Дальше представиться не удается возможным, звучит тот самый сигнал, и все встают в очередь за ужином. В это время она успевает еще немного поговорить с Громилой, который оказывается крайне приятным и воспитанным собеседником, несмотря на его устрашающий образ. Параллельно они разговаривают с Сейном.

Остальные в разговор так и не вливаются. Девушки свободные, но имеющие виды на Сейна, воротят от нее носы, занятые придерживаются той же позиции и стараются удержать парней, которые только и делают, что ищут любую возможность рассмотреть получше новую красавицу.

На ужин подают мясное рагу с овощами, кусок черного хлеба и стакан воды, и Альма замечает, что у Оливии на кухне сейчас новая команда помощниц. Они садятся за стол сначала втроем — она, Сейн и Громила, — затем два парня тут же присаживаются к ним, не сводя с Альмы взгляда, и их девушкам приходится сесть рядом, скрипя зубами. Последней присоединяется на край стола Бекки, и ей едва хватает места.

Громила и Сейн болтают сначала за всех, затем к разговору присоединяются два других парня, и их девушки вставляют свои пять копеек. Альма старается не вливаться в разговор, но все только к ней и сводится. Она всеми силами переводит разговоры на все, кроме нее.

В какой-то момент, когда Громила о чем-то активно рассуждает с Робином, Альма смотрит вокруг и видит десятки таких же столов. Со своими компаниями, своими межличностными проблемами, в таких же серых костюмах и с такой же серой жизнью.

Альма наклоняется к Сейну.

— И вы так и живете?

Сейн улыбается уголком губ, вблизи его глаза кажутся не карими, а почти черными, и это так странно, потому что обрамлены они светлыми ресницами. Поразительная генетическая аномалия.

— Тут много интересного, не списывай нас со счетов так скоро, договорились?

Альме Грей хочется ему верить.

Альме Грей очень сильно хочется ему верить, но жизнь под землей ее убивает. Проходит больше недели в ее новом доме, но радости или каких-то новых событий не происходит. Она живет по расписанию ежедневно, и оно доводит ее до ручки, потому что выглядит одинаково каждый день.

Единственное, что у нее есть — наряды по кухне. Перед завтраком, обедом и ужином, а также после них. За неделю ничего не изменилось, помощницы Оливии все также ее не выносят. Причем, видимо, Бекки рассказала о том, что она ухлестывает за Сейном и другим сменщицам, и теперь ее недолюбливает весь кухонный арсенал.

Единственное, что поменялось, так это прически. Сначала Бекки пришла с короткими волосами, а затем все поголовно, кто без ума от Сейна, сделали стрижки. Оливия была вне себя от ярости и велела всем им носить теперь на кухне косынки. В них было жарко, и девушки страдали, а Альма Грей смеялась в своем углу. Это было крайне нелепо с их стороны, и так удручало.

Если бы одна из них завоевала сердце Сейна, вряд ли к ней была бы такая ярая неприязнь, но всегда проще найти крайнюю и, объединившись, отыгрываться на ней. Девушки сделали крайней Альму Грей.

Хорошо, что они слишком глупы, чтобы понять: ей все равно.

Бесконечные наряды по кухне разбавляются свободным временем за разговорами с ребятами, Альма всего за несколько дней располагает к себе Громилу так, что он непроизвольно берет ее под сою защиту, таким образом он отгоняет назойливых и занятых поклонников, что медленно, но верно выстаивает ее взаимоотношения с другими девушками.

Альма все равно не обращает на них никакого внимания. Эти пешки ей ни к чему, ей нужно внимание Короля. Элдер Койн на нее даже не смотрит. Она часто видит его в столовой в компании вышестоящих лиц, иногда видит его в коридорах или в окошке лифта. За всю неделю он ни разу на нее не посмотрел, и это было почти обидно.

С нее не сводили глаз все, а он не удостаивал даже крупицы внимания. Альма думает, как к нему подступиться, но у нее нет решения. Бесконечные наряды по кухне выматывают, дни идут впустую, она теряет время. Последней каплей становится новость Сейна о том, что в Дистрикте нет никаких музыкальных инструментов, ему так Элдер сказал, и Альма сникает окончательно.

