Для чего мы тут стоим? Чтобы выслушивать беспочвенные обвинения? Мы лучше занялись бы делом. Можно распилить корень ционта, обследовать его систему внутри стебля, изучить сок растения и яд. Может быть извлечь останки проглоченных жертв. Да даже бы отдохнуть нашей команде не помешает. Вместо этого мы стоим тут и выслушиваем споры элиты. На мне красивое платье, чтобы я стала факелом для злобных намеков высшего света.

Вместо благодарности, они хотят нас обвинить в своей же безответственности и высокомерии.

Делаю шаг вперед, чтобы высказать все свои мысли, как дверь резко распахивается. В зал влетают опутанные корнями стражники, а затем гордо входят земляные маги. Без обуви и верхних курток. Их руки, как и ноги, покрыты толстым слоем земли. Их каштановые волосы развиваются от порывов ветра, а глаза горят зеленью, которую редко сейчас увидишь. Потому что развить такой уровень потенциала нельзя.

— Как вы посмели ворваться сюда, — орет король, встав с трона. — Вы земляные партизаны живущие словно крысы под землей. Вам запрещен доступ в королевские земли с тех пор как Бретоны стали королевской династией. Вы…

Элитники распределяются вокруг короля плотной стеной обнажив мечи. Придворные быстро расступаются создавая пространство для драки. Наша команда напрягается, но не двигается с места. Ни у кого из нас нет с собой оружия, когда мы переодевались, наши мечи забрали вместе с грязными вещами. На моих бедрах висят метальные ножи, но их скрывают три слоя плотной юбки.

Я даже успеваю пожалеть о своем малодушии. Нужно было настоять на экипировке и привычной форме. Тем временем отношения между элитниками и партизанами стремительно накаляются. В любую секунду может начаться бойня в тронном зале. Но за спинами партизан звучит выкрик и скрежет меча, когда в зал врывается еще один маг.

— Отец, — рыжие короткие волосы, испачканное лицо, рубашка с оборванными рукавами и со рваными форменными брюками. Дерик сжимает в руках полутораручный клинок и наставляет его на своего родителя. — Не нужно этого делать.

Лицо короля искажается гримасой презрения. Его рука начинает сильно трястись, и он с трудом наставляет ее на сына. Маги обеих сторон напряженно всматриваются не желая выступать и прежде временно делать выбор. Я чувствую как магические потоки неукоснительно усиливаются, когда отец и сын призывают огненную стихию.

Если они начнут битву, то никто не выиграет, — мрачно думаю про себя. — Ционты ослабили нас. Но они еще могут вернуться. Сейчас не время для споров, а время для объединения.

— Ректор, — тяну мужскую руку на себя и случайно касаюсь ею свой выпирающей груди. — Ой!

Фойхт не обращает внимание на мою оплошность. Он выступает вперед на пару шагов и взмахивает рукой. Тут же с потолка, словно после взрыва, обрушивается вода. Она нескончаемым потоком падает на всех, кроме нашей команды и самого ректора.

В зале поднимается невообразимый переполох, среди которого ярко выделяется голос одного мага:

— Ноар, убери свой водный успокаивающий душ. Мы все отмылись и освежились.

Ректор слегка дергает уголками губ развеивая водную атаку.

Воды в зале не оказывается, но мокрые маги с взбешенными глазами остаются.

— Сын, — выступает вперед король, по дороге высушивая себя. — Что ты творишь? Почему ты стоишь с предателями нашего королевства. Они отказались подчиниться нашим законам. Они враги. Их магия — это магия изгоев.

— Магия изгоев говоришь, — полностью сухой Дерик обходит партизан, а затем и нас. Он не убирает меч в ножны, но при этом опуская его конец. — Отец, как можно называть их магию изгойской, если она является частью нашего мира. Это неправильно, и ты это прекрасно знаешь, отец. Так не должно быть.

— Не должно быть, — вопит король сжимая морщинистые тощие руки. — Когда у них была власть, они не подпускали нас к себе. Они считали нас ниже. Для них огневики были бесполезными магами. Ведь огонь можно развести при помощи огнива.

