— Большое спасибо, — смущенно произнесла я, принимая ту, по правилам этикета, обеими руками. Пока я разглядывала выведенное «Роза, юридический консультант «Фемиды» и контактные данные, то краем глаза заметила, как фигура отдалилась от стойки, а между глаз появилось подозрительно знакомое жжение. Подняв взгляд, я увидела, как Вин, все еще говоря по телефону, смотрел на меня в упор, а его нейтральное выражение лица словно готовилось в любой момент преобразиться в злобное.
И я понятия не имела, как мне было воспринимать подобный жест.
***
Какое-то время Лоре пришлось чаще подменять меня, поскольку я снова тонула в документации из-за грядущих проверок. По этой причине в зале я практически не появлялась, и даже с поставщиками дело приходилось иметь не всегда мне, иначе бы сбился весь подсчет, а, как назло, приезжали они в разгар разбора отчетности, где любой отвлекающий момент мог стать фатальным. Однако, как только весь бюрократический ужас был пережит, я снова с удовольствием встала за привычную стойку, приветствуя знакомых посетителей и возвращаясь в привычный повседневный уют.
В котором теперь недоставало одной важной детали.
Неизвестно, когда конкретно это произошло, но, когда я уже вернулась, Вин больше не появлялся на пороге кофейни, хотя я и видела его изредка идущего по другой стороне дороги на работу или с нее. Мой отточенный до идеала фраппе променяли на чей-то еще?
Шутки в сторону, но меня действительно беспокоила сложившаяся ситуация.
Раньше, несмотря на то, был ли это дождь, сильный ветер, усталый внешний вид или обычное самочувствие, он появлялся здесь стабильно минимум раз в день, делая заказ, оставаясь в ожидании неподалеку от стойки, иногда наблюдая за процессом, а после уходил, всегда в чуть более приподнятом настроении, проглядывавшем сквозь маску вежливости. И, несмотря на все мои ворохи мыслей, я в большей мере была рада видеть его в стенах кофейни, даже если это могло отдавать мне частичкой боли.
Сейчас, когда я не видела его здесь, мне становилось куда больнее. После было еще хуже — в сердце появлялась пустота.
Почти каждый заметил смену моего состояния, более частые вымученные улыбки или проглядывавшую печаль, но не решался спросить в лицо, даже Лора, которая была ко мне ближе всего. Разговоры с посетителями уже не приносили такой радости, а «счастливая двадцатка» во время изготовления казалась постепенно более и более обыденной. Мне сильно хотелось бросить все и закрыться где-то в отдаленной комнатке, но я понимала, что тогда станет еще хуже — и я вряд ли захочу общаться с кем-либо еще долгое время.
Однажды это состояние прервалось весьма неожиданно заявившимся фактором.
— Добро пожалова… ох, Роза? Давно не виделись, — немного механически произнесла я, тем не менее, чувствуя радость, видя хоть одно привязанное к Вину лицо. Однако я не сразу заметила стоящего рядом с ней человека, который…
— Да, и правда. Я давно хотела зайти сюда снова — мне очень нравится обстановка здесь, — согласилась со мной она, обводя взглядом темно-зеленые обои и деревянную мебель — от впечатления леса им было далеко, но цветовая гамма в самом деле творила чудеса в успокоении, — и заодно привести сюда моего… друга, — то, как она запнулась на последнем слове, вызвало у меня волну подозрений.
Которые внезапно развеял ее сопровождающий:
— Роза, но мы же договаривались, что будем теперь представляться честно! — повернувшись ко мне, как ни в чем не бывало, он с энтузиазмом произнес: — Здравствуй, я Люк, ее парень! До недавнего времени мы действительно были с Розой друзьями детства, но… ввиду некоторых обстоятельств, ха-ха… мы смогли признаться друг другу и теперь официально встречаемся! Рад знакомству!
Он протянул мне руку, и я не без дружелюбия пожала ее в ответ. Для меня было немного в новинку так резко заводить знакомства, но в этом не было ничего плохого. Дело было немного в ином: раз они встречаются, то…
Не дав себе додумать и обещав оставить эти мысли на потом, я поинтересовалась их заказом и, на скорую руку сделав два американо, передала им напитки. На удивление, они решили не переходить к столикам, а остались рядом со мной, пользуясь отсутствием пока посетителей.
