— Кто-нибудь другой сказал бы, что это обман, — заключила наставница; её глаза читали Юкино насквозь. — Я же скажу, что это самообман. Ты думаешь, что полностью доверяешь мне — но внутри, на положенном месте, притаился крохотный червячок недоверия.

Она приобняла Юкино за плечи.

— Пойдём, девушка. Я хочу кое-что тебе показать.

Они размеренно зашагали по пустому коридору. Издалека, приглушённые стенами, доносились звуки шумной вечеринки, но здесь не было ни души.

— Ты должна понять, девушка, — продолжала госпожа Рюдзин, — что, в конечном итоге, всё определяет сила. Не договорённости, не дипломатия и политика, а сила в чистом виде. К примеру, возьми местных аристо. Они кичатся своей силой, считают себя богоизбранными. Но… не далее, чем десять минут назад, твой отец на глазах у полного зала аристо прикончил наследника одного из сильнейших местных кланов.

Она поджала сухие губы.

— Реакция? А её не было, девушка. Все эти хвалёные аристократы предпочли вжаться в стенку и промолчать. Пустышки останутся пустышками, даже увесив себя титулами и рангами.

— Мой отец сделал… что? — глаза Юкино невольно расширились. — Простите, учитель.

— То, что обычно и делает твой отец, когда кто-нибудь молодой и неосмотрительный намекает ему на… возможность отношений с тобой, — пожала плечами госпожа Рюдзин. — Полагаю, бедный юноша был обречён уже тогда, когда эта мысль только пришла ему в голову.

Наверное… да. Юкино кивнула. Конечно. Она ведь даже не удивлена, если так задуматься. Это не первый и не второй подобный случай. Хотя на глазах у целого зала аристо… да уж, отец постигает новые высоты неадекватности.

— И никто не отреагировал? — Юкино хотелось хоть как-то прервать молчание, но вопросы умнее этого не шли.

— Никому не хотелось стать следующим, девушка, — отозвалась наставница. — Разумное решение с их стороны. Но речь не о них. Речь о силе.

Госпожа Рюдзин слегка улыбнулась.

— А сила — за мной, девушка. Здесь и сейчас, сегодня, в этот вечер, я превосхожу твоего отца настолько же, насколько он сам превосходит всех этих надутых трусливых павлинов. А значит, всё будет так, как решу я — не он.

Звуки мероприятия растворились вдали; сейчас в пустом коридоре звучали только их шаги да размеренные, спокойные слова госпожи Рюдзин.

— И, чтобы ты не подвергала это сомнению, — заключила старуха, — я покажу тебе источник этой силы. Вся эта школа…. так, декорация, построенная для красоты и удобства, не более. На деле же здесь есть только одно по-настоящему важное место.

Ладно. Уж что-что, а подвешивать интригу её наставница умела. Может, Юкино ещё не поверила ей на все сто насчёт того, что планам отца не суждено сбыться — но она с живым интересом ждала, куда же приведёт её старуха.

— Традициям моей школы много лет, — разглагольствовала та, окончательно уйдя в свои мысли. — Но в мире нет ничего вечного. Пора меняться, девушка. Мне, тебе, самой Драконьей Школе… И сегодня всё изменится. Сегодня великий день, девушка.

Она остановилась перед дверью — одной из множества совершенно одинаковых.

— Ну, вот мы и пришли, — сообщила она. — Заходи, девушка.

Заинтригованная Юкино шагнула следом за ней…

И застыла на месте, ещё сильнее распахнув глазах. Слова застряли у неё в горле.

— Сила принимает разные формы, — вновь заговорила госпожа Рюдзин. — Это…

— Это же Обелиск! — Юкино была так шокирована, что даже не заметила, как перебила наставницу. Та, впрочем, лишь улыбнулась.

— Спокойнее, девушка.

— Это Обелиск! — повторила та. — Я же видела видео с ним…

— Обелиск, Обелиск… — старуха прикрыла дверь за её спиной. — Дурацкое название. Так называют его невежественные дураки, не способные даже представить, что за силы заинтересовались их жалкими жизнями. И ты тоже невнимательно меня слушала, девушка. Я же сказала — верь мне.

Она сделала жест рукой, и Юкино послушно умолкла — механизм, отработанный до автоматизма.

