– Все свободны. Юля, задержись.

Она, едва успев подняться, снова падает в кресло. Я дожидаюсь, когда закроется дверь и мы останемся одни.

– Я хочу провести сегодня ночь с тобой, – говорю ей прямо, захлопывая ежедневник.

– Марк, сегодня я иду на день рождения подруги.

Смотрю на нее и жду, что сейчас она исправит свой ответ на «Да, конечно». Молчит.

– Подруга так важна?

– Почти сестра, – улыбается Юля.

С трудом, но сдерживаю раздражение.

– До скольки?

– Что до скольки? – не понимает она.

– До скольки ты будешь на этом дне рождения?

– Не знаю. Мы давно не виделись. Она живет в Чехии. Вот приехала на неделю. Давай завтра, Марк.

– Макеева, – произношу предупреждающе. – Я хочу тебя СЕГОДНЯ.

– Давай закроем дверь, – ее малиновые губы растягиваются в многообещающей улыбке.

– Я устал от перекусов. Мне нужно полноценное блюдо.

Мне совсем не весело. Я хочу вдалбливаться в нее так, чтобы ее крик слышали на Северном Полюсе. Здесь это невозможно.

– Первое, второе и компот? – смеется она, обнажая ровный ряд белоснежных зубов.

– Именно.

– Климов, а чего ты такой весь напряженный в последнее время?

– Ничего, – смотрю ей прямо в глаза. – Работы много.

Да, вру. Стыдно? Ни капли.

– У тебя время до полуночи. Потом за тобой приедет такси.

– А если я не приеду? – Макеева стреляет в меня кокетливым взглядом.

– Я найду того, кто заменит тебя, – не моргаю.

– В постели? – уточняет она. И веселья в ее глазах как ни бывало.

– Везде.

– Климов, мы так не договаривались.

– А мы о чем-то договаривались? – вскидываю бровь. – Или, может, тебя не устраивают плюшки, которые ты получаешь? Премию уже успела потратить? Или недостаточно хорошо отдохнула за мой счет?

Юля сдается. Ресницы на мгновение прикрывают от меня ее гнев. Он тут же сменяется на покорность, но она делает последнюю попытку:

– В конце концов, я не твоя рабыня, Марк. У меня тоже есть своя жизнь.

– Я у тебя ее не забираю, – спокойно пожимаю плечами. – Живи своей жизнью. Я же не запрещаю тебе отметить день рождения подруги.

– Но до полуночи… Я же не подросток, Марк. – надувает она губки, которые так и хочется отшлепать и размазать помаду. Черт, в брюках становится тесно. Может, сейчас, а потом еще ночью? Нет. Мне не нужен аперитив. Я хочу основное блюдо. – Завтра суббота.

– Всё, свободна, – отворачиваюсь к компьютеру, давая понять, что разговор окончен.

– В каком смысле? – растерянно спрашивает Юля.

– Иди работай, – не смотрю на нее.

Не торопится. В кабинете повисает тишина. Я чувствую страх Макеевой. Боится лишиться своих плюшек, но и меня нагнуть хочет. Нет, милая, со мной этот номер не пройдет. У нас не те отношения. Только я решаю, где, когда и с кем. Тебе этого права никто не давал.

Вот она отодвигает кресло, поднимается. У дверей задерживается, но ничего не говорит. Я смотрю, как она выходит. И заранее знаю, что выберет. Сегодня меня ждет жаркая ночь. Не переживай, Макеева, это будет лучше, чем день рождения твоей подруги.

Время приближается к десяти. В офисе уже давно никого нет. Выключаю компьютер и отхожу к окну. Коньяк согревает горло. У меня еще два часа. Не хочу ехать домой. Отправляюсь в ресторан. Я привык есть один. И редко делаю это дома. Меня не пугает и не тяготит одиночество. Напротив, мы с ним отлично ладим. А вот присутствие в своей жизни людей я переношу с трудом, особенно если эти люди пытаются попасть в мое личное пространство. Работа не в счет. Работа – это деньги. Ради них я готов и потерпеть других людей.

Половина двенадцатого. Вызываю такси. Ну, что, Макеева, прощайся с подругой.

В каком ты ресторане?

Не отвечает.

Без четверти двенадцать. Выхожу на улицу. Тихо. Хорошо. Готов идти до дома пешком, наслаждаясь пустотой улиц и ночной прохладой, но далековато. Подъезжает машина. В салоне негромко играет музыка. Пахнет кожей. От Юли приходит ответ. Называю таксисту адрес.

Выходи.

