Как-то в конце рабочего дня Леонид позвонил мне на службу из госпиталя Бурденко: «Иван, меня хотят уволить из армии, как быть?». Звоню полковнику, начальнику отдела кадров ВДВ, спрашиваю о судьбе майора Хабарова. «Готовим документы на увольнение по ранению», – слышу ответ.

– Как вы можете уволить слушателя академии?

– Какой слушатель? Он в госпитале уже два года.

Разговор состоялся жесткий. «Разберусь, товарищ подполковник, – было ответом. Через некоторое время майор Хабаров был назначен на такую непростую должность – командир полка.

Писал рапорты с просьбой вернуться в Афганистан. Сидеть в Союзе, когда в Афганистане продолжалась война, Хабаров не мог. У меня в архиве сохранилась копия письма подполковника Хабарова начальнику Главного политического управления СА и ВМФ генералу армии А. Д. Лизичеву: «… Прошу Вас разрешить закончить установленный срок службы в ДРА в строевой должности, связанной с непосредственным руководством и проведением боевых действий…»

И уже в 1984 году вновь отправился в Афганистан. На аргументы жены: «Ну куда ты весь переломанный, с одной рукой?» Леонид отвечал только, что он должен быть там, где его умение и боевой опыт могут спасти жизнь солдат. О никогда не решал боевые задачи «любой ценой». Жизнь солдата была для него святой, оттого и гонял бойцов, не жалея, чтобы они могли вернуться домой живыми. Его бывшие подчиненные признаются, что командиром Хабаров был жестким, сгонял с них не семь потов, а много больше. «Солдата не нужно жалеть, солдата нужно беречь» – эти слова командира помнят все, кто в разные годы служил под командованием Леонида Хабарова. Один из бывших подчиненных Хабарова в Афганистане, А. В. Мотин дал исчерпывающую характеристику офицерским качествам его ротного командира: «Был такой знаменитый командир по фамилии Хабаров. Родом из Свердловской области, выпускник Рязанского высшего командного училища. До Афгана ребята не хотели у него служить, потому что муштра в его части была жуткая. Мне сразу по прибытию сказали: «Не дай бог, попадешь в четвертый батальон к Хабарову – бессонные ночи гарантированы» И я попал в то самый четвертый батальон и под командованием своего «беспощадного» командира попадаю в Афганистан. Смело могу сказать: если бы я не под командованием Хабарова оказался в Афгане, то, может, уже тридцать лет как парил бы землю. Два раза было, что только комбат вылез из БМД, и ему насквозь прошивало шлем, вскоре ему повезло поменьше – пуля попала в ключицу… Его представляли к званию Героя Советского Союза, но, как часто это бывает, представление «заблудилось» где-то в эшелонах нашей высшей власти», тем более что в то время мы официально не вели боевые действия в Афганистане, хотя душманы оценили голову Хабарова в пятьсот тысяч афгани. Продешевили явно…

Во время операции в районе Кандагара наш БТР нарвался на фугас и от взрыва свалился в пропасть. Алексей был на броне и только что расстыковал провод шлемофона, т. е. «отвязался» от БТР что его и спасло. На дне пропасти лежал танк, который ранее тоже нарвался на фугас. Хабаров упал возле гусеницы танка, который спас его от свалившегося БТРа. Когда десантники спустились вниз, Алексей был без сознания и с переломом ключицы. Так закончилась афганская война первого коменданта Саланга.

В канун 20-летия вывода советских войск из Афганистана в кабинете начальника Института военно-технического образования и безопасности Уральского госуниверситета полковника Леонида Хабарова раздался телефонный звонок. Позвонил Виктор Бабенко, председатель правления Свердловской областной организации им. Героя Советского Союза Юрия Исламова, входящей в Общероссийскую общественную организацию «Российский Союз ветеранов Афганистана».

– Есть возможность побывать «за речкой». Как вам такое предложение?

– Обеими руками – за! – ни на секунду не задумываясь, отозвался полковник Хабаров.

Спустя несколько дней трое уральских «афганцев», бывшие комбат 56-й десантно-штурмовой бригады и первый комендант Саланга капитан Леонид Хабаров, сержант 22-й бригады спецназа ГРУ Виктор Бабенко и старшина 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка Евгений Тетерин улетели в Кабул.

