Митя уже давно не спал. Бабушка проснулась и громыхала посудой на кухне. Оксана вернулась с Гектором с прогулки. Митя слышал, как она затаскивает его в ванну, а потом об дно ударилась струя воды. Собака вбежала в комнату. Растормошилась. Скинула с себя капли. А потом упала на свой коврик и стала вытираться об него, катаясь на спине по всей гостиной.

Бабушка приготовила завтрак. Тетя села на диван, где спал Митя, подвинув его ноги. Она его тормошила, но племянник отнекивался от неё, делая вид, что хочет спать. Но он тем временем всё слышал. Бабушка опять начала разговор, который очень стеснял его. Мите было неловко это слушать. Бабашку в последнее время беспокоил вопрос наследства. По закону вступала Оксана, как её дочь, и Митя за своего отца. Бабушка понимала, что её долг позаботиться в первую очередь о своём младшем внуке. Она считала справедливым всё отдать мальчику, но прекрасна знала о шатком положении своей дочери.

Мите это очень не нравилось. Он любил Оксану, она заменила для него мать. Иногда у Мити было желание убежать от этой ситуации и оставить им всё. Его преследовало непонятное для него чувство стыда.

Когда они позавтракали, Оксане всё же удалось поднять своего племянника с постели. Они оба собрали сумки и пошли на пляж к речке.

Солнце уже согрело песок, сделало его снова мягким. Пляж накрыт полотенцами, словно цветастые гобелены. Было много народу. Детки резвились в чёрном Доне, не заплывая далеко. Поезда переодически проезжали мимо своими разноцветными составами.

Оксана сняла с себя одежду оставшись в купальнике. Она была очень худая, но подтянутая, с черным каре. Лёша скинул футболку. Они постелили полотенце на песок и улеглись. Митя закрыл глаза. Солнце слепило в закрытые веки. И негде было найти сна.

Он продолжал лежать с закрытыми глазами, пока его не толкнула ногой тетя.

Митя вопросительно посмотрел на неё.

– Что?

Оксана кивнула вперёд.

– Смотри, кто пришёл.

– Кто? – щурился от солнца Митя.

И тут он увидел её. Митя не знал имя девушки, но наизусть помнил все её черты. Это была немного пухленькая девчонка. У неё большие, карие глаза. Толстые щёки, губы. Маленький, аккуратный нос, покрытый частыми веснушками. Каштановые, волнистые волосы. На нижнем веке родинка, которая очень нравилась Мите. Она всегда смотрела вопросительно, а потом смущенно улыбалась. Она пришла в бордовых шортах и блузке с маленькими ромбиками. У неё были собраны волосы, а на ушах свисали большие кольца.

Она стала раздеваться, и сразу посмотрела на Митю, будто знала, что он следит за ней в этот момент. Они поглядывали друг на друга каждый раз, когда приходили на пляж.

– Что ж ты всё время смотришь на неё? Нравится?

– Просто красивая.

– Не знала, что тебе нравятся пухленькие.

– Да она не пухленькая, просто не тощая, как все сейчас.

Оксана внимательно посмотрела на него.

– Хочешь сказать, что я тощая?

– Я этого не говорил, но можно немного и поправиться.

– Ты не понимаешь, в моем возрасте лучше так. Надо держать себя в форме. Это ей идёт полнота, хоть и небольшая. В молодости всё красиво. Но молодость быстро проходит. – она укоризненно посмотрела на племянника. – Особенно, если её зря растрачиваешь.

– Что? – закатил глаза Митя.

– Как погуляли?

– Хорошо.

– Что делали?

– Да так.

– Опять резвились со своими малолетками?

– Они не малолетки. – цыкнул Митя.

– Это для тебя, а для Леши они малолетки.

– Лёша не спал с её подругой. Он вызвал ей такси, а я остался с другой в номере.

– Зачем тебе это? Гулял бы с нормальной девочкой. Вот, хоть с ней. – показала она глазами на пухленькую девочку. – Что не подойдёшь? Почему не познакомишься?

– У меня уже и так много девчонок.

Оксана фыркнула.

– И что ты мне это с такой гордостью говоришь? Я тебе говорю про девушку, с которой у тебя будут здоровые отношения, а не все эти малолетние шлюшки. Их добиться легко, а её нет.

– С чего ты это взяла?

