— Что за…? Что ты тут делаешь?!

— Прилетел поздравить любимую сестру с Рождеством, — ехидничает мелкий. Даже с высоты я вижу его улыбку. — Ну так что? Впустишь меня?

— Конечно, заходи. Код я тебе сейчас скину.

Сбросив вызов, я быстро отправила братцу сообщение с кодом от двери. Только потом спохватилась и начала метаться по квартире туда-сюда, собирая раскиданные вещи. Том смотрел на меня с непониманием. Довольный после завтрака пес нежился на диване, но его вдруг заинтересовали мои действия. Распихав по ящичкам чистые вещи, я начала складывать в одну стопку листки с текстами. В гостиной за эту ночь их набралось очень много. После той встречи с Фальвертом в студии никак не могла остановиться.

Когда все лишнее было почти убрано, в дверь раздался звонок. Сломя голову, понеслась открывать и, только увидев Энди на пороге, сразу крепко обняла его.

— Эй, тише! Ты меня задушишь, — шутливо возмущался брат, сжимая в ответ.

— Я мщу, — шепчу ему на ухо.

Раньше брат всегда так сильно обнимал меня. Сжимал до удушения и хруста в костях. И, несмотря на боль в теле, я всегда наслаждалась этими моментами. Он снова был со мной после долгой или не особо разлуки.

Отстранившись от Энди, я чуть шагнула в сторону, пропуская его в квартиру. Братец с улыбкой вошел внутрь, снял куртку, ботинки и прошел вперед. На входе в гостиную он снова остановился. Том был тому причиной. Старичок соизволил встать с дивана и радостно помчался к Энди. Пес даже встал на задние лапы, чтобы поцеловать парня. И лишь спустя минут пять, когда все лицо брата было в слюнях, вернулся на место.

Энди чихнул пару раз, вытер лицо рукавом водолазки и пошел вперед. Сделав несколько шагов, брат замер в центре гостиной. Он обвел ее взглядом и обернулся ко мне.

— Это пародия на палату в псих-больнице? — он вопросительно изогнул бровь.

Я потупилась от такого вопроса.

— Нет… а с чего ты так решил?

— Чистые стены, ни единой рамки на стеллаже, комоде или еще где-то, — рассуждал паренек вслух. — Ты кто, женщина?

Я усмехнулась и постаралась выдавить улыбку. Он был прав. Ни на стенах, ни где-либо еще во всей квартире не было ни одного снимка или какой-то побрякушки для красоты. Мое убежище вообще было почти пустым и неуютным. Только мебель и какие-то мои личные вещи подавали крошечный намек на жизнь.

— Чарли, брось. Ты же дизайнер! А твоя квартира выглядит почти… безжизненной, — заключил брат.

— Во-первых, я больше не дизайнер. А, во-вторых, меня все устраивает.

Я снова попыталась улыбнуться и скрылась на кухне.

— Ты голодный? — крикнула оттуда мелкому.

— Очень! — ответил Энди, заходя ко мне.

— Ладно. Тогда попробуем отыскать продукты.

— Нужна помощь?

— Нет. Думаю, вспомню, как готовить омлет, — я пожала плечами и открыла дверцу холодильника.

— Что это? — спросил меня брат.

Я выпрямилась, повернулась и увидела в его руках тот самый лист с графиком. Забыла его спрятать. Обычно, ко мне никто не заходил. Ни в гости, ничего. Просто некому. А если приезжал Калеб, то прятать чертов лист не было необходимости. Он знал все. И именно Фаннинг заставил меня вести записи.

Судорожно переводя взгляд с брата на листок в его руках, я думала, что ответить. Соврать, чтобы не беспокоить, или сказать правду, что его сестра — психичка с пищевым расстройством, нестабильной нервной системой и почти полным отсутствием сна. Но отвечать не потребовалась. Видимо, сложив два и два, Энди сделал свой вывод и пришел к единственному верному ответу.

— Это ты столько спишь? В сутки?

Я сжала губы и кивнула, делая равнодушный вид. Развернувшись, пошла к плите и выложила на столешницу яйца и молоко, которые все это время держала в руках.

— Ты чем-то болеешь? Это ненормально, Чарли.

— Успокойся, пожалуйста. Я просто… стараюсь работать как можно больше.

— Да, конечно, — со злость ответил брат.

Я хмыкнула, услышав эти нотки в его голосе. Господи, малявка Энди вырос. Настолько, что мне аж смешно стало от его сурового тона. Он такой взрослый, что иногда не верится. Даже три года назад он не был таким.

