– А что за чудики? – Меня этот вопрос по непонятной причине заинтересовал.

– Да просто странно одеты. Старинные костюмы века девятнадцатого. Я еще подумал: «Может кино снимают?» Хотел к ним подойти, да что-то меня рубануло резко. И очнулся я на автобусной остановке. Вот только до сих пор и не знаю, приглючилось мне это по пьяни или нет. Выпивши тогда изрядно был. Так напился, что потом все тело болело, особенно голова и шея.

И алкаш, поморщившись, потер свою шею. Пока он это делал, я с удивлением рассмотрел с правой стороны его шеи два еле заметных бугорка, расположенных на расстоянии где-то трех сантиметров друг от друга. Бугорки были явно застарелые и плохо видные, но все-таки разглядеть их было можно. Я удивленно моргнул, но странные следы на шее никуда не делись. Оставалось только гадать, откуда они у него взялись, но мне их наличие и расположение показалось странным.

– Хмм, – произнес я. – Может, и не приглючилось. У нас в парке летом действительно кино снимали. Что-то там историческое. Может, и к этому дому приезжали снимать?

– Может, – согласился алкаш, отхлебывая из своей бутылки. – Но прокуратуру я все равно не видел.

– Да ее хрен и заметишь. Ни таблички нормальной, ни указателей.

– Это да, – согласился алкаш. – Это прокурорские могут. В любой прокуратуре не любят посетителей, поэтому максимально шхерятся…. А ты там, кстати, что делал?

– Да практику я там прохожу, – признался я.

– Так ты-юрист! – Алкаш расплылся в довольной улыбке и попытался меня обнять. – Собрат!

Уклонившись от объятий пьянчужки и отодвинувшись чуть подальше, чтобы обезопасить себя от подобных маневров, я пробормотал:

– Ну, типа того. Я на четвертом курсе юрфака учусь.

– А чего ж тебя в такую глухомань-то занесло? – искренне удивился алкаш, чем пополнил и без того достаточное количество людей, удивлявшихся моему опрометчивому поступку. – Чего не в городскую прокуратуру пошел?

– Мне здесь ближе, – сказал я отработанную фразу, хотя в последнее время я стал сомневаться, а действительно ли мне ближе ездить в здешние края, чем к фонтанам? Может быть, некоторый перебор в расстоянии мог быть компенсирован меньшим количеством общего геморроя? Кто его знает?

– Глухо здесь, – возразил мне алкаш, неожиданно мрачнея и прикладываясь к бутылке. – Места глухие и люди странные. Дела какие-то странные творятся. – Алкаш закивал, словно вспоминая что-то свое, что показалось ему странным.

– А какие творятся дела? – поинтересовался я.

– Разные, – пожал плечами пропойца. – Говорю же, дикие тут места, темные.

Он снова хлебнул своего пойла и поморщился. Я терпеливо ожидал, прорвет ли пьянчугу на новые откровения или он ограничиться туманными намеками, но в итоге его все-таки прорвало.

– Года два тому назад, – начал он свое повествование, – заехали мы с моим приятелем в одну деревеньку в районе. Глухомань страшная! И что мы там забыли, я даже не помню. И квасил я тогда не так сильно, как сейчас, но все же приложиться любил. Заехали мы, значит, в деревеньку и остановились у местного старосты или кого-то в этом духе. Ну и как водиться, выпили. И допился я в ту ночь до такого состояния, что мне аж глюки мерещиться начали. Что мерещилось, я уж и не вспомню сейчас, но что-то жуткое. Проснулся я утром на местном погосте в одних сапогах и пижаме на голое тело. Кое-как доковылял до дома старосты. Пришел и спрашиваю его: «А где мой приятель?»

