Нарцисса тянет ее за запястья, заводя руки девушки за спину. Гермиона чувствует, как кожи касается что-то немного колючее и теплое. Сковывающие чары. Грейнджер чуть дергает пальцами и понимает, что не может расцепить руки.
— Чтобы без глупостей, — шепчет женщина. — Теперь идем, — в том же тоне отзывается она. — Живее.
Гермиона разворачивается и, перед тем как пройти вперед, ловит взгляд Лайзы в дыре на стене. Турпин с нескрываемым ужасом смотрит ей в самую душу. Грейнджер опускает вниз голову и следует вперед.
Ее настигает одышка, когда они поднимаются по винтовой лестнице наверх, глаза начинает щипать от непривычной яркости освещения в доме. Это, к слову, еще даже не дневной свет. Гермиона чувствует, как легкие сипло начинают принимать нормальный воздух.
У нее даже немного начинает кружиться голова. Мерлин.
Нарцисса тычет палочкой ей между лопаток, и Гермиона следует по маршруту, которым она ее ведет. В доме очень тихо, за окнами темнота. Гермиона предполагает, что сейчас примерно десять вечера. Мир начинаешь воспринимать иначе, когда снова видишь время.
Нарцисса указывает на лестницу, и они поднимаются на второй этаж. Гермиона отмечает, что в темных изысканных коридорах очень много комнат с закрытыми дверями. Так много, что после двадцатой она сбивается со счета.
Голосов почти не слышно, только какие-то приглушенные звуки. Скорее всего на дверях комнат стоят оглушающие заклинания. Гермиона смотрит в окна, когда проходит мимо них. Темно, как в бочке. Это на улице хоть глаз выколи или без магического вмешательства не обошлось?
Они проходят поворот, и Гермиона замечает открытую настежь дверь. Сглотнув, она смотрит вперед, не замедляя шага. Профессор Снейп сидит за столом в кабинете, склонившись над пергаментом с зажатым пером в руке.
Гермиона замечает обстановку в кабинете, старается уловить хоть какие-то детали, но сознание словно противится. Обладатель комнаты будто чувствует чей-то сторонний взгляд. Северус поднимает голову и, тут же поймав темные глаза Грейнджер, смотрит в них несколько бесконечных мгновений.
За это время Гермиона умудряется в красках представить, как в нее летит зеленый луч.
Северус взмахивает палочкой. Гермиона не успевает проанализировать ситуацию, а в следующее мгновение дверь кабинета просто оказывается закрыта.
Грейнджер судорожно сглатывает, закрыв на мгновение глаза, после чего старается запомнить расположение двери. Начинает считать оставшиеся до того места, где будет она. Раз, два, три, четыре, пять…
— Стой, — коротко произносит Нарцисса.
Нажав на ручку, женщина тянет на себя дверь и кивком показывает девушке, чтобы та заходила. Гермиона не колеблется. Хуже уже просто не будет. Она входит в темное помещение и ожидает уже всего, что только угодно.
Смирившись с положением, она глубоко вдыхает, и свет в комнате зажигается.
Гермиона часто моргает, стараясь привыкнуть, и в ужасе оглядывается по сторонам. Нет, она ошибается. Этого она точно не ожидает. В комнате нет каких-нибудь изощренных орудий пыток или чего-то пострашнее, что уже успевает нарисовать ее сознание.
Это оказывается… спальня.
Обычная, классическая спальня в темных тонах. Двуспальная кровать стоит у стены напротив камина. Изумрудный балдахин закрывает обе части постели. По сторонам стоят тумбочки, на одной из них находится лампа.
Пара кресел с высокими спинками возле камина, комод, пустой стеллаж с какой-то пыльной единственной книгой, лежащей корешком к стене, и еще одна дверь, ведущая в какое-то помещение. Несмотря на все убранство, комната совсем не обжита.
Складывается впечатление, будто ее обставили много лет назад в момент покупки дома и больше в нее не заходили.
Гермиона озадаченно оглядывается по сторонам и внезапно чувствует, что ее руки становятся свободными. Она оборачивается.
— Прими ванну, — сложив руки перед собой, коротко произносит Нарцисса, — Все необходимое найдешь в шкафу. Через час к тебе зайдут и расскажут обо всем, что предстоит сделать.
Гермиона непонимающе качает головой.
