Спускаюсь по лестнице в подвал. Здесь никого. Сердце грохочет так сильно, что отдает в ушах. Подхожу к посту охраны, и беру оттуда ключи. Он в третьей камере, я слышала это, когда Амин говорил с начальником конвоя. Открываю дверь.

— Тамерлан?

Мне жутко страшно. Здесь темно и в нос тут же бьет отвратительный запах сырости и чего — то тошнотворного.

— Лиза? — раздается тихий измученный голос. Я делаю шаг вперед и только сейчас замечаю Тамерлана, лежащего в углу комнаты, прямо на сырой земле.

— Черт возьми, — вскрикиваю, срываясь к нему.

Осматриваю мужчину. Одна его штанина полностью в крови, она разодрана и я вижу жуткую рану. Чуть выше, бедро перевязано его рубашкой.

— Зачем ты пришла? Уходи, — он пытается подняться, но у него не выходит. Тамерлан падает обратно на пол. Весь его торс покрыт грязью и разводами крови.

Мне хочется расплакаться. В эту минуту я начинаю ненавидеть Амина. И весь его мир.

— Тише. Замолчи, — прислоняю ладонь к его лбу. Горячая.

— У тебя жар. Заражение могло пойти..

Открываю сумку и достаю оттуда медикаменты. Нужно для начала разорвать штанину. Тамерлан послушно молчит, за что я ему благодарна.

— Прости, но я должна это сделать… будет больно.

Он кивает. Сжимает зубы и глухо рычит, когда я разрываю ткань его брюк. Место ранения темно — бардового цвета, из него то и дело сочится кровь.

Я достаю перекись и заливаю сверху рану. Все пенится, и грязная жижа стекает на пол. Он молчит. Вижу как рвано хватает воздух ртом. Тогда я накладываю ватку и заматываю бинтом его ногу. Достаю шприц и набираю в один обезболивающее, а в другой антибиотик. Расстегнув брюки, слегка спускаю их.

— Прости, нужно сделать укол, — рычу, пытаясь перевернуть его набок. Он пытается мне помочь, но его тело уже слишком ослабло.

Вкалываю один, потом второй препарат. Там рычит, но терпит. Собираю все медикаменты обратно в пакет.

— Прости, это все что я могу сделать…

Он смотрит на меня. Даже в полутьме комнаты я вижу лихорадочный блеск его глаз и злость в них. Тамерлан тянется ко мне рукой. Касается моего лица. Ведет вдоль скул, к губам. Я не отстраняюсь, позволяю ему сделать это..

— Ты такая дурочка, Лиза. Он ведь убьет тебя, и все будет зря… — хрипит. А я обхватываю ладонью его кисть и прижимаюсь к ней щекой. Мне так больно за него. Он такой сильный, и он всегда относился ко мне по — доброму. Даже когда Амин был жесток.

— Не убьет. А себе бы я не простила…

Он смеется хрипло.

— А мне как жить прикажешь, если что случится с тобой, а? Думаешь, мне так легче будет? Лучше уж подохнуть здесь с крысами, чем потом знать, что тебя больше нет…

Мне больно от его слов. И от его признания. В его глазах сейчас столько эмоций… столько нежных, трепетных… и я пугаюсь этого.

Отстраняюсь от него. Осматриваюсь по сторонам.

— Уходи, Лиза. Они скоро придут…

Я киваю. И он видит, как на меня подействовали его откровения. Вижу, как кривится от боли… и я бьюсь об заклад, что обезболивающее уже подействовало, и это совсем не физическая боль..

Поднявшись с пола, выхожу из камеры. Дрожащими руками закрываю дверь на ключ. Возвращаю его обратно и выскакиваю из коридора. И только когда оказываюсь во дворе, немного попускает.

Я выбрасываю сумку в ближайшую урну и спешу к дому. Поднимаю руки и вижу, что они все в крови. Мне страшно. Я тру их о подол черного платья. Меня всю трясет. И я не знаю, что сейчас больше поразило меня — его вид, или его признания.

Поднимаюсь по ступенькам крыльца и тянусь к двери. В этот момент раздается за спиной громкий мужской голос.

— Лиза… — прикрываю глаза, понимая, кто это. Амин.

Оборачиваюсь, не дышу, наблюдая за тем, как он поднимается вслед за мной по ступенькам. На нем белоснежна рубашка и темные брюки, он надвигается на меня как грозовая туча.

— Только что я видел Зейнеп, — произносит Амин тихим, вкрадчивым голосом. — Она сказала, ты была в ее кабинете, брала аптечку. Зачем она тебе?

Амин

Лиза молчит. Она не пытается оправдаться или что — то придумать, просто молчит. Потому что знает, что врать — бесполезно. Хватаю ее за руку, разматываю бинт. Как и думал, порез. Она специально себя порезала!

Я знал, что она пойдет к Тамерлану. Отдал приказ следить за каждым ее шагом.

Ее человечность ее убьет. Как бы это не звучало.

Сильнее сжимаю ее руку, девушка морщится.

— Пусти, — говорит тихо, но твердо.

— Ты, сука, будешь меня слушать или нет?

— Ты же знаешь, что я по — другому не могу! Никто не должен страдать из — за меня.

— То есть тебе есть дело до всех, кроме меня?

— Амин, не говори так! Это неправда?

— Да неужели? Ты все делаешь мне назло, Лиза. И чхать ты хочешь на других! — вижу, как лицо девушки искажается от боли. Что, неприятно?

— Почему ты так говоришь?

— Потому что ты, бл*ть, знаешь, что будут страдать другие! Что твоя, еб*ная помощь делает только хуже! Уходи, — отпихиваю девушку от себя, она едва удерживается на ногах.

— Уйди в комнату, Лиза и не попадайся мне на глаза, пока я не отойду.

— Амин…

— ИДИ!

Девушка вздрогнула, по ее лицу начали катиться слезы. А мне было плевать. Выбесила. Сил моих нет. Если бы не отослал ее прочь — разорвал бы.

Захожу в кабинет и наливают себе виски в стакан, залпом выпиваю. Янтарная жидкость обжигает горло, но не тушит пожар внутри, наоборот разжигает. Наливаю еще один стакан — осушаю.

Мерил шагами кабинет, словно загнанный зверь. И ведь правильно ей все сказал, она делает для всех все, кроме меня. Слишком многое ей позволяю. Отвернусь и всадит мне кинжал в спину. А еще что — то о шлюхах моих говорила! Не нравится, что они в доме.

Через пару часов, вроде удалось успокоится, с головой ушел в дела.

Услышал, как дверь в кабинет открылась, по шагам понял, что Лиза.

— Амин…, — тихо позвала девушка.

— Уйди, Лиза, — ответил не поднимая голову.

— Послушай меня… Я не пытаюсь пошатнуть твой авторитет. Я просто не хочу чтобы из — за меня люди страдали, понимаешь?

— Только из — за тебя они дышат, ты подарила им жизнь, хватит.

— Амин, пожалуйста… Я не хочу ругаться, — подходит ко мне, не боится.

Садится на стол передо мной, раздвигает ноги, кладет руки на мои плечи, гладит затылок.

— Прости меня, дорогой… Обещаю, я никогда больше не пойду против твоей воли… Я поняла, что была неправа.

Смотрю на нее и понимаю, что я изголодался по ней! Словно одержимый, хочу жрать ее эмоции, ее податливость, ее любовь. Зверь во мне начинает рваться наружу, как раньше, хочет выйти на охоту.

Кладу руки на ее бедра и с силой сжимаю.

— Хочешь знать, чего я хочу, Лиза?

— Да, — говорит с придыханием.

— Прямо сейчас я хочу тебя отодрать тебя, как последнюю шлюху, чтобы орала в голос, выла о прощении. Член по самые гланды загонять, чтобы воздуха не хватало. За*бало это все… Все эти ласки, дрочка пальцами, языком… Я хочу еб*ться.

Специально говорил так мерзко и грязно, чтобы увидеть отвращение на ее красивом лице. Но… Не увидел!

Лиза подается вперед, целует в губы, а потом шепчет:

— Делай со мной все, что хочешь, Амин. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Я… Люблю тебя.

Такое чувство, что мне нож всадили под ребра, по телу проходит дрожь. Мне никто и никогда не говорил, что любит. Провожу языком по ее губам, словно могу почувствовать вкус этих слов. А внутри такая эйфория разливается, заполняет каждую клеточку, каждую пору. Целую девушку в скулы, вниз по шее, к ключицам, прихватываю зубами сосок через ткань.

— Еще. Скажи еще.

— Я люблю тебя, Амин, — стонет, откидывается назад, бесстыдно подставляя себя для поцелуев.

Смотрит на меня своими светлыми глазами, проникает в саму сердцевину. Каждая ее частичка — моя. Лиза принадлежит только мне, вся она…