Дорога круто поворачивала, и они шли вдоль неё, а затем свернули в тёмный двор. Густая листва закрывала свет фонарных столбов, стены девятиэтажек тесно стояли в лабиринт, отчего было еще темнее. Они шли, держась за руки, по мокрому асфальту с прилипшими листьями. Наружу вылезли дождевые черви, и они оба пытались на них не наступить. Ветер задувал всё сильнее, а листва сбрасывала остатки дождя.

И вот Алексей уже улыбался. Он не был в этом месте пять лет и черпал оставленные силы. Алексей видел, куда она его ведёт, но устал удивляться. Нужно проводить её до дома.

Аня искоса посмотрела на него.

– Почему ты молчишь?

– Я не понимаю, что ты чувствуешь, но очень хочу понять.

Алексей смотрел себе под ноги.

– Я потом расскажу.

– Ага, значит, что-то есть?

– Значит, что-то есть. – повторил Алексей. – А ты останешься в Москве?

– Я не знаю, папа сказал, что если не поступлю, то уеду обратно в Новосибирск, чего я не очень хочу.

– Ну ты умница, значит, поступишь.

– С чего ты решил?

– Да просто, вот смотрю на тебя и так думаю… а у тебя тут кто живет?

– Отец. У него есть служебная квартира, а здесь мы получили не так давно.

– А он сюда не заявится?

– Нет, он сказал, что не очень любит это место, поэтому не против, чтобы тут жила я. Но мне всё равно на время придётся уехать.

– Когда? – испуганно спросил Алексей и посмотрел на неё.

– Если я поступлю, то мне нужно будет перевезти вещи. Но пока я не хочу уезжать, хочу, чтобы ты не уходил от меня. – проговорила она как-то робко.

– Я тоже не хочу от тебя уходить, но у меня сейчас отпуск, а потом снова начнётся служба.

– Но ты же в Москве служишь.

– Да, ну сейчас в Зюзино, а после призыва буду в Москве. В любом случае какое-то время не увидимся.

– Как долго?

– Ну, ещё где-то месяца два, как выйду с отпуска.

– Это не скоро.

– Не начинай. Я себе уже представляю, как ты одна по этому двору идёшь.

– Переживать будешь?

– Я уже переживаю, что ты здесь можешь идти без меня.

– Это мило.

Они пришли к месту, которое уже ожидал увидеть Алексей. Площадка, вокруг неё девятиэтажки. Капли свисали на деревьях. Стоял дом из одного подъезда. На крыльце ярко горел фонарь.

Алексей и Аня прошли сквозь площадку к подъезду. Алексей на время остановился у одной скамейки, она стояла спиной к дому, он слегка прикоснулся до её мокрой спинки, словно поприветствовал.

Алексей все ещё не мог поверить увиденному, но в душе смеялся над иронией. Они зашли в подъезд. Поднялись на тот же этаж. Встали у той же двери. Аня повернула ключ. У Алексея быстро билось сердце, словно хотело дотянуться и постучаться. Замок щелкнул. И Алексей пришёл в свой родной дом – дом, в котором он вырос, жил с мамой и папой, а по вечерам выходил во двор играть с Казаком.

Алексей пытался не подавать виду, но без приглашения зашёл на кухню. Всё осталось на своём месте. Он присел на диван, на котором спал его отец. Он будто слышал его голос: «Ты решил вернуться домой, сынок?»

Аня попросила его помочь открыть краны в ванне. Она сказала, что у неё не хватает сил, и утром ей лишь слега получилось повернуть вентиль. Алексей знал, как они открываются, и без труда включил воду. Он молча бродил по квартире со слегка заметной улыбкой, с нежностью в глазах рассматривал свой дом. Аня не могла не заметить, что её гость это кто-то родной для этих стен.

В тот вечер Алексей остался у неё. Алексей не мог заснуть, хоть и глаза были уставшие. Аня сопела ему в шею. Свет от фар машин кособоко строчился по потолку.

– Какое твоё первое мнение обо мне? – вдруг шёпотом спросила Лиза.

– Милая.

– Лаконично.

– И юная.

– Я твоя ровесница.

– Я не про это.

– А про что?

– Это значит, что я на всю жизнь запомню, как тебя здесь обнимал.

