— Вам-то какое дело до моего здравия? — глухо отзывается она.

Северус чуть вздергивает подбородок. Жива.

— Если хоть немного попробуете подумать, то сами придете к выводу, что от вашей способности к выживанию зависит отчасти и моя, — холодно отвечает он.

В глубине камеры слышится обессиленный смешок.

— Значит, в моих силах убить двух зайцев, профессор, — саркастично бросает Грейнджер, постепенно выходя на свет.

Она останавливается возле решетки, чуть запрокинув вверх голову. Под глазами гриффиндорки круги отдают в синеву, копоть на лице въедается в поры, карие глаза тусклые, сухие потрескавшиеся губы слегка кровоточат в уголках.

— Что вам нужно? — прерывает она молчание.

— Вопрос в том, что нужно вам, — почти сразу отзывается он.

Гермиона хмыкает.

— Перебить весь мэнор поголовно и сжечь его дотла, — шепотом произносит она. — Это первостепенная задача.

Северус смотрит на нее долгим, изучающим взглядом. Голод и одиночество играют свою роль. В ней засыпает праведное миролюбие и просыпается жестокость, основа которой живет в каждом человеке до определенного переломного момента.

Этот момент настигает Гермиону Грейнджер.

Северус задумывается о том, стала бы девчонка так храбриться без палочки и не за решеткой при других пожирателях. При той же Беллатрисе? Темном Лорде? Снейп понимает, что ее бравада лишь временная.

Едва страх окутает ее лавиной, все геройство забьется в угол.

— Вечером вас проводят в другое место, — решает без лишних слов донести до нее информацию Северус. — А пока…

Он сгибает руку с зажатой между пальцами ручкой корзины, на которую Гермиона тут же бросает взгляд. Ненависть в ее глазах вспыхивает язычками пламени.

— Знаете, что? — шипит она. — Возьмите эту подачку и затолкайте…

— Мисс Грейнджер, — грозно обрывает он. — Ваша язвительность не обеспечит вам сносный обед. Чем больше вы будете огрызаться, тем меньше у вас шансов на выживание, — смотрит он ей в самую душу. — Желаете испустить дух, заморив себя голодом? Пожалуйста. Поттер будет рад получить известие о самой глупейшей смерти одной из умнейших, по мнению ряда волшебников, ведьме последнего тысячелетия!

Эхо его голоса разносится по пустому коридору. По помещению гуляет ветер, гоняя воздух так, словно стены дышат. Не исключено, что это не только погодное явление, но и стенания других заключенных магглорожденных, рассредоточенных по камерам в этом огромном подземелье.

Гермиона едва слышно дышит, продолжая смотреть профессору в глаза. На фоне голода некоторые крайне важные мысли вытесняются из подсознания девушки. Она действительно плевала на любое подобие на помощь из рук обитателей этого места, но…

Как бы сильно Гермиона не отрицала этого, Снейп прав. Долго она не протянет с такой позицией. Придется наступать на глотку собственной гордости. К тому же, она здесь не одна. У нее появляется возможность помочь Лайзе.

Заметив заминку в ее поведении, Северус решает не упускать возможности. Ее надо расшевелить, иначе мозг совершенно перестанет у нее функционировать. Развернувшись, Северус направляется в сторону выхода.

— Стойте! — прилетает ему в спину.

Снейп нехотя тормозит. Легкая ухмылка трогает его губы. Другой разговор. Он разворачивается на пятках.

— Я возьму, — вскинув брови, отрывисто произносит она.

Северус возвращается к ее камере и протягивает узкую корзинку вперед. Придется только едва надавить, чтобы корпус пролез внутрь. Гермиона скрещивает на груди руки.

— По-свински, профессор, — устало отзывается она. — Можно же войти и отдать мне по-человечески, а не как какой-то дворняге.

Северус смотрит ей в глаза. У нее там бесы пляшут, отбивая хвостами ритм отмщения. Не просто так она просит открыть дверь. Он не первый день по земле ходит, с такими матерыми преступниками порой взаимодействовал, что волосы на затылке дыбом встают. И взгляды их он знает.

У Грейнджер сейчас совершенно такой же. Это поражает.

Девчонка фыркает.

— Вы что, боитесь? — насмешливо интересуется она. — У меня даже нет палочки! — всплескивает она руками.