Вскоре Хабаров побывал на Саланге. Спустя тридцать лет он не узнал высокогорный перевал. Разве что пробитый в скалах тоннель оказался прежним, правда, в очень запущенном виде. Но местность в округе заметно преобразилась. Не осталось следов от разрывов мин и снарядов. Появились новые строения. В общем поэтому Хабарову так и не удалось найти то место, где три десятка лет назад располагался его штаб.

Зато на перевале встречал уральских «афганцев» нынешний афганский комендант Саланга. За разговором собеседник поинтересовался, в каком звании был его гость, первый комендант Саланга.

– Капитан, – ответил Хабаров.

– Выслушав переводчика, радушный до этого момента хозяин неожиданно нахмурился, – рассказывал потом Леонид Васильевич. – Оказывается, сам он был в звании… генерал-полковника. Выходило, что генералу Саланга пришлось встречать капитана Саланга.

Побывали уральцы и в Панджшерском ущелье, которое батальон капитана Хабарова прошел насквозь в апреле 1980-го.

– Панджер – делился впечатлениями Хабаров, – до сих пор безмолвно напоминал нам о жесточайших боях, происходивших в ущелье на протяжении всего периода пребывания советских войск в Афганистане – пересказывает увиденное Леонид Хабаров.

Вдоль дороги то и дело встречались ржавеющие остовы автомашин, бронетехники. Не покидало ощущение, будто движемся мимо незахороненных бойцов.

Но главное – нам довелось убедиться, что на советских солдат афганский народ зла не держит. К нынешней России относятся с соседским уважением. Ведь Советский Союз за десять лет построил в Афганистане десятки заводов, электростанций, элеваторов, сотни километров дорог, туннелей, ирригационных каналов. И для сравнения – американцы за 13 лет присутствия в Афганистане Международных сил содействия безопасности (так официально именовалась оккупировавшая страну коалиция) здесь было построено всего… два промышленных предприятия – небольшая фабрика по производству грифельных карандашей и завод кока-колы в Кабуле.

Тот рабочий день 1-го сентября 2011 года для меня начался как обычно.

Просматривая газеты, увидел в газете «Коммерсанть» фотографию своего афганского побратима. Отчего-то вдруг защемило сердце. Читаю: «В Екатеринбурге группа офицеров ВДВ вчера выступила в защиту бывшего директора Института военно-технического образования и безопасности Уральского федерального университета, полковника в отставке Леонида Хабарова, которого ФСБ обвиняет в организации вооруженного восстания». Первое о чем подумал, может, это сон. Нет, не сон, значит чушь собачья.

Человек-легенда со светлой душой и горячим сердцем. Патриот России. Об этом скромном человеке писали книги, снимали фильмы, а пионерские отряды боролись за право носить его имя и вдруг – МЯТЕЖ!!!

19 июля 2011 года спецназом ФСБ в Екатеринбурге были задержаны четверо подозреваемых, которые, по версии следствия, занимались подготовкой вооруженного мятежа и входили в состав «Народного ополчения им. Минина и Пожарского», возглавляемого полковником в отставке Владимиром Квачковым. В СИЗО оказался и 63 летний ветеран ВДВ Хабаров. Ветераны якобы собирались организовать мятеж 2 августа – в день ВДВ, рассчитывая, что к ним примкнут бывшие десантники. Согласно материалам уголовного дела, Хабаров с сообщниками планировали подорвать опоры линий электропередачи Екатеринбурга, ТЭЦ, железнодорожный тоннель, разрушить все нефте- и газопроводы. Воспользовавшись возникшей паникой, они собирались убить руководителей местных подразделений силовых структур, представителей власти и лидеров еврейской, азербайджанской и армянской диаспор, захватить склады с оружием, установить контроль над спецназом МВД, мобилизовать все воинские части и населения, практически захватить всю Свердловскую область и держать оборону в ожидании поддержки из соседних регионов. Восстание, которому было присвоено кодовое название «Рассвет», не удалось начать. «Заговорщиков» задержали, а потом определили в СИЗО по решению суда.