался на полуслове, поймав мой взгляд.

С-с-сука. Как же я уже устал повторять одно и то же.

Подняв руку в призывающем к тишине жесте, я поглядел на всех собравшихся с лёгкой укоризной;

— А мне казалось, — спокойно произнёс я, качая головой, — вы уже поняли мой стиль работы.

— Ты про «бить первым»? — осторожно уточнил Орлов.

Я кивнул.

— Ага. И про мой основной принцип.

Все непонимающе глядели на меня. Я снова мысленно вздохнул. Ладно, ещё привыкнут.

— Будем бить первыми, — повторил я. — Будем действовать. Задания найдутся всем из вас, но в первую очередь, Данко, мне понадобишься ты и все твои люди. Словом, объявляй большой цыганский сбор.

— А… — начал было Данко.

— …так вот, мой основной принцип, — продолжил я. — Если красть, так королеву.

…проиграть так миллион.

Ну, может, не миллион, но пару сотен тысяч точно. Следовало признать, что порой мои решения были всё-таки слишком… поспешными. Как, например, решение на скорую руку избавиться от Вэйли Лактариус, заперев её в подвале особняка.

Я задумчиво поглядел на массивный люк, закрывающий вход в катакомбы.

Наверное, Вэйли чертовски зла на меня сейчас, просидев там сутки в темноте.

С другой стороны, что мне было делать? Неадекватный агент ГРУЗД — это не та проблема, которой стоит позволить расхаживать на свободе. Вот во тьме бесконечных подземных коридоров, откуда она не сможет связаться со своими или устроить какую-нибудь подлянку — сколько угодно.

Кто же знал, что мне понадобится лезть в эти самые катакомбы, и так скоро?

Вздохнув ещё раз, я обернулся на Вульфа.

— Уверен? — уточнил я. — Других способов добраться туда нет?

Вульф пожал плечами.

— Легенды о заброшенных входах в катакомбы ходят давно, но чёрт его знает, где они находятся, и существуют ли они на самом деле. Я знаю о двух: этом и том, который в подвале поместья Суворовых.

— А без подземелья…

— Порталы предназначены для максимальной секретности, — пояснил Вульф, пожимая плечами во второй раз. — Именно для таких случаев, когда важный человек хочет, чтобы никто раньше времени не узнал о его прибытии в страну.

— Да, я уже понял, — согласился я. — Но что, если мы справимся с охраной, и войдём снаружи?

Теперь тяжело вздохнул уже сам Вульф.

— Ты не понял, босс. Дело не в охране. У порталов нет никакого «снаружи» — они и расположены в катакомбах. Королева планирует появиться там этой ночью, и куда она двинется из подземелий дальше, где расположен её личный выход, я понятия не имею.