Северус опускает руку с корзинкой и протягивает вперед палочку, прицеливаясь к замку. Не сводя с Гермионы внимательного взгляда, он взмахивает палочкой, и механизм щелкает. Он убирает палочку. Схватив пальцами окислившуюся решетку, Северус тянет дверь на себя.

Гермиона стоит на одном месте, не прерывая с ним зрительного контакта. Мужчина делает несколько плавных, уверенных шагов вперед и чуть склоняется вниз, чтобы опустить корзинку на пол. Он решает сделать это.

Настроившись, он опускает взгляд вниз.

Это происходит за одно мгновение. Едва дно корзинки касается каменного пола, Гермиона подлетает к Северусу в пару молниеносных шагов, и мужчина моментально хватает ее за запястье, дернув руку за спину.

Гермиона теряет равновесие и рычит, когда Северус прижимает ее щекой к стене, заламывая руки за спиной.

— Поразительно, — с выдержанной стойкостью цедит он, расцепляя пальцы девчонки. — С гвоздем наперевес против Темного Лорда, — издевательски произносит он, забирая холодное оружие. — Поражаюсь, откуда у Повелителя столько уверенности в том, что вы умная!

Грейнджер обнажает зубы, стараясь вырваться.

— Уберите от меня свои руки! — рычит она.

Северус кладет гвоздь в карман и усаживает Грейнджер на деревянный каркас постели, почти заставляя ее это сделать. Гермиона повинуется не потому что хочет, а потому что не хватает сил сопротивляться. Она с ненавистью смотрит в глаза бывшего преподавателя.

— Вечером за вами придут, — дернув головой, холодно произносит он. — Советую ради интереса притвориться умной и делать то, что говорят.

Грейнджер кривит линию губ, комок желчи взрывается в глотке.

— Да совет свой сами себе…

Ее фраза обрывается, когда решетка гремит, оповещая о том, что она все ее заложница в своей клетке. Гермиона хватается за нее руками и трясет.

— Вам не сломать меня, ясно?! — орет она ему в спину. — Что бы вы ни придумали, что бы ни сделали! — срывает она глотку. — Не сломать, слышите?!

Северус останавливается, глядя перед собой. Эхо ее голоса все еще отскакивает от сырых стен.

— Вас уже сломали, мисс Грейнджер, — негромко, но четко произносит он. — И чем быстрее вы смиритесь с неизбежностью вашего положения, тем лучше для вас.

Гермиона чувствует комок в глотке от его слов. Потаенные страхи завязывают желудок в узел. Она кладет ладонь на живот, делая неровный шаг назад. Ее не сломали. Нет. Им не сделать этого. Немного голода и жажды никого еще не ломали. Гермиона знает, что она в порядке.

Телесные повреждения приносят лишь временный дискомфорт, они не касаются ее духа, это другое. Раны заживут, шрамы затянутся, а она выйдет отсюда, обязательно выйдет. И заберет с собой всех, кто не заслуживает находиться здесь.

Гермиона клянется, что заберет всех с собой.

Раз я так уверена в своих словах, почему же я рыдаю?

Гермиона ловит себя на этой мысли и тут же возвращается в реальность. С остервенением утирая по привычке глаза, она не сразу понимает, что лишь размазывает по лицу пыль. Слез нет, только глухая истерика долбит за ребрами.

— Так, успокойся, — делает она глубокий вдох. — Успокойся, так…

Гермиона закрывает лицо ладонями и снова старается глубоко дышать, представляя себе, что это самый свежий утренний воздух в мире, а не затхлый подвальный запах. Сделав полукруг по камере, Гермиона опускает руки на пояс и смотрит перед собой.

Мысли исчезают. Остается только одна. Еда. Желудок предательски сжимается. Гермиона подходит к корзинке и садится на колени, открывая бутылку с водой. В этот раз она старается сдерживаться и делает глотки по чуть-чуть. Жажда постепенно проходит.

С наслаждением прикрыв глаза, Гермиона выдыхает, запрокинув голову назад. Вода никогда еще не имеет для нее такой ценности, как в этот самый момент. Оставив бутылку, Гермиона принимается за тыквенный сок. Когда мякоть попадает на язык, от счастья хочется разрыдаться.