– А что это, то есть куда это? – подбирала она вопросы.

– В Запретный город, – сказал первый.

– Зачем? А что там? – опять путалась она в своих вопросах, но «попутчики» с пониманием относились к ее ней.

– К великим мудрецам…

– Рассказать, что видели чудо…

– Что есть еще надежда спасти людские души, – словно дополняли они друг друга. – А тебе, страдалица, с нами нельзя.

– Зачем ты с нами летишь?

– Я вообще-то одна летела, это вы ко мне присоединились.

– Ты уверена? – спросил третий, скинув ее руки со своих плеч. Вслед за ним и второй отпустил ее руки.

Радмила даже не успела напугаться, как мгновенно оказалась на земле. Ей ничего не оставалось, как проводить их взглядом, пока те не скрылись за холмом или в холме. Правильно было бы предполагать, что за холмом, но они скрылись, едва только долетев до него.

«Запретный город… Мама! Там моя мама!» – вдруг обрадовалась она, и ей вдруг захотелось побежать за ними… Но странно: ноги ее не слушались. Она не могла двигаться, казалось, перестала ощущать их. Сердце… Она чувствовала только биение своего печального сердца. Руки, ноги, губы, глаза словно отказывались подчиняться ей. Только сердце, душа и мысли были с ней неразлучны:

– Неплохо, – услышала она знакомый голос.

Но вокруг никого не было.

– А у тебя и вправду нехилая фантазия, – снова услышала она.

Снова стала оглядываться. Никого.

– Да раскрой ты уже глаза, – услышала она и, сделав некоторое усилие, открыла их. – Ну наконец-то, – произнес откуда-то из-за угла тихий мужской голос.

На улице все еще ночь. Выходит, она просто уснула. Уснула, сидя на корточках. М-да, что-то новенькое.

– Что бы было, если бы все люди жили без греха?

– Вернулся бы рай на землю, и мы снова были бы дружны.

– А я думаю, заскучали бы люди…

– От добрых дел люди летают, впереди столько нового для людей! Жить в мире – значит жить мудро. Только мудрым людям откроются все тайны рая.

И только вы, люди, способны сделать землю раем или адом. У вас всегда был выбор. Выбор, который был сделан тысячелетия назад. И не всем нравится выбор того правителя. Однако никто не возражал, и вы, люди, выживаете в аду.

– И как быть? Виноват тот правитель, что мы теперь можем поделать?

– Есть совет: начните изменение мира с себя. Если люди начнут меняться, то правителю ничего не останется, как последовать воле народа.

– Вы предлагаете унижаться, терпеть?

– Если будете поступать по совести, то не придется унижаться и терпеть. Я пытаюсь вам в этом помочь.

– Уничтожая часть населения? Вы это называете помощью?

– К сожалению, да. Есть люди, подобные тому правителю, их сердца жестоки, они не поймут вас и начнут уничтожать. А я не позволю бесценную жизнь на земле превратить в подобие ада, ведь если их не станет, людям будет легче сделать правильный выбор.

– Понятно. А к какой категории людей отношусь я?

– К тем, которые посередине.

– Это хорошие или плохие? Я не знала, что бывает еще третья сторона медали.

– Вы пытаетесь быть хорошей, но легко поддаетесь влиянию той или иной стороны. Вы пытаетесь жить так, как хочется, но против толпы не пойдете. У вас часто меняется круг друзей.

– Вы правы, я не конфликтный человек.

– Я бы лучше сказал, вы учитесь жить у других. Какой круг друзей, такие и вы, но вам сложнее всех сделать свой выбор между добром и злом. Ваше счастье, что ваша мать заступилась за вас. И она отчасти права: если я смогу вам помочь определиться с выбором в сторону добра, то вы, как писатель, сможете достучаться до других подобных вам сердец.

– Мамочка… прости, пожалуйста… ты всегда была права.

– Она святая, она возвысилась в моих глазах. Жила без греха, хоть и было трудно, всегда поступала по совести, а это большая редкость среди людей. Она похожа на ту маленькую девочку, которую я когда-то спас от бесов.