— Что ж, — старуха скрестила руки на груди. — Теперь-то ты видишь, что я верю тебе как себе? Я показала тебе свой главный секрет, девушка. Свой козырь, который изменит всё и вся. Теперь и ты поверь мне.

— Изменит, — медленно и тихо повторила Юкино. — Но… что именно произойдёт?

Старуха пожала плечами.

— Увидишь, девушка. Главное — верь мне и помни, что все изменения пойдут тебе на пользу… и что тебе больше никогда не придётся видеть ни своего отца, ни этого напыщенного принца. Тебя ждёт свой собственный путь.

Она улыбнулась ученице.

— Я научила тебя всему, что знала, девушка. Теперь пришло время вылетать из гнезда. Покажи им всем там… и ни в чём не сомневайся.

…что ж, именно это Юкино и делала. Сомневалась.

Она раз за разом прокручивала в голове этот разговор. Снова и снова. Опять и опять. Больше ничего конкретного наставница так и не сказала. Изменения, сила, великий день… то ли старуха сама не замечала, как стала говорить штампами, то ли делала это намеренно.

Выйдя оттуда, они направились сюда, в малый зал для VIP-персон. Инструкции, выданные госпожой Рюдзин, были просты до крайности: дождаться её, не попадаясь на глаза принцу Филиппу.

— С ним можно было бы легко разобраться, — пояснила наставница, — но это лишний шум и лишние проблемы. Просто не пересекайся с ним, и всё.

Что ж, уж в этом Юкино точно была согласна с ней. Что же до прочего…

Она сомневалась. Сомневалась в правдивости слов наставницы. В том, стоит ли ей верить. Что, если старуха кривит душой? Ладно, ладно… но что, если она ошибается? Обелиск… она знала, на что способна эта штука. Госпожа Рюдзин уверена, что Обелиск сработает как надо ей, но так ли это?

И потом… «как ей надо». А как ей надо?

— Дорогая госпожа Мори, — раздалось сбоку. — И снова вы?

Вырвавшись из своих беспокойных мыслей; Юкино повернулась; лицо принимало привычное отрешённо-горделивое выражение.

— Снова вы, — бросила она уже знакомому парню, стоящему перед ней.

Абель Шварц улыбнулся; улыбку немного портил след от удара, который не могла скрыть до конца никакая косметика.

— Мир тесен, что уж говорить про одно конкретное здание.

Он махнул рукой типам, что сопровождали его, и те отошли в сторонку, давая им поговорить один на один; Шварц уселся напротив Юкино.

— Суши? — предложил он. — Я слышал, госпожа Рюдзин наняла прекрасных поваров, едва ли не лучших в Москве.

Юкино хмыкнула; этот тип, конечно, раздражал, так же, как и все остальные, но, наверное, после Обелиска ей был нужен вот такой разговор — лёгкий, ни к чему не обязывающий трёп ни о чём.

— Я никогда не ем суши, приготовленные не японцем, — отозвалась она. — Если вы пробовали настоящие японские суши, то, думаю, вы понимаете, почему.

— Обижаете, — Шварц развёл руками. — Как главный спонсор сегодняшнего вечера, я обязан был убедиться, что здесь будет только самое лучшее. Уверен, местная кухня ничуть не хуже японской.

Гайдзины. Юкино подавила в себе желание закатить глаза и перевела тему.

— Вы рискуете, господин Шварц, — на её лице повисло мрачное выражение. — Вы уже знаете, что мой отец только что прикончил одного из местных аристо за один лишь намёк о знакомстве со мной?

— Евгений Суворов, да… — лицо Шварца тоже потускнело. — Жаль, его род был хорошим партнёром для сделок, теперь же, похоже, многие договорённости и планы пойдут коту под хвост. Кажется, вышло так, что мне даже повезло по сравнению с ним…

Он потрогал синяк под глазом, старательно замазанный — и вернул улыбку на своё лицо.

— Вот только, в отличие от Суворова, я не претендую на то, чтобы набиваться к вам в женихи, госпожа Мори. Я не дурак.

— Тогда чего же вы хотите, господин Шварц? — Юкино даже слегка забавляла эта официальность.

— Убедиться, что главная гостья этого вечера не скучает, — хмыкнул Абель. — Знаете, через пару дней вы станете английской принцессой, претенденткой на британский престол…