Ждем минут десять. Уже собираюсь уехать, когда она, наконец, появляется в дверях ресторана. Платье настолько короткое, что почти ничего не скрывает. Это к лучшему. Открываю для нее дверь. Пытается поцеловать меня, но я уворачиваюсь. Смеется. Пьяная. Чуть сильнее, чем надо. Ничего, до дома выветрится и будет нужной кондиции. Ее пальцы нетерпеливо лезут ко мне в ширинку. Да, детка, я тоже тебя хочу, но не здесь.

– Поздравила подругу? – спрашиваю, убирая ее руку.

– Поздравила, – льнет ко мне, впиваясь губами в шею. Открываю окно. В него врывается холодный воздух.

– Подруга довольна? – не реагирую на ее провокации, но сдерживать себя все труднее. Таксист бросает на нас насмешливые и понимающие взгляды.

– Не очень, – мурлычет мне в ухо.

– Подарок не понравился? – вскидываю бровь, сверху вниз глядя в пьяные глаза Юли.

– Понравился, но мы хотели до утра, – снова надувает губки и, отстранившись, разваливается на сиденье.

– Макеева, ну я же лучше твоей подруги, признайся, – ухмыляюсь, разглядывая ее длинные ноги.

– Ты сволочь, Климов, но охуенная сволочь.

Я смеюсь, отворачиваясь в окно. Таксист с трудом прячет улыбку, но у него ничего не получается.

Мы начинаем прелюдию еще в лифте. Хотя здесь камера, поэтому дальше поцелуев ничего не будет, но Макеевой хочется. По глазам вижу. И позволяю ее языку чуть больше, чем надо.

– Климов, ну почему ты такой? – хнычет она, вжимаясь в меня всем телом и задевая бедром вставший член.

– Какой? – с трудом сдерживаю себя, чтобы не сорвать с нее трусики прямо здесь. Но взгляд, к моему неудовольствию, упирается в камеру под потолком.

– Такой неприступный, – она шумно втягивает в себя воздух, касаясь своими губами моих губ.

– Ну почему же неприступный? – я не трогаю ее руками. – Я здесь, весь в твоем распоряжении.

– Но только до утра. Или пока не насытишься, – Юля разворачивается ко мне спиной, вжимаясь пятой точкой мне в пах. О Боже! Когда этот лифт, наконец, приедет.

– А как бы тебе хотелось? – специально провоцирую ее.

– Насовсем. И не тайно, – стонет она, откидывая голову мне на плечо.

– Я же сволочь, Макеева, – ухмыляюсь.

– Сволочь, – отталкивается от меня, когда двери лифта распахиваются, и вылетает на площадку. Злится. Вижу это по ее дерганным движениям. Ничего, сейчас успокою. Веду ладонью между ее бедер, касаясь уже влажных трусиков. С ее губ срывается стон.

Открываю ключами дверь. Внутри темно. Но нам это не мешает. Впечатываю Юлю в стену. Ее тихий вскрик. Мой смех. Больше не могу себя сдерживать. Рывком задираю Юлино платье, сдвигаю в сторону полоску стрингов и вхожу в нее сразу двумя пальцами. Мокрая и горячая.

– Климов, – шипит она, упираясь руками в стену.

– Заткнись, Макеева, – достаю из кармана пиджака презерватив. Пока облачаюсь, Юля вырывается и проходит дальше, в гостиную.

– Куда? – хватаю ее за локоть и разворачиваю.

– Ты сегодня нетерпелив, – мурлычет она, обвивая мою шею руками.

– Именно. Я нетерпелив. И прекрати меня дразнить. Иди сюда, – подхватываю Юлю под бедра, вжимая спиной в стену. Сразу вхожу до упора.

– Черт! – вырывается у нее. – Аккуратнее.

Потерпишь, дорогая. Сегодня я хочу ТАК. Она дышит часто, цепляясь за мои плечи пальцами. Но в какой-то момент замирает. Тело ее каменеет и Юля начинает меня отталкивать.

– Марк, – шепчет тихо. В ее голоса страх. – Марк.

Паника.

Да что такое?

– Марк, – отталкивает сильнее.

– Макеева, – пытаюсь усмирить ее. Не хочу сейчас играть в недотрогу. Хочу секса.

– Марк, – Юля спрыгивает с меня и лупит по выключателю. Вспыхивает свет, ослепляя.

– Какого черта! – возмущаюсь я, но она смотрит не на меня. За спину. В ее глазах ужас. – Да что с тобой?

Разворачиваюсь за ее взглядом.

– Твою мать! – вздрагиваю от неожиданности, столкнувшись с широко распахнутой парой глаз. – Ты кто?