— Что тебя развеселило? — чуть смягчаясь, но все равно недовольно, спросил парень.

Я сложила губы в трубочку и нахмурила брови, пародируя его выражение лица.

— Ты такой серьезный.

Брат цокнул языком и нахмурился еще сильнее. Я замешивала смесь для омлета, украдкой поглядывала на него и все равно видела, как губы Энди тоже растягиваются в улыбке. Вылив всю смесь на горячую сковороду, я повернулась к нему.

— Ну так что, чем обязана таким визитом?

— Ты не рада меня видеть? — весело поинтересовался братишка, усаживая за барную стойку на высокий стул.

— Нет, что ты. Конечно рада. Просто… это было неожиданно.

— Ну… я очень хочу обратно сблизиться с тобой, Чарли. Мне до сих пор стыдно за то, что мы прекратили общение после вашего развода с Крисом. А когда он сказал, что у тебя никого почти не осталось, и ты в праздники будешь сидеть одна в этой… — Энди обернулся через, еще раз окидывая взглядом все вокруг, — совершенно неуютной квартире, решил все бросить, и прилетел.

— Надо же, какой самостоятельный, — язвила я с улыбкой. — Больше не надо тебя тайком перевозить из одной страны в другую, чтоб родители не прибили.

— Да, точно, — рассмеялся брат.

Заварив нам по чашке чая, я переложила на тарелку омлет и поставила еду перед братом. Он посмотрел на меня с искренней улыбкой.

— Надеюсь, не отравлюсь, — пошутил он и отделил кусочек. — Ты не хочешь есть?

— Нет. Я успела позавтракать, не переживай.

Да. Это ложь. Абсолютная. Но я не хотела беспокоить брата еще и этим. Мне совершенно не лезла в рот никакая еда. Я просто не могла пересилить себя. После приезда Криса мои проблемы с психикой усугубились. Если раньше я могла есть хотя бы два раза в день, то сейчас весь мой рацион ограничивался одной небольшой порцией в сутки. Чаще всего, чем-то покупным. Я знала, что надо идти к врачу, потому что это не нормально. Калеб посылал меня туда и раньше, но я отказывалась. О моем нынешнем состоянии он еще не знал, потому что все эти недели тоже был занят. Работой, беременной невестой. Никто не пилил меня, не контролировал. Не заставлял поесть насильно. И поэтому я перекусывала чем-то на бегу, когда чувствовала, что вот-вот упаду в обморок.

Да, мне нужен был врач. Психотерапевт. Необходим. Но я никак не могла заставить себя пойти к нему. Ведь чтобы разобраться, надо вывернуть все мои проблемы наружу. А я не хотела проходить это снова. Хватает и моих снов, которые называю кошмарами. Я балансировала на грани. Снова. Как и каждый раз, когда Крис вторгался в мою жизнь. Только сейчас вырваться не могла, ведь он не собирался уходить.

— Слушай… — прерывая тишину начал брат, вырывая меня из мыслей. — Ты знаешь, что Крис сейчас тоже здесь, в Нью-Йорке?

Я невольно хмыкнула. Неужели бывший муженек не поведал своему другу о наших гениальных планах.

— Знаю. И я так понимаю, он не рассказал тебе, зачем он здесь, верно?

— Это как-то связано с тобой? — брат нахмурился.

— Конечно. Ни один человек в здравом уме зимой не поедет из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк.

— Так, я понял, — протянул Энди. — Расскажешь?

— На том приеме, где мы встретились, он предложил записать совместный альбом. Якобы, чтобы отпустить друг друга. Я согласилась, хотя сейчас мне кажется, что это было худшее мое решение за всю жизнь.

— Ты… шутишь, да? — с недоумением спросил братишка. На его лице отобразился явный шок. Он замер с вилкой в руке, так и не донеся кусочек омлета до рта.

— Если бы все это было шуткой, я была бы рада, — печально вздохнув, ответила ему.

Возможно, Энди не понял. Но говоря «все», я имела ввиду вообще все! Вплоть до брака. Да, эти два года были лучшими в моей жизни. Но сейчас я ненавидела те мгновения счастья, прожитые с Крисом. Потому что они являлись во снах каждую ночь. Горя было гораздо больше, чем счастья. Я потеряла саму себя. Забыла, какой была. Потеряла почти всех друзей. И к черту всю приобретенную популярность. К черту! Я хотела все то назад. Хотела себя прежнюю — да, загнанную работой. Но живую, веселую, способную радоваться жизни, есть и спать по ночам.