Я с силой зажмуриваюсь и даже сейчас чувствую на спине ожог от тяжелой пряжки. Отбрасываю одеяло и рывком поднимаюсь с постели. Легкие ломают ребра. Дышу глубоко, упираясь ладонями в стену.

– Его нет, его больше здесь нет, – повторяю про себя. Меня бьет озноб. Кожа покрывается испариной.

Спустя минуту отпускает. Но не ненависть к отчиму, матери и сестре. Им было плевать на меня! Так какого хрена я должен заботиться о какой-то там племяннице? Она мне никто! И плевать я хотел, что с ней станет.

Презентация прошла на ура. Клиент доволен. Можно выдохнуть, но ненадолго. Впереди предстоит еще много работы, чтобы завершить проект и сделать его реальностью.

– Ты как всегда оказался прав, сукин сын, – беззлобно произносит Успенский, касаясь краем своего фужера моего. – И мы снова в выигрыше.

Я молча делаю глоток коньяка, но оставляю его во рту, наслаждаясь теплом, которое разливается внутри.

– Как у тебя это получается?

– Что именно? – окидываю зал ленивым взглядом, но подмечая при этом малейшие детали. Юля активно окучивает клиента. Он улыбается. Это хорошо. Это нам в плюс. Антон что-то живо втирает Максу. Тот сосредоточенно кивает, пытается возражать, но не успевает, захлопывая рот.

– Всегда быть уверенным в успехе. Я бы пошел на попятную, умолял бы клиента дать нам отсрочку. А ты…

– Вот поэтому, Боря, ты у нас отвечаешь за финансы, а я за все остальное, – поворачиваюсь к нему.

– Мне иногда кажется, что ты сумасшедший, – Успенский залпом выпивает коньяк.

– А, может, тебе не кажется? – взгляд возвращается к смеющейся Макеевой, цепляясь за ее тонкие щиколотки, запястья и длинные пальцы с ярким маникюром.

Телефон в кармане звонит так настойчиво, что, кажется, сейчас взорвется. Недовольно смотрю на номер.

– Что-то не так? – спрашивает Боря, наблюдая за мной.

Сбрасываю вызов.

– Все в порядке.

Снова звонит.

– Да что ж ты такая заноза? – спрашиваю в полголоса.

– М? Бывшая? – с интересом смотрит на мой телефон Успенский.

– Если бы.

– Клиент?

– Это было бы еще лучше.

– Тогда кто? Почему не отвечаешь?

– Не вижу смысла, – убираю телефон в карман пиджака и тут же чувствую короткую вибрацию. Опять сообщение. Наверное, стоит ей прямо ответить, что меня не интересует судьба этой девчонки. И пусть делает с ней, что хочет. Но почему-то откладываю это. И не читаю сообщение.

Все уже разошлись. И мне тоже пора домой. Выключаю компьютер, запираю сейф и, прихватив со стола телефон, направляюсь к дверям. Заглядывает Успенский.

– Еще тут?

– Уже ухожу.

– Ты обещал выходной. Ребята спрашивают.

– Я обещал отдых, но не выходной, – закрываю за собой дверь. – Завтра скажу Регине, чтобы нашла хороший клуб или ресторан.

– Вечеринка за счет большого босса? – ухмыляется пьяными глазами Боря.

Не успеваю ответить – снова телефонный звонок.

– Да ответь ты уже. Человек чего-то хочет, – кивает на мой айфон Успенский.

– Впарить мне чужого ребенка, – бормочу я, чтобы он не слышал, но у него превосходный слух.

– Что? У тебя есть ребенок? – ошарашенно смотрит на меня мой компаньон.

– Боже упаси! – поднимаю я руки.

– Тогда откуда ребенок.

– Племянница, – слово дается мне не без труда.

– Племянница??? – все, Успенский окончательно протрезвел. – У тебя есть сестра? Или брат? Ты никогда не говорил.

– Потому что нет, – нажимаю на кнопку лифта.

– Тогда откуда племянница?

– Это долгая и неинтересная история.

– Почему ты не отвечаешь на звонок? Не хочешь с ней разговаривать?

– Именно.

– Почему? – не сдается Боря, заходя за мной в лифт.

– Потому что мне нет никакого дела до этой так называемой племянницы, – начинаю я раздражаться.

– А что с ней?

Еще одной занозы на мою голову не хватало!

– Ее мать умерла и мне пытаются ее впарить.

– А отец?

– Понятия не имею.

– Сколько ей?

– Не знаю, – с трудом сдерживаю раздражение. Отвлекают цифры на табло, отсчитывающие этажи.

– Большая? Маленькая?

– Не знаю.

