– Не, дорогой, – сказал он. – Этот вариант тоже не пройдет. Девятнадцатый. Как пить дать, девятнадцатый.

Следователь недовольно поскреб макушку. В поисках, на ком бы сорвать злость, его взгляд наткнулся на меня. Секунду следователь пристально меня разглядывал (мне от этого взгляда стало резко не по себе), затем недовольно поинтересовался:

– Стажер! Где криминалист? Я же, вроде, тебя за ним послал!

– Да вот он, – сказал я, указывая на выходящего из-за кустов криминалиста, и с облегчением подумав, что тот появился как нельзя вовремя. Опоздай он буквально на минуты, следователь, вероятнее всего, излил бы недовольство на мою, ни в чем не повинную, голову.

– Ну что там? – обратился к криминалисту следователь.

– Пусто, – ответил криминалист.

– Ну хоть это радует, – констатировал следователь. – Давай, сфотографируй здесь все по-быстрому. А осмотр я у себя напишу.

– Хорошо, – кивнул криминалист и попросил всех отодвинуться в сторону.

Я отошел дальше остальных, стараясь ни коем образом не попасться в объектив фотоаппарата.

Буквально за пару минут криминалист закончил свою работу и объявил, что нужно забирать тело. И тут я понял, для чего понадобился алкашного вида мужичонка. Судмедэксперт подал ему знак, и вдвоем они подняли тело, которое тут же переложили на принесенные ментами носилки.

Когда они поднимали труп, у меня было стойкое ощущение, что сейчас из него выльются наружу внутренности, но ничего подобного не произошло. Бедному алкашному мужичонке пришлось брать покойника за сапоги голыми руками, в то время, как судмедэксперт действовал в акриловых резиновых перчатках, которые тут же с помощью криминалиста снял и выкинул в первую подвернувшуюся лужу. Я еще тогда, помнится, подумал, что, наверное, судмедэксперт невероятный чистюля, и вообще, непонятно как он умудрился попасть в такую работу – патологоанатома? Впоследствии, я понял, что одно другому нисколько не мешает, а скорее даже наоборот. И педантичная чистоплотность Колыматии выработана как раз годами работы в морге.

При помощи ментов труп был перенесен в прицеп позади машины, где покойного зачем-то укутали в одеяло. Я так понял, сделали это для того, чтобы лишний раз не пугать народ видом полуразложившегося трупа. Ехали-то мы, все-таки, через город.

– Ну, что? Все? – спросил следователь, когда все было закончено. – Тогда поехали.

Мы сели в машину и отправились в обратный путь. Меня снова запихали в закуток вместе с алкашом. В «обезьянник», как довольно ехидно уведомил меня один из ментов. Видимо, он рассчитывал на какую-то определенную реакцию, но в моем случае ее не последовало. Меня, конечно, слегка задело, что меня во второй раз посадили вместе с каким-то алкашом, да еще и в помещение, где обычно этих самых алкашей и возят, и это при том, что места в салоне вполне хватало, но я никак не показал свое раздражение. Я напялил на себя маску скучающей усталости, демонстрируя всем и каждому, насколько мне по барабану происходящее вокруг, и прикрыл глаза. Тем самым я предлагал не рассчитывать на меня, если возникнут какие-то затруднения.

Впрочем, на меня никто и не рассчитывал. Следователь и судмедэксперт снова увлеклись обсуждением предстоящего похода в баню и сопутствующих этому обстоятельств, и на меня внимания не обращали. Криминалист оживленно беседовал с шофером, но о чем шла речь, я не слышал. Алкаш напротив меня расстроенно хлюпал носом, но, к счастью, не пытался завести со мной разговор. Он, правда, высказался в том духе, что надо же было так неудачно попасть, чтобы в первый же день тебя заставили таскать покойников, но на этом его разглагольствования и закончились.

В такой обстановке я действительно заскучал. Я посмотрел на завернутого в одеяло покойника и почему-то подумал, а что бы было, если бы он поднялся? Я начал живо представлять, как он поднимается, смотрит на меня бельмами мертвых глаз и начинает медленно подтягивать свое тело на крышу уазика, а забравшись туда, пытается сверху схватить старшего следователя. Так я развлекался пару минут, потом мне все это надоело, и я на несколько секунд отвлекся.

Когда я повернулся обратно, то взгляд мой сразу же привлекла физиономия алкаша, точнее – его глаза, которые расширились до критических размеров и, казалось, сейчас выползут наружу. Бедолага неотрывно смотрел на кузов, где лежал покойник.