— О, если задуматься, — воскликнула Роза в осенении, — я встречаюсь с вами уже несколько раз, но так и не узнала вашего имени, — она виновато посмотрела на меня, но я лишь шутливо отмахнулась со смешком, отвечая:
— Многим посетителям не обязательно знать мое имя и личность, чтобы поговорить со мной в ожидании кофе, но я всегда не против представиться. Меня зовут Айрин, и теперь вы в курсе, кто может приготовить ваш любимый кофе в лучшем виде, — впервые за долгое время мои реплики не выходили натянутыми или вынужденными под давлением других. Они оба посмеялись в ответ, заявив, что кофе и правда вкусный, и пообещав стать моими завсегдатаями.
— Мой рейтинг привлечения постоянных клиентов всегда составлял положительный процент, — нарочито горделиво произнесла я, пытаясь подвести парочку к интересующему меня вопросу. — Но в последнее время, как оказалось, один из них все-таки ушел, и я даже не знаю причину, почему.
В этот момент я прямо посмотрела на Розу.
— Возможно, вы в курсе, почему Вин Рихтер отказался приходить сюда?
***
Как и ожидалось, они тоже были не в курсе.
Но в моей голове продолжала зреть догадка, и, чем больше я ее обдумывала после, тем вероятнее она казалась.
Вин определенно был похож на влюбленного человека, когда находился рядом с Розой, об этом говорило все вокруг него. И если для него новость о том, что Роза приняла чувства другого человека, более того, который к ней был изначально ближе… возможно, у кого-то появилась психологическая травма на вместе посещаемые места, а моей кофейне просто не повезло попасть в этот черный список.
И ведь эти двое были действительно теплой и замечательной парой, безо всякой субъективщины с моей стороны, так что удар на него усиливается минимум десятикратно.
Зато теперь мне стало немного легче — было все еще больно и несколько пусто, но теперь меня успокаивала единственная мысль — «причина его отсутствия не во мне», чего я подсознательно боялась. Возможно, по отношению к Вину это звучало бы немного жестоко, но мне и правда было легче от одного только знания, что не я стала провокатором разлуки.
Дни продолжали сменяться друг за другом, солнце выглядывало на улицу все реже, а погода холодала все быстрее. Придя на работу немного позже обычного из-за того, что банально проспала, я на скорую руку начала поднимать роллеты и подключать оборудование, даже толком не раздевшись. Только убедившись, что все почти готово, я выгнула плечи, готовясь подхватить спадающее пальто, как тут мое внимание упало на окно.
У двери кофейни стоял человек, которого я слишком давно не видела.
Поняв, что я уже заметила его, он на секунду вздрогнул и все же потянулся к дверной ручке, готовясь войти. В эту секунду во мне поднялась буря эмоций, сравнимая с той, что совсем недавно бушевала по городу, — неверие, нервоз, обида, облегчение, радость, и мне даже показалось, как я сама едва не закружилась на месте. Опомнившись, я тут же закончила с одеждой, практически залетая за стойку и в процессе надевая привычный фартук, и привычно произнесла:
— Доброе утро, сегодня как обычно?
***
Более того, не только «как обычно», но и с десертом «счастливой двадцатки».
Благо, туманящая мозг эйфория смогла отступить достаточно быстро, чтобы различить тонкости его поведения — он все еще был подавлен, но, по крайней мере, смог переступить через себя и снова зайти сюда. После такого зрелища невозможно оставаться равнодушным — для меня же подобный вид был и вовсе практически убийственным.
Зато, как пелось в той старой песне, «все, что меня убивает, пробуждает во мне жизнь» — он был чертовски прав с этим утверждением.
Мне сильно хотелось поднять ему настроение, но я не могла с ним заговорить вот так на дружеской ноте, как с Люком и Розой, или разрядить атмосферу шутками, которые были бы способны погубить все — тогда бы Вин не приходил и дальше не только по причине своей травмы. В расстроенных чувствах я смотрела на то, как эспрессо потихоньку наполняет стаканчик, и вдруг в моей голове пролетела шальная мысль.