– А зовут как? – двери лифта распахиваются. Я выдыхаю и выхожу.

– Не имею ни малейшего понятия.

– Так, постой, ты, что, единственный родственник? – не отстает Успенский.

– Наверное, – мне все равно. Прощаюсь с охранником и выхожу в вечернюю прохладу. Уже темнеет. На парковке ждет такси.

– И тебе все равно? – шагов за спиной больше не слышно.

– Бинго, Боря! – поднимаю руки, не оглядываясь.

– Она же ребенок, – доносится мне в спину растерянное.

– Мне. Нет. До нее. Никакого. Дела, – поворачиваюсь к нему.

– Ты же не можешь быть такой сволочью, Марк.

На его лице растерянность и шок.

– Почему? – искренне не понимаю я.

– Она твоя племянница. Ты, что, позволишь отдать ее в детский дом? Да, Марк? Вот так просто позволишь?

Я молчу, глядя ему в глаза. И не чувствую при этом ни малейших угрызений совести.

– Нет, Климов, я знал, что ты отмороженная сволочь, но не думал, что настолько, – почти шепчет Успенский.

– Ну вот и познакомились, – ухмыляюсь я и снова разворачиваюсь, чтобы уйти. До такси каких-то пять метров. Хочу домой, в душ и спать. К счастью, Успенский больше не пытается читать мне нотации. Через стекло такси я вижу его лицо. Он осуждает меня. Может быть, даже ненавидит. Но мне плевать. Я закрываю глаза, позволяя машине укачать меня.

Пока утром варится кофе, пролистываю телефон, удаляя лишние сообщения и номера. Черт, я же вчера так и не ответил этой подруге.

– Ты, что, позволишь отдать ее в детский дом? – вспоминаю слова Успенского. И тут же – он сам из детского дома. Да, он не понаслышке знает, как там. Да и по херу! Почему я все время об этом думаю? Мне плевать! ПЛЕВАТЬ! Но это продолжает сидеть внутри моей головы и зудеть, жужжать, как бор-машина. Раздражает. Сегодня все раздражает. Слишком яркое солнце. Начинающаяся жара. Пробка. Сигналящие машины. Хочется что-нибудь сломать, попинать, выпустить пар. Не понимаю, что меня так завело. Почему я не спокоен? Что случилось? Мы спасли проект. Мы спасли контракт. Нас ждет миллионная прибыль. Что не так, Климов, твою мать? Что ты бесишься?

Успенский со мной не разговаривает. Точнее, я только догадываюсь об этом, потому что он не звонит и не заходит ко мне. Может, просто много работы. Не знаю. Не хочу гадать. Регина нашла ресторан. На следующую пятницу. Отлично. Мне нужно расслабиться. Выпить. Заняться сексом. Сексом, да. Что-то Макеева тоже не жалует меня своим вниманием в последнее время. Ах да, у нас же договор. Без моей инициативы она не лезет. Отличная партнерша. С ней никаких проблем и никакой головной боли. Рука тянется к телефону, отыскиваю ее номер.

– Да? – отвечает почти сразу.

– Зайди.

Минута. Две. Три. Ее нет. Чувствую, как внутри зреет взрыв. Вдох-выдох. Все хорошо. Нет никаких проблем.

– Что случилось?

Ну, наконец-то.

– Закрой дверь. На ключ, – приказываю я, скидывая пиджак.

– О, нет, Марк не сегодня, – пятится Юля назад.

– Что? – замираю я. – Почему нет?

– У меня… эти дни.

Все против меня!

– Макеева, ты издеваешься?

– Нет. Марк, я серьезно, – она смотрит виновато. – Хочешь, сделаю минет?

– Хочу, – злюсь я.

– Ты чего такой нервный? – она идет за мной к дивану.

Не отвечаю, расстегивая ширинку. Мне нужна разрядка. Быстрая и без сантиментов. Юля умеет это делать. Отличная любовница. Надо будет ее чем-нибудь вознаградить за это.

Я смотрю сверху вниз, как ходит ходуном затылок Макеевой, и пытаюсь заставить себя расслабиться, отдаться во власть ее податливого рта и умелых пальцев, но ничего не выходит. Закрываю глаза, откидываясь назад. Дышу глубоко. Выбрасываю из головы все мысли. Пальцы запутываются в мягких волосах. Я хочу, чтобы она взяла его всего. Хочу чувствовать ее горло. Оргазм близко. Бедра сводит. Затылок вдавливается в диван. Я не замечаю, как пальцы с силой удерживают ее голову. Где-то на границе сознания слышу возмущенный стон. Отпускаю. Становится легче. Напряжение отступает. Посидеть пару минут – и снова за работу.