— Но они хотя бы не травили нашу магию, не уничтожали целые семьи и не позволяли вседозволенность магам своей стихии, — указывает на земляных Дерик, а затем кивнув на бойцов из элитного отдела. — Ты знал, отец, что твои бойцы позволяют себе издеваться над земляными и водными бедняками. Ты знал, что девушки в тех местах, где они побывали, почти поголовно обесчещены. Ты знаешь, что адепты в академии считают, что имеют право мучить тех, кто не может защищаться. Ты знаешь….

— Ты так говоришь из-за той землянки из академии, — зловеще уточняет король.

Придворные тут же оборачиваются ко мне. Команда и Фойхт мгновенно реагируют на изменения в зале и окружают меня плотным кольцом. Один только Дерик не двигается, продолжая смотреть на короля.

— Ее зовут Бригида. И нет, не только из-за нее. Она действительно смогла открыть мне глаза на произвол творящийся рядом со мной. На который я, к сожалению, не обращал внимание все эти годы. Но я так говорю не из-за Вайсс.

— А почему же, — король отворачивается от сына, рукой разгоняет элитников и затем направляется, хромая, к трону.

— Потому что я собираюсь сменить тебя на престоле, — твердо произносит Дерик. Король резко замирает, не оборачиваясь. — Затем я собираюсь убрать запрет на земляную магию. Наказать тех, кто устраивал бесчинства, и также тех, кто прикрывал их. Я хочу сделать так, чтобы никто из магов, какой бы магией он не владел, был обделен законом. Чтобы каждый мог стать тем, кем он хотел.

После его слов зал гудит.

Кто-то из департамента кричит, что это не возможно. Ареопаг возмущается дерзостью наследника. Но кто-то степенно отмалчивается, не решаясь раньше времени выбрать сторону.

Один только Ноар Фойхт наслаждается разворачивающейся сценой. Он единственный пытается сдержать довольную улыбку. К своему удивлению и ужасу, я хлестко бью его по груди, чтобы привести в чувство. А когда понимаю, что случилось, с ужасом смотрю на пораженного мужчину.

Ведь я ударила не только ректора академии, но также своего капитана. Я подняла руку и панибратски отнеслась к нему.

Моя ладонь прикрывает распахнутый рот, когда глаза выкатываются из орбит. Но ректора мое волнение только забавит, и он на ухо мне добавляет:

— Расслабься, Бри. Свое наказание ты получишь после.

Что я наделала?!

— И каким же ты образом собираешься забрать у меня трон? — цинично цедит король усаживаясь в тронное кресло.

— Объявляю совет, — спокойно говорит Дерик, после чего зал каменеет.

— Что ты сделал, мальчишка, — гаркает в ужасе старик.

— Воспользовался своим правом, отец. Теперь каждый присутствующий здесь в этом зале может проголосовать. Либо за действующего старого короля или за меня.

— Разве такое возможно, — тихо спрашиваю я у ректора.

— Да, это древняя магия. Ею пользовались до Происшествия, когда выбирали нового управляющего.

— Можно голосовать вообще за любого, — уточняю я.

— Да. Даже за саму себя. Ты хочешь стать королевой, Бригида, — проникновенно спрашивает ректор. Его синие глаза внимательно следят за моей реакции, словно он пытается заглянуть в мою душу, чтобы узнать, что я думаю. Он так сильно хочет узнать ответ на свой вопрос, как будто у меня есть реальная возможность стать королевой.

— Нет. Платья мне не идут, а королева обязана из носить.

— Ты не права, Бригида, — шепчет Фойхт. — Ты выглядишь потрясающе в платье.

Я поворачиваюсь к нему и вновь замираю. Чувство, что я красива, мне дает не платье, а этот взгляд. Мужское восхищение в глазах одного мужчины, который мне интересен.

До меня едва доносятся голоса придворных, но кое-что я все же слышу.

— Раз так, — выходит в центр зала Эмириц Бучер поднимая руку, с которой золотистой искрой летит магия. — Тогда призываю всех присутствующих проголосовать. Кто станет следующим королем Асвэла?

Глава 9.4.

— Нет, — словно безумный кричит бывший король, тряся за плечи своего приближенного. — Как вы могли проголосовать за мальчишку. Он ведь признает права земляных. Он даст им возможность жить. А они нам никогда этого не давали. Вы… все… Идиоты!