Миссис Паркинсон орет боль и бьет худыми кулаками по груди мужа с такой яростью и слепой ненавистью, что стынет в жилах кровь. Она без конца повторяет, что это его вина, и что это он убил их маленькую девочку. Маленькая женщина все бьет его наотмашь, а мистер Паркинсон только стоит на месте.

Стоит, не отбивается, не говорит ни слова. Лишь смиренно принимает удары от жены по грудной клетке, по щекам, по рукам и по животу, продолжая без конца смотреть на мертвенно-белое лицо дочери и почти черные зашитые губы, которые ему уже никогда не улыбнутся.

Миссис Паркинсон соглашается на все условия суда, все последствия, просит лишь присутствовать на похоронах своей дочери. Позволить ей увидеть, как тело Пэнси предают земле. Их просьбу слышат. После похорон Персефоны мистер и миссис Паркинсон отправляются в Азкабан.

Миссис Паркинсон приговаривается к двадцати годам заключения, но всего через пару месяцев Гарри узнает, что она скончалась через несколько дней после заточения от остановки сердца. Сам мистер Паркинсон приговаривается к пожизненному.

Поцелуй Дементора больше не является карательной мерой для преступников по новому указу министра Магии. Поскольку нет ничего ужаснее сохранения жизни для человека, который жаждет смерти.

Плавно плывет вторая половина июня, война закончилась еще в конце мая.

Людям бы радоваться светлому небу над головой, начинать жить дальше, да только никому не рассказывают, как уживаться с последствиями войны. Как переболеть произошедшее и как не рехнуться в настоящем, постоянно ожидая удара в спину каждый божий день.

Гарри не знает, как жить дальше. Не понимает, как ему это сделать.

Он остается один, пусть и оказывается окружен большим количеством людей. Он один, потому что нет больше в его жизни людей, которыми он дорожил больше всего на свете. Гермиона умерла 28 мая 1998 года.

Рон умер 29 мая 1998 года.

Пока Гарри искал ответы в воспоминаниях Северуса, война по-прежнему продолжалась, и ученики не останавливались, намереваясь выиграть сражение. Один из пожирателей бросил заклинание в стену над головой Фреда Уизли, и тот мог бы погибнуть через несколько секунд моментально, но судьба распоряжается иначе.

Рон толкает брата, выбрасывая из зоны поражения, и всего через мгновение сам оказывается погребен заживо под грудой каменной стены. Заклинание отбрасывает камни всего через несколько секунд, но они играют свою роль.

Рон погибает почти моментально от кровоизлияния в мозг, вызванного ударами. Ему больше нельзя было ничем помочь.

Золотое Трио.

Нет теперь ни золота, ни трио.

Гарри остается один. Он словно возвращается в самое начало, в свои одиннадцать лет. Он совсем один, а всюду его окружают люди, которые его почему-то знают.

Поттер старается утопить горе в благих делах. Он глушит свою скорбь и злость только в том случае, когда отправляет на пожизненное очередного пожирателя, который скрывается от правосудия. Это становится целью жизни Гарри в послевоенное время.

Отправить их всех за решетку. Посадить их там и заставить существовать до тех пор, пока тюрьма не сгниет, после чего пересаживать их в другую. И пусть другая гниет. Не давать никому такой роскоши, как смерть — главное условие Гарри, когда он приходит на пост мракоборца.

Камер в Азкабане предостаточно — никто больше не умрет. Никто.

Изгнание. Изоляция. Вот их посмертное наказание.

Кингсли соглашается.

Однако Гарри не только занимается вылавливанием псов. Вторая его персональная задача — подарить покой душам усопших насильственной смертью магглорожденных. Они находят ямы в лабиринте.

Все три.

Постепенно, час за часом, день за днем, неделя за неделей, тела оказываются опознаны, и души несовершеннолетних девушек и юношей находят свой покой, когда их тела предают земле родные люди. Объявления с досок исчезают друг за другом, беда лишь в одном.

Живыми домой вернулись из подземелья семнадцать человек.

Из трех ям было извлечено сто восемьдесят три трупа магглорожденных.

Некоторые тела были так изуродованы и так сильно подвержены разложению, что их даже с помощью магии невозможно было идентифицировать. Такие тела отправляли в печь, а прах развеивали над особенным местом.