– Я же вижу, как ты на неё смотришь. Так смотрят на женщину, которую нужно завоёвывать. Она захочет с тобой общаться ради взаимных отношений, а не потому, что вы с братом весело можете гулять по ночам. Может, она и не сможет с тобой гулять. Может, родители не разрешат. Лёша для тебя плохой пример показал, но он уже вырос, и, я надеюсь, он покажет тебе другой пример.

Они оба замолчали. Митя не захотел соглашаться с её словами, хотя понимал, что был бы рад лежать сейчас с ней.

– Что вы там опять этот разговор начали?

– Какой разговор?

– Про наследство.

– Я не понимаю, то ты спишь и ничего не слышишь, а тут, значит, подслушивал.

– Такое сложно не слышать. – с упреком. – Я словно какая-то кость в горле.

– Что? – приподнялась на локтях Оксана. – Что ещё за коть в горле?

– Такое ощущение, что я преграда для твоей семьи.

– Ты с ума сошёл? Что за глупости ты произносишь? Я что, давала тебе повод когда-нибудь так думать? Ты и есть моя семья.

– Но я тебе не сын…

– Ты… – она пыталась найти нужные слова. – Ты мне как сын. Ты всё, что у меня осталось от брата. Мы с ним были так же близки, как ты с Лешей, если не больше. Не дай бог, если бы с одним из вас… ладно.

– И всё же меня это раздражает. Если это мое, то мое, а если нет, то нет. Почему этот разговор всё время возникает. Я не собираюсь выяснять чья она. Моя или твоя. Я лучше уйду.

– Вот потому ты ещё мал и глуп. Не надо стесняться того, что принадлежит тебе по праву. У Леши есть отец, он позаботится о сыне. А у тебя никого нет. Я забочусь о тебе. Ты вступаешь в это наследство только со мной. Я её дочь, а ты вместо своего отца. И квартиру получишь ты, потому что это правильно.

– Зачем тогда об этом каждый раз говорить?

– Ей так спокойнее.

– Понятно.

– Что у тебя с поступлением? – для Мити это прозвучало неожиданно, он не был готов к этому вопросу.

– Прошёл.

– Прошёл…

– Но не на бюджет. – Оксана долго молчала. – Ладно, я поговорю с Николаем. Ничего, не волнуйся. Значит, будешь учиться и работать, а с деньгами, конечно, поможем. Придётся тебе немного поработать на него.

– Как Лёша?

– Да, как Лёша.

– Хорошо. – согласился Митя.

– Пошли? – кивнула она в сторону речки.

– Иди, я догоню.

Опять проезжал поезд. Митя и девчонка посмотрели друг на друга. И снова отвернули взгляд. На мгновение быстро забилось сердце и так же резко успокоилось.

***

Всю ночь жужжала муха в сенях. Не давала жителям дома спать. Она оказалась запертой между закрытой дверью на улицу и ажурной сеткой на кухню, которая закрывала весь дверной проем от всякой мошкары. Она кружила над белой лайкой. Коврик для собаки расположили прямо у шкафа с пыльными банками. Она спала на спине, свесив смешно лапы перед собой.

Муха всё же просочилась через сетку и села на подоконник у белой занавески. Это было свежее, прохладное, летнее утро. Лучи солнца ещё не заглянули в окно, но стоило им появиться, как день накалялся. Вплотную к окну стоял квадратный стол, он занимал много место в узкой кухне. За ним сидел хозяин дома со своим другом собутыльником, они уже отчекрыжили новую бутылку.

Через кухню можно было попасть в две комнаты. В одной жили родители, а в другой – их дочки. Старшую звали Алена, она, уже надев серую юбку и белую сорочку, носилась вокруг стола. Её отец неразборчиво орал на неё. То хлеба подай, то стаканы дай поприличнее, то яичницу сваргань. Алена выполняла все его указы. Иначе себя повести она не могла: отец, пристрастившись к водке, ввёл себя крайне агрессивно. Не просыхал он уже который год, и в последнее время он начал распускать руки. Сначала стала получать мать, а не так давно и Алена. Синяк ещё еле заметен на её скуле. Не попадало только самой младшей в семье – Настене. Настена копошилась в их с сестрой комнате, одевалась в школьную форму, Алена бегала по кухне туда-сюда, заглядывая и подгоняя сестру. Она должна отвезти её в школу, а сама потом побежать на работу. В тот день эта задача лежала на ней, так как её мама сутки работала в больнице.