— Тень, — констатировала эльфийка неприязненно. Быстрым движением посоха обновила магический щит. — Очень предусмотрительно.
Подумав, села на груду битого камня. Посох чародейка прислонила к стене: короткого движения достаточно, если нужно будет взять оружие. Луна словно специально повисла в разрыве облаков, чтобы озарить ее и собеседника неверным светом.
— Я предположил, что после сказанного Матерью ты захочешь меня убить, — объяснил Архитектор. — Но ты предлагала разговор, и я не хотел упускать возможности. Помощь Серого Стража для меня неоценима.
Когтистые пальцы тени слегка шевельнулись. Нериэль тоже непроизвольно сжала кулак, вспоминая, как коснулась этой руки. Подняла сощуренные глаза к лицу Архитектора.
— Жаль, в пару к рукопожатию я не могу показать тебе оплеуху. Это удар по щеке, если ты не знаешь. Лицо от него обжигает болью, в голове звенит. Я не пробовала так бить, но очень постаралась бы. За Дункана, — она приподняла правую руку, внимательно глядя на ладонь. Эльфийка отчетливо представляла боль в пальцах от хлесткого удара. Посмотрела так же на левую руку. — За Риордана.
Нериэль вернула взгляд к лицу эмиссара, и говорила медленно, очень медленно, как научили в Круге — чтобы в паузах между словами выгорала ярость.
— А потом еще раз и еще, за всех, кто погиб во время Мора, от моих друзей-магов до капитана храмовников из Лотеринга, которого не помню уже ни в лицо, ни по имени. Снова и снова, пока не собью в кровь ладони или ты не упадешь к моим ногам, скуля от боли…
Архитектор непроизвольно коснулся пальцами своей челюсти, но не прервал речь. Нериэль закрыла глаза и медленно выдохнула. Руки бессильно упали на колени.
— Но я хочу причинить тебе боль, а не убить. Значит, это пройдет.
Эльфийка посидела немного, не двигаясь. Она не боялась нападения, хотя не могла сказать, сколько в этом бесстрашии расчета, сколько чутья и сколько — обыкновенной тяжелой усталости. Добавила негромко:
— Я рада, что ты вспомнил о моем обещании, Архитектор. Ты сдержишь свое?
— Я задержался лишь затем, чтобы еще раз обратиться к тебе, — кивнула тень. — Я увожу своих собратьев глубоко под землю — всех, кто наделен разумом, и всех неразумных, кого смогу. Там я продолжу свою работу, как и сказал тебе.
— Дело пойдет медленно, — заметила Нериэль. — Хотя кое-какие запасы крови у тебя должны быть.
— Ты правильно предполагаешь, что надолго их не хватит, — кивнул эмиссар. Маска светлела в сиянии луны, но глазницы остались полны глубокой тени. — Значит ли твой вопрос, что ты хочешь помочь?
— Прямо сейчас тебе не стоит просить моей крови, — холодно посоветовала Нериэль и тут же смягчилась. — Однако если ты пришлешь за ней позже, я не откажу. Возможно, и другие Стражи согласятся дать свою — хотя бы Натаниэль и Веланна.
— Но как я смогу найти тебя, командор?
— Башня Бдения, — быстро сказала Нериэль, постаравшись, чтобы горло не свело спазмом на этом названии. Что там теперь кроме трупов и развалин? Гномьи двери и древние подземелья, должно быть, уцелели.
— Я знаю тоннели, которыми приходил в вашу крепость Иссохший, — кивнул Архитектор. — Моим гонцам придется проделать долгий путь, чтобы добраться туда с глубинных троп, но они не пожалеют себя ради освобождения сородичей.
— Коридор отрезан… был отрезан и, я надеюсь, остался. Иногда я буду открывать проход и осматривать ближайшие залы. Если твои посланники не станут нападать или искать пути внутрь крепости, их не встретят как врагов, — она повела плечами и призналась неохотно: — Я не вернула того, кто принес весть в Амарантайн. Я доверила его судьбу моему воину, и не знаю, каким было решение. Но думаю, он не убил твоего посланника.
— Посланец знал, что может погибнуть, — откликнулся Архитектор. — Но хотел пойти. Ваш народ вызвал у него интерес.
Повисло молчание, но никто не двинулся с места: оба понимали, что сказано не все. Нериэль лишь слегка наклонилась, чтобы бросить взгляд на свой лагерь. Стражи спят, костерок тлеет. Никаких признаков опасности.
— Не хочешь ли ты присоединиться ко мне, командор? — спросил эмиссар неожиданно. — Я немного встречал тех, кто с такой готовностью простил бы нам… нашу природу. У нас общая цель, и бороться мы могли бы вместе. Дело пойдет быстрее, если помогать мне станет не только Ута.
Нериэль задумалась, с трудом перекатывая мысли в усталой голове.
Так будет надежнее всего. Рядом с ним. Достаточно близко, чтобы помогать. Чтобы советовать. Или остановить. Или нанести удар.
— Нет, — откликнулась она после паузы. — Я верю, Ута помогает тебе, чтобы спасти свой народ от Мора. Но не уверена, помнит ли она еще этот народ. Кроме того, если я останусь на поверхности, союз принесет больше пользы.
— Что ты считаешь более важным? Пока хотя бы один из моих сородичей неразумен и ищет древних богов, угроза Мора не уйдет в прошлое.
— Так или иначе, на освобождение твоего народа потребуется много лет, — заметила Нериэль. — И чтобы за это время не начался еще один Мор… Ты намерен искать драконов, Архитектор? Что ты сделаешь, когда найдешь одного из них?
Эмиссар замолчал на некоторое время. Сложил руки на груди — поза, неуловимо напомнившая Нериэль молитву.
— Если мы не можем защитить его от скверны, я думаю, его придется убить, — выдавил эмиссар через силу. — Эта потеря огромна, но если нет другого пути…
Лицо порождения тьмы почти не изменилось, но Нериэль была уверена, что видит горечь и внутреннюю борьбу. «В мире есть и то, что заслуживает сохранения», — прошептал в ее ушах глубокий, красивый женский голос. Губы эльфийки поневоле повторили слова. Тень чуть заметно подалась к ней.
— Это тяжелое решение для тебя. Сейчас я не могу предложить другого, — сказала Нериэль и продолжила громче. — Тебе понадобится помощь, чтобы уничтожить дракона. Помощь