С самыми недобрыми предчувствиями я перевел взгляд туда и тотчас почувствовал, как волосы на моем загривке зашевелились. Одеяло, в которое был завернут труп, словно в плохом фильме ужасов, медленно сползало в сторону. Сначала верхняя половина, затем, нижняя.

На секунду все замерло.

Я с тревогой ожидал, что будет дальше. «Сейчас поднимется!» – мелькнула у меня мысль. В этот момент я вполне готов был поверить в реальность того, что труп может встать.

Секунды растянулись словно час. Но вот одна из холстин дернулась в сторону, затем, другая и вот уже обе они весело колышутся на ветру, отгоняя в сторону все страхи и мистические переживания.

У меня отлегло от сердца. Алкаш, видимо, испытывал схожие чувства, поскольку вытер со лба пот и шумно выдохнул.

– Ветер… – облегченно произнес он и заулыбался.

Я улыбнулся ему в ответ. Почему-то после произошедшего алкаш перестал казаться мне совсем уж безнадежным. Так, просто обычный мужик, которому слегка не повезло.

– Вот, у меня случай был, – продолжал алкаш. – Напились мы как-то с приятелем вусмерть и отправились гулять. Как гуляли – не помню, только очнулся я на кладбище. Вокруг темень, хоть глаз выколи! Думаю, где это я? Огляделся, смотрю – кругом кресты. Мать честная, думаю, это как же меня сюда занесло? Ну, поднялся я, значит, ищу, куда идти. Иду, значит, между кустов и натыкаюсь на яму. Чуть не свалился в нее! А яма-то глубокая! Смотрю – на дне, вроде как, кто-то шевелится. Я перепугался! А тот, кто на дне, мычит и вылезти вроде как пытается! Ну, я, понятно, совсем перепугался и побежал, куда глаза глядят. А сзади меня крики и вой! Я думал совсем помру со страху! Но, благо, как-то, все-таки, добежал. Прибежал я к себе домой, мужиков разбудил, говорю: так, мол, и так, за мной мертвец погнался! У меня мужики, они, понятное дело, все пьющие, но и они сказали – иди лучше проспись. А я спать не могу. Меня оторопь берет. Как вспомню про эту яму! Ну, дождались мы утра, решили с мужиками сходить, да посмотреть, что там с этой ямой. Мужики у меня не суеверные, но и они после моего рассказа, кто с топором, кто с колом, а кто и с ружьем пошли. Значится, пошли все вместе. Долго эту яму искали, потом нашли все-таки. Глядим – действительно – кто-то лежит на дне. Думали, уж не мертвец ли? Ага! Потом слышим – храпит. Ну, я присмотрелся, смотрю – дружбан мой! Тот самый, с которым мы до этого пили. Етишкина жизнь! Оказывается, это он по пьяни в яму угодил, а когда меня услышал, пытался выбраться. Еще, говорит, кричал мне, чтобы я вернулся, помог ему. А я, какое там – помочь! – я совсем ошалел от страха! Ну, дружбан мой вылезал – вылезал – никак. Он взял и заснул на дне ямы. Потом, когда мы его наружу вытащили – вот смеху было!

И дядька довольно закряхтел. Я тоже улыбнулся. История алкаша напомнила мне одну хохму, произошедшую с моим приятелем, когда тот решил срезать путь и пройти через старое заброшенное кладбище, и как на этом самом кладбище подошла к нему древняя старуха. Протянула моему товарищу руку и сказала: «Дай мне руку, сынок!» Что было потом – знакомый помнил смутно, но дырку в заборе, проделанную его телом, он еще долго демонстрировал всем желающим, пока ее не заделали. Что мы так и не смогли уяснить в этой истории, так откуда взялась на кладбище ночью старуха, и кем она являлась на самом деле. В оживших мертвецов никто из нашей компании, включая самого виновника происшествия, не верил. Пострадавший склонен был считать, что старушка просто заблудилась и никак не могла самостоятельно выбраться с погоста, так что никакой чертовщины и потусторонщины в произошедшем не было. Но вот на вопрос: «А что же ты не подал ей руку?», отвечал мой приятель довольно странно: «Ага! – говорил он, делая большие глаза. – Я ей руку подам, а она меня в могилу и утащит!» В общем, логика была достаточно странная. Хотя, сама история была веселая и долго потешала у нас народ.