А он на меня глаза вылупил и спрашивает: «Какой приятель?» Я ему говорю, что тот, с которым я к тебе вчера приходил. А он заявляет: «Не было с тобой никакого приятеля. Один ты вчера приехал». Я ему говорю: «Дед, ты чего сбрендил?» А он мне: не было с тобой никакого приятеля, и все тут. Я с ним даже переругался. Ну, пошел по деревне. Думаю, дед сбрендил. Спрашиваю у людей: где мой приятель? А мне все местные в один голос говорят, что не было с тобой никого. Один ты приехал. Я тут совсем растерялся. Думаю, глюки у меня что ли от пьяни пошли? Так бы, возможно, и решил, да только нашел я посередине деревни паспорт моего товарища, а на нем кровь. Не, думаю, нечисто тут дело. Да и народ как-то на меня странно поглядывает. Да и вообще народ какой-то сомнительный. Все бледные, губы синие. И ни телефонов в деревне, ни телевизоров. Даже радио и того нет. Ну, сел я в свою машину и уехал в город. Звоню жене своего товарища: так вот и так, где он и не появлялся ли. Выяснилось, что не появлялся и вообще, что она месяц как с ним в разводе и не знает, где он обитает. Тут я немножко подобалдел, потому что ничего подобного мой товарищ не рассказывал. Ну, думаю, ладно. Может и не захотел человек говорить. Ломанулся я тогда к своим знакомым ментам. Говорю: «Ребята, помогите деревеньку одну прощупать. Я вам за это ящик коньяка поставлю». Для тех, естественно, такое дело не вопрос. Говорят, поехали – пощупаем. Ну, поехали мы на ментовском Уазике в эту деревеньку. М-да…– Алкаш вдруг замолчал словно о чем-то задумавшись.

– И чего? – начал я, невольно увлеченный повествованием. – Что в итоге?

– В итоге? – переспросил пьянчужка. вздыхая. – В итоге, не нашли мы этой деревеньки.

– Как это не нашли? – растерялся я.

– Вот так вот и не нашли, – дернул плечами пьянчужка. – Приехали на то место, где по моим воспоминаниям деревенька та была, а там пустырь, да деревца мелкие, да кладбище старое. Я говорю вот здесь вроде как деревня была. Менты мне говорят, что, мол, не было здесь деревень. Ближайшая в нескольких километрах от этого места. Мы, типа, тут все места хорошо знаем. Я говорю: «Может, попутал я что? Может в другом месте деревенька была? Поехали поищем!» Они мне: «А как деревенька то называлась?» А я, хоть убей, не помню, как она называлась. Вот вылетело из головы и все. Стали мы колесить по округе. Стали местных расспрашивать. А они нам: «Черт его знает. Может и есть в округе деревня захолустная. Только вроде ничего подобного нет». И только одна бабка древняя вспомнила, что была когда-то в том месте, где я говорил, деревня, да только народ там еще в начале двадцатого века повымер не то от эпидемии, не то еще от чего-то. – Алкаш замолчал и снова глаза его затуманились. Он отхлебнул еще своего пойла и вздохнул. -

М-да. Так и не нашли мы ту деревню.

– А приятеля? – спросил я.

– И приятеля не нашли, – вздохнул алкаш. – Так он и сгинул неизвестно где. И никто, что самое интересное не спохватился. Я испугался, заявление в милицию подавать не стал. Подумал, что меня притянуть смогут. Обвинят еще, что я сам своего товарища прикончил. А родственники его как-то странно не шевельнулись. Родителей у него, правда, не было, но сестра была. Но и она о брате что-то не вспомнила. Вот так все дело и затихло. Я, правда, еще долго по округе колесил. Все деревеньку эту проклятую искал. Но так ничего и не нашел. Только на кладбище том старом кое-какую ниточку и обнаружил….

Алкаш вновь замолчал.

– На кладбище? – моргнул я. Небо, окрашенное в багряные цвета заката, вдруг стало выглядеть зловеще. – Какую ниточку?

Алкаш посмотрел на меня мутными, внезапно налившимися кровью, глазами так, что мне вдруг представилось как он на меня бросается и пытается вцепиться зубами в шею. Однако, ничего подобного не произошло, и алкаш просто произнес.

– Да нашел я там часы моего товарища, а лежали они рядом с могилой, на которой фотография старая сохранилась. Так, на кладбище, могил с фотографиями было всего штук десять, а тех, которые не выцвели от времени, и всего пара штук. Но на той могилке фотография сохранилась….

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.