Его назвали «Приют невинных».

Небольшая роща недалеко от Хогсмида, где ставят мемориал погибшим в ходе войны магглорожденным.

Гарри видит сейчас смысл своей жизни только в этих двух вещах. Наказывать виновных и освобождать души невинных. Так проходит его первое лето после войны. Он почти живет в Министерстве, владеет небольшой квартиркой недалеко от него.

В Норе почти не бывает, не знает, как теперь себя с ними всеми вести, из всех подпускает к себе только Полумну, потому что она понимает его. Понимает, никогда не докучает вопросами и не смотрит на него наполненными жалостью глазами, потому что не видит в этом никакого смысла.

Поэтому ему и нравится иногда с ней видеться.

— Надолго едешь? — интересуется Гарри, передавая ей сумку.

Полумна жмет плечами.

— Неделя, месяц, год, — произносит девушка, слегка скривив губы в полуулыбке. — Кто знает?

— Согласен, глупый вопрос, я и сам не знаю, сколько времени понадобится, чтобы восстановить Хогвартс.

Гарри отводит на мгновение взгляд в сторону, с прищуром глядя на горизонт.

— Уверена, что это хорошая идея? — осторожно спрашивает он.

— Восстановить Хогвартс? — склонив голову, задает девушка вопрос.

Поттер кивает, возвращая ей свое внимание.

— Разумеется, Гарри, — чуть улыбается она. — Благодаря тебе появляется новый мир, — шепчет Полумна. — Без войны, без убийств, — девушка сглатывает, — и бессмысленных смертей.

Гарри кривовато улыбается, а в глазах почему-то закипают слезы.

— Мы позволим новому поколению не бояться жить в этом мире, Гарри, — сияют глаза Полумны. — Им не придется существовать, как на пороховой бочке в ожидании атаки, не придется терять своих родных и друзей. Они смогут жить. И за себя, и за нас.

Гарри кивает, несколько раз кивает и заключает Полумну в объятия. Вот кто действительно пытается думать о том, как жить дальше. Полумна едет в Хогвартс не одна, чтобы доучиться седьмой курс и помочь в восстановлении Хогвартса. Она едет вместе с Невиллом Лонгботтомом.

Через год они станут первыми молодыми преподавателями в школе чародейства и Волшебства.

Машинист дает гудок, и Гарри выпускает Полумну из объятий. Они знают, что прощаются ненадолго, но все равно стоит признать: любое прощание болезненно. Полумна тянется в свою сумку и протягивает Гарри сложенную вчетверо газету.

— Пророк? — вскидывает брови Гарри.

— Прочти, первая полоса, — просит Полумна, печально улыбнувшись. — Если после этого захочешь сжечь — так и сделай. Потому что именно так поступила я. Это другой экземпляр.

Гарри принимает из ее рук газету и опускает руку вниз. Машинист снова дает гудок, и Полумна, обернувшись через плечо, машет проводнику, что уже идет. Поцеловав Гарри в лоб на прощание, девушка машет ему и скрывается в вагоне экспресса.

Поттер машет ей на прощание до тех пор, пока поезд не скрывается вдалеке, после чего тяжело вздыхает, глянув на газету в руках, и, чертыхнувшись, идет в ближайшее кафе за чашкой кофе с чем-нибудь крепким, потому что по доброй воле читать он статью — особенно с конечным напутствием Полумны — не особо хочет.

Колокольчик над головой Гарри звенит, когда он входит в кафе, и бармен поднимает на гостя уставший взгляд. Едва заприметив неожиданного посетителя, волшебник тут же расправляет плечи и отставляет не до конца начищенный бокал на стойке, сразу интересуясь, чего желает такой гость.

Гарри благодарит за теплый прием и просит обычный черный кофе с коньяком. Бармен не задает больше не единого вопроса, как только волшебник опускает голову вниз, утыкаясь в чтение газеты. Лишь осторожно ставит чашку перед волшебником и настаивает на том, что это за счет заведения.

Поттер коротко благодарит его, пусть ему и не льстит такое обращение к себе, после чего делает внушительный глоток кофе, обжигая нёбо, но кофеин с алкоголем быстро находят путь не только к его нервным окончаниям, но и к сердцу.