В воскресенье утром появляется первая радостная новость за целую неделю. Сейн предлагает ей пойти вместе с ним на охоту, с Оливией он мягко договаривается, обещая ей притащить из леса свежих грибов, и та соглашается, отпуская ее с наряда. Ненависть в глазах остальных девушек приносит Альме радость.

Оливия строгая, но справедливая. Она молодая, но в ее вкусе, видимо, совсем не Сейн, поэтому она так спокойно относится к ней, пусть и заступалась за своих помощниц первое время целиком и полностью.

Глаза слезятся от дневного света, и Альма почти плачет от радости, вдыхая свежий воздух полной грудью. Август подходит к концу, пахнет приближающиеся осенью. Сейн предлагает пройти пару часов, вместо шести, чтобы поохотиться и вернуться после обеда. Альма соглашается. Все лучше, чем сидеть в четырех серых стенах или чистить лук.

Сейн всю дорогу что-то рассказывает, затем они делают остановку и разбивают небольшой лагерь. Сейн продолжает рассказывать, пока готовит силки, упоминает подробности строевой подготовки и Альма его слушает, усевшись на поваленном дереве и подставив лицо теплым лучам полуденного солнца.

— Тебе не надоело? — спрашивает его Альма.

Сейн, закончив с пятой ловушкой, поднимает глаза.

— Что именно?

— Строевая подготовка, — опускает она на него взгляд. Вокруг все становится резким и ярким после того, как солнце пригрело ей веки.

— Нет, конечно, — ухмыляется он, — она всего раз в неделю, чему тут надоедать? Я скорее жду ее с нетерпением.

Альма садится ровно и свешивает со ствола ноги.

— В каком смысле раз в неделю?

— В прямом, — жмет он плечами.

— Твоя строевая подготовка неделю назад совпала с моим нарядом по кухне. Я думала, что у нас с тобой расписание похожее, и ты все неделю маршируешь и с оружием ходишь.

Сейн смеется чисто и звонко, его забавляет, что она так подумала.

— Нет, что ты. Расписание всегда меняется, потому что нужно охватить почти все сферы в Тринадцатом Дистрикте. Все мы владеем навыками по каждой сфере и оттачиваем их, потому что иначе никак. Нет такого, что ты постоянно занят одним делом.

Альма рассеянно бегает глазами по листве. Почему тогда у нее одни наряды по кухне целую неделю?! Вместо того, чтобы устроить скандал или повысить голос, Альма подавляет в себе эмоции и сдержанно вздергивает подбородок.

— Сейн, подскажи, кто составляет расписание для жителей?

— Элдер, — тут же отвечает он.

Желваки Альмы дергаются, когда она со злостью сжимает зубы. Значит, этот парень решил, что она совсем ни на что не годится, поэтому сбросил ее, как балласт, на кухню, даже не поговорив с ней лично, не спросив, что она может, что умеет, что она, в конце концов, хорошо обучаема.

Он просто не хочет возиться с той, кто озвучил своим единственным навыком пение.

Альма не подает виду, что вся эта ситуация здорово задевает ее гордость, и через час уже помогает собирать Сейну дичь с ловушек. По идее она должна идти первая, потому что тише ходит, хватать за шею попавшегося в силки зайца и просто ждать Сейна, но сейчас она была слишком огорчена, чтобы выполнять послушно эти простые правила.

Поймав кролика за шею, Альма сильно сжимает ее и держит до тех пор, пока не слышится хруст, и тушка не обмякает в ее руке. Расправив шерсть на шее, чтобы не привлекать ненужного внимания, она садится в ожидании Сейна.

— Почему не держишь? — шепотом спрашивает он.

Совершенно успокоившись и выплеснув злость, Альма делает грустное лицо. Театральная выправка позволяет ей в считанные секунды заполнить глаза слезами.

— Кажется, у него разорвалось сердце от испуга, когда он попал в силки, — дрожащим голосом сообщает она.

— Ох, Альма, что ты, что ты!..

Отбросив тушки, Сейн тут же заключает ее в объятия, и она снова притворяется слабой, в то время как взгляд ее, без единой слезинки, сосредоточенно смотрит перед собой, прорабатывая целую стратегию ее следующего плана.