— Что?.. Я… — мысли путаются. — Не понимаю…
Нарцисса смотрит на истерзанное тело девушки беглым взглядом. Это лишь начало того, что ей предстоит, если у Темного Лорда не окажется иного плана, отличного от того, что предполагает Цисси.
— Поторопись, — холодно бросает Нарцисса и, развернувшись, выходит из комнаты, плотно зарыв за собой дверь.
Гермиона слышит, как женщина накладывает на вход какие-то чары. Едва шум стихает, она подходит к двери и дергает ручку. Закрыто. Разумеется. Грейнджер сглатывает и почти бегом подходит к темным окнам, откидывая штору в сторону. Гермиона хватается за ручку, и все тело пробивает разрядом электрического тока от макушки до кончиков пальцев.
Глухо вскрикнув, она падает навзничь на спину, и только мягкий ковер спасает ее глупую голову от сотрясения. Проклятье, о чем я только думала! Разумеется, они предусматривают защиту от побега! Идиотка! Отругав себя в сотый или тысячный раз, Гермиона хватается рукой за голову и, поморщившись, поднимается с места.
Окна закрыты, дверь заперта, к ней через час придут с проверкой. Вариантов остается немного. Сделать то, что говорят. Гермиона проходит ко второй двери в комнате и открывает ее от себя.
От вида ванной непроизвольно вздрагиваешь. Она оформлена в кроваво-красных тонах. Плитка на полу и на стенах, цвет ванной и раковины. Веселого мало. Открыв створки шкафа, Гермиона находит сложенную темную мантию с капюшоном и полотенце.
Обшарив оставшиеся ящики, Гермиона понимает, что больше здесь ничего нет. Ни белья, ни обуви. Только мантия и полотенце.
Гермиона нервно вздыхает включает воду, начиная раздеваться. Оставив одежду в углу, она залезает в ванную, вытягивая ноги. Приятная дрожь бежит по телу, и мурашки вылезают, кажется, даже на голове.
Грейнджер теряет счет времени, потому что не думает и сосредотачивается только на одном. Стереть с себя тонны грязи и копоти, смыть с себя последние четыре дня. Она тратит баснословное количество мыла, но зато добивается желаемого эффекта.
Кожа скрипит от чистоты, и дышать становится легче. Гермиона подходит к зеркалу и ведет по конденсату ладонью. Едва она видит себя, минутное наслаждение от ванной тут же забывается.
Гермиона опускает взгляд вниз.
На грудной клетке распаренные ожоги, на руках размякшие, но мясистые корки будущих шрамов, которыми ее клеймит Беллатриса Лестрейндж. Она не в безопасности и не в порядке. Ванная, конечно, здорово, и большая постель тоже.
Да только Гермиона не думает, что всё это просто так.
Она не вчера рождается.
Гермиона отводит взгляд от зеркала, потому что не может на себя смотреть. Схватив мантию, потому что ничего другого не остается, она уже собирается ее надеть, как вдруг слышит в комнате какие-то звуки. Она напрягается, вслушиваясь внимательнее.
— Мисс Грейнджер?
Девушка вздрагивает и тут же натягивает через голову мантию. Она оказывается ей по самые щиколотки, а сильный разрез на груди наводит панику. Гермиона чертыхается, стараясь хоть немного прикрыть раны на грудной клетке, как вдруг дверь в ванную резко открывается.
— Стучать не учили?! — огрызается Гермиона, зажимая в ладони полы мантии на груди.
— Я стучал, — безразлично отзывается Северус. — Вы не ответили.
— Я была голой секунду назад, — пылит она. — Хоть какие-то нормы морали в вас есть?!
— Я постучал, — снова повторяет он.
— Вранье! — рычит она. — Я ничего не слышала!
Северус жмет плечами.
— Это уже ваша проблема, — отзывается он, разворачиваясь на пятках. — Идемте в комнату, здесь душно.
Гермиона злится так сильно, что у нее краснеют уши и щеки. Чувство такта — последнее, что ее должно сейчас беспокоить, но отрицать глупое очевидно: она испытывает знакомые чувства в незнакомом месте.
Чувства, к которым она привыкла. Которые присутствуют в ее жизни до того момента, как она застревает в Мэноре. К стыду присоединяются новые эмоции. Снова просыпается слепая неприязнь к человеку, с которым она находится в одной комнате.