– Я не верю в бесов, – высказалась Радмила, – Я верю в Бога. Разве я – плохая?

– Я не спорю. Но в того ли Бога ты веришь?

– Согласно своей религии, я верю, стараюсь посещать церковь.

– А, понятно тогда, – ухмыльнулся Эрик. – А ты знала, что этого мало?

Радмила в ответ лишь пожала плечами.

– Посещать храм Божий – это хорошо, не спорю. Однако Бог живет в нас. Надо верить в Бога сердцем, душой и мыслями, – показал он рукой в сторону ее сердца, чуть выше груди и в области лба. С каждым его прикосновением она ощущала, словно какая-то магия проникает в ее сердце, в душу и в мысли.

Ей казалось, что в ее голове заиграла тихая музыка. Нежные звуки флейты словно заставляли ее улыбаться и в такт мелодии плавно покачивать головой.

– Ты это слышишь? – удивился Эрик.

– Что? – тихо спросила Радмила. – Ах, эта музыка прекрасна, – добавила она.

– Это звучит мелодия умиротворения, а значит, мне пора, – вздохнув, снова засиял он, подобно солнцу, и, будто проверив, на месте ли его кнут, приподнял руку, превратился в пушинку и улетел в раскрытую форточку. С его исчезновением исчезла и музыка. Радмила, словно очнувшись, помотала головой. Она продолжала сидеть в углу, стараясь вспомнить лицо незнакомца, пытавшегося изменить мир. Но его царственный лик расплывался в солнечном свете. Его образ словно был одноразовым, при его исчезновении все становилось таким далеким, будто он пришел в ее мир из сновидений, словно он существовал только в тот момент, когда был рядом. А может, он просто ей снился? Нет. Этого не может быть! Душа хочет верить, что он реален. Что он пришел в ее мир, чтобы спасти действительно достойных людей.

«Грешных людей ничто не спасет, на охоту вышел Эрик. Он своим кнутом едва взмахнет, и готов для грешника ящик», – услышала она чей-то голос в голове.

Будто завороженная, она поднялась на ноги и зашагала в сторону окна. Радмила, словно в тумане, ничего перед собой не видела, она даже не почувствовала, как наткнулась на табурет, стоявший возле окна.

– Ну здравствуй, – услышала она нежный женский голос за окном.

Девушка не успела испугаться, первые ее мысли были не о страхе, ею овладело любопытство, из-за которого она часто страдала. «Странно, – подумала Радмила, – она парит в воздухе со стороны улицы, а я ее слышу, как будто она стоит рядом».

– И чего тут странного? – снова заговорила незнакомка. – Я сестра Эрика, пришла его проведать. Мне сказали, что он здесь.

– Сестра, – улыбнулась она, – почему вы на улице? Заходите в дом.

– Нет, – отмахнулась незнакомка, – если я зайду, мне придется достать флейту.

– О, флейта – это прекрасно, – восторженно произнесла Радмила.

– Девочка моя, флейта в моей руке для смертного что кнут в руках брата. А я не трону тебя лишь по одной причине – я, в отличие от людей, не иду против брата.

– А, понятно, извините…

– Что тебе понятно? А ну! – скомандовала гостья, взмахнув флейтой, при этом отбросив Радмилу в угол, пушинкой вошла в комнату и, снова обретая вид, продолжила: – Сиди там и не попадайся на глаза. Ну, ради наших святых, – недовольно вздохнув, тихо проговорила она, увидев девушку, пытавшуюся подняться на ноги, – сиди, прошу тебя, дождемся брата.

Радмила в легком недоумении снова упала в угол. «Как это она меня так легко швырнула, даже не касаясь?» – думала девушка, но на этом ее удивление еще не заканчивалось. Настоящий ужас она ощутила в тот момент, когда незнакомка едва уловимым движением руки включила ее ноутбук и сразу же загрузились новости. Кроме ноутбука, слышно было, что телевизор в зале тоже включился и даже звук прибавился. По телевизору и ноутбуку без помех синхронно шли последние новости. «Ай, нет, не последние, а новости в реальном времени. Надо же, – подумала она, – журналисты не дремлют».