Аня мылась в душе. Вода разбивалась об ванну. Алексей курил на кухне. Окно было открыто настежь. Ливень бегал по чёрному тротуару, по ветвям деревьев. Ночной ветер бил по голой груди Алексея. Пахло сигаретами и мокрым деревом. В гостиной играла музыка, которую включила Аня. Алексей себя поймал на мысли, что он сейчас чем-то напоминает своего отца.

Алексей и Аня ночь провели в гостиной. Она была заставлена старой мебелью: на стене висел ковёр, комоды из рыжего дерева, застекленный шкаф с пыльным сервизом, тумба с квадратным телевизором, раскладной диван, на котором спали Лёша и Аня. Перед постелью захламлённый балкон со звуком дождя.

Утром влюблённых разбудил взмах крыльев. Алексей подтянулся на локтях и обернулся. На подоконнике сидела чайка. Она повернула голову чуть на бок, чтобы посмотреть на Алексея одним глазом. Поймав на себе взгляд молодого человека, она встрепенулась и взлетела, гортанно загоготав. Голубеющее утро ещё без единого луча солнца.

– Ещё рано… что там… – спросила Аня.

Алексей лёг и уткнулся носом в её плечо.

– Чайка. Здесь пруд недалеко.

– Пруд?

– Да.

Стоило закрыть глаза, как сон снова брал власть над сознанием. Голова ещё не проснулась. Ему снились родители. Аня гладила его волосы.

– Наверное, поэтому отец здесь не хочет жить. – сказала она.

– Из-за чаек?

– Да, они ему напоминают войну. – глаза Алексея на этом слове открылись, тут он и прозрел.

Алексей отпрянул от её плеча, выбрался из её ласки и оперелся об спинку дивана.

– А я и забыл… твой папа ветеран, герой войны. А он тебе что-нибудь рассказывал?

– Нет, он её ненавидит. Он никогда нам не рассказывал ничего о ней с сестрой, но глубоко в душе я чувствую, как он себя винит.

– Винит? За что? В полку твоего отца считают героем войны.

– Да я знаю, но она наложила отпечаток на нашу семью. Моя мама была беременна, когда он ушёл. А когда я была маленькой, мы получили известие, что всю роту перебили, а сам он был ранен в голову и лежал в госпитале. Мне сестра рассказывала, как мама отвезла нас к бабушке с дедушкой, а сама поехала в Ростов к нему. Она его выхаживала, поставила на ноги. А потом у неё оказался рак. Родители долго с ним боролись, но мама всё же умерла. Я была маленькой, а сестра подростком, ей было тяжелее. А вот папе было очень тяжело. Он стал напиваться. Мы с сестрой всё чаще жили у бабки с дедом. Бабушка мне как-то сказала, что у мамы был рак, когда он лежал в госпитале, что она потеряла своё время, поднимая его на ноги. Мне кажется, отец это знает, потому и убивается.

– Любому бы было тяжело с этим жить.

– Но он себя винит из-за другого.

– Из-за чего?

– Вся его рота погибла, а она в основном состояла из срочников. Это уже говорили офицеры вокруг. Что все ребята погибли под его командованием. Он был командиром… рота…

– Командир развед роты. Твой отец был капитаном тогда. В то время они назывались ротой зачистки.

– Это как?

– Сначала работает артиллерия, – Алексей руками стал показывать, как летят ракеты, – а потом рота заходит в периметр и зачищает. Ещё говорят, они заходили дома. Это была их главная задача.

– Ужас какой.

– Ну это была война. Ничего не поделаешь.

– Так вот, я к тому, что отец нам с сестрой рассказал, что в Чечне было очень много чаек тогда. Что они кружили над полями после битвы. Ну а всё остальное я узнала по слухам. Говорят, что из всей роты выжил только один солдат. Ты, наверное, больше меня знаешь, ведь вы в одном полку.

– Да, наверное.

– Знаешь, да?

Алексей пристально посмотрел на неё. Он видел, что Аня уже о чем-то догадывается. Пришло время сказать правду.

– Ань, да, это правда. Выжил всего один. Этот солдат жил здесь.

– Это правда? – спокойно спросила она.

– Да, я точно знаю. Скажу тебе сразу, я ни о чем не знал. Это правда. Я не знал, что эта квартира принадлежала твоему отцу до того, как ты меня сюда привела. Но выходит так, что нас с твоим отцом связывает нечто большее, чем служба в одном полку.