Намочил вату раствором и приложил к ее ранам.

— Черт, жжется! — громко сказала девушка и попыталась вырвать свою ногу из моего захвата. Я лишь сжал крепче. Из ран тут же потекла кровь. Я попытался остановить ладонью.

— Терпи.

— Будто у меня есть выбор, — фыркнула блондинка.

— Раз начала огрызаться, значит идешь на поправку.

— Поправлюсь я в этом гадюшнике! В следующий раз меня просто прибьют и закопают в дальнем углу сада.

— Никто тебя больше не тронет!

— Что — то сомневаюсь, — сказала и отвернула лицо в сторону.

Схватил пятерней за скулы, пачкая ее лицо кровью, заставил на себя посмотреть.

— Больше никто тебя не тронет, поняла? — Кукла молчала. Я аккуратно пересаживаю ее себе на колени, чтобы не задеть раны.

Снова беру ее за подбородок, приближаю к своему лицу.

— Поняла?

— Поняла, — тихо сказала и посмотрела на меня.

Я размазал ее кровь по ее же губам. Девушка прерывисто вдохнула. Я наклонился еще ближе и слизал кровь с ее губ.

— А кто защитит меня от тебя, Амин? — тихо спросила Кукла. — Ты тоже можешь сделать мне больно…

— Я не сделаю тебе больно. Я сразу сломаю тебя, Кукла. Боли ты не почувствуешь.

Впился поцелуем в ее губы. Бл*ть, мне хотелось драть ее, как последнюю шлюху, и в то же время быть аккуратным, чтобы не причинить лишней боли.

Девушка всхлипнула, когда я провел пальцами по ее промежности.

— Т — ш — ш, я буду нежен, — пообещал.

Стянул с нее футболку и втянул в рот сосок, девушка выгнулась дугой, принимая ласку. Я гладил, массировал ее тело, доводил до экстаза.

Приподнял за попку и стянул с себя штаны.

— Возьми член в руку, — скомандовал, Кукла сделала все, как я сказал. От прикосновения ее нежных пальчиков я едва не кончил. Глаза девушки встретились с моими. В них было столько эмоций.

— Ч — что дальше? — грудным голосом спросила девушка, мне башню едва не сорвало.

— Направь в себя и опускайся.

Медленно, миллиметр за миллиметром Кукла стала насаживаться на мой член. Я призвал всю силу воли себе в помощь. Эта картина была поистине великолепной. Девушка застонала, когда я толкнулся бедрами. Кукла обхватила мои плечи и стала раскачиваться. Я поддерживал медленный ритм, который она задала. Терпение никогда не было моей сильной стороной. Но я хотел, чтобы она сама отдалась ощущениям.

Девушка начала стонать, чувствовал, какая она стала мокрая. Каждый раз опускаясь на член он входил в нее с характерным звуком. Девушка распахнула свои серые глаза и на ее лице смешались восторг и смущение. Я видел по ее взгляду, что она ожидала другого… Думала, что я снова буду трахать ее, как дикое животное. Она ожидала унижения и синяков. А это было новое ощущение.

Как для нее, так и для меня. Я всегда трахался жестко. Сучки были для меня лишь способом сбросить напряжение, никогда не были чем — то важным или значимым. Даже с Азалией так было…

Но с Куклой все по — другому.

Она застонала, ее щеки вспыхнули алым. Она приближалась к оргазму. Я наклонился к ее губам, скользнул языком внутрь, пробуя ее сладость на вкус. Мои пальцы заскользили по ее бокам, по тонким ребрам к выпуклости груди. Девушка застонала еще громче, когда я провел большим пальцем по ее соску. Прикосновение было мягким, ей это нравилось.

Я просунул руку между нами и провел пальцами по ее клитору. Кукла вскрикнула и запрокинула голову назад, обнажив изящную шею. Я повторил это движение и стал двигать бедрами быстрее, заставляя ее стонать все громче. Мне нравилось слышать, как она орет от наслаждения, захлебывается стонами.

Ее взгляд снова встретился с моим. Она уже не отворачивалась. Смотрела в глаза. Она была первой и единственной девушкой, которая осмелилась выдержать мой взгляд, пока я трахал ее. Она была первой, кому я позволил это сделать. Мои пальцы скользили по ее клитору, когда я погружался в нее снова и снова.

Стенки ее лона сомкнулись вокруг моего члена, когда она кончила с громким криком, дрожа всем телом. Я сомкнул губы на идеальной коже ее шеи и прикусил, желая оставить свой след.

Наше дыхание было рваным, пока мы пытались прийти в себя. В дверь постучали. Я нахмурился. Аккуратно пересадил Куклу со своих колен на кровать. Взял футболку и сам натянул на девушку. Она улыбнулась мне и откинулась на подушки.

Я натянул на себя трусы и открыл дверь. За ней оказался Тамерлан. Мужчина переводил взгляд с меня на Куклу. Я видел, как вспыхнули его глаза. Мне это не понравилось.

— Пришел врач, — сказал мужчина и поклонился.

— Пусть заходит.

Все же девушку надо осмотреть…

Лиза

Я сидела в его рубашке, укрытая тонкой шелковой простыней. Доктор внимательно осмотрел меня и забинтовал раны. Мужчина оставил на подносе баночку с мазью и велел менять повязки два раза в день.

Когда он закончил, то прошел в другую часть комнаты, где на диване сидел Амин с Тамерланом. Мужчины все это время о чем — то разговаривали. Когда увидели доктора, замолчали.

— С ней все будет в порядке. Я вытащил осколки, зашивать не нужно. Я оставил лекарства, девушке нужны перевязки. Недели полторы она не сможет ходить.

Амин поднялся с дивана и пожал доктору руку. После чего, тот покинул помещение.

Все это время Тамерлан не сводил с меня глаз. Даже когда Амин говорил ему что — то о деле, он то и дело возвращался взглядом ко мне. Мне было неуютно. Странное, будоражащее чувство поселилось внутри. Я старалась не смотреть на него, сидела, опустив глаза на свои ладони. Мои щеки пылали, от мысли, что он видел меня голой. И теперь его пристальное внимание жутко нервировало.

Если бы могла, сбежала бы к себе в комнату. Спряталась бы под одеялом, надеясь, что больше никто из этих людей меня не найдет. Сколько боли я уже испила, сколько страхов поселилось внутри. Но ведь Амин защитил. Он не бросил меня на растерзание, значит ли это, что его сердце оттаяло?

Этим вечером он был нежен со мной как никогда. И это так пугало, и вместе с тем вселяло в мою душу надежду. Сегодня в его глазах, смотрящих на меня впервые мелькнула нежность. Теплое, человеческое чувство, от которого на сердце так тепло стало…

— Амин, мы должны выезжать через пару часов, — произнес Тамерлан. — От этой встречи зависит твоя судьба как политика. Ты не можешь игнорировать приглашения Керема.

— Мы и без этого старика справимся.

Тамерлан покосился в мою сторону.

— Ты бы не обсуждал такие вопросы в присутствии посторонних, — его голос звучал враждебно. Мне стало не по себе. Он имеет ввиду меня?

Я не могла понять Тамерлана. То он добр и заботлив, то задает мне каверзные вопросы. Что за мысли в его голове? На чьей он стороне? Я не могла этого понять.

Амин ничего не отвечал ему. И это было странно. На такие заявление Амин всегда отвечает грубостью и силой. Тамерлан только что перешел границы дозволенного, никто не может указывать Амину что делать, а он указал. Но Амин словно и не слышал этих слов. Он подошел ко мне и посмотрел на перевязанные ноги.

— Больно?

Я покачала головой. В его присутствии я всегда чувствую себя взволнованно. Мне страшно и одновременно с этим тепло. От его близости, он его пальцев на моей коже. Тамерлан — странный, но Амин — что — то темное и неизведанное. Он пугает до внутренней дрожи. Шагнув в его темноту, ты можешь согреться, а можешь сгореть.

— Уже нет. Доктор дал мне лекарство.

Он кивнул. Ему понравился мой ответ. Амин не переносит человеческой слабости. Чувства жалости в нем нет ни грамма. Он не тот мужчина, кому можно поплакаться и лечь на плечо.

— Ты останешься здесь, пока не выздоровеешь. Кого тебе прислать в помощь?

Я подумала, что могу попросить об Элине. Но после случившегося на той вечеринке, я не могу быть в ней так уверенна. Это ведь она принесла мне те сапоги, она позвала на ужин и даже не предупредила о задумке Марьям. Уверенна, Эля понимала, что происходит. В обиде ли я на нее? Ни в коем случае. Я понимаю, что все девушки лишь марионетки в руках жестокой женщины. Но доверять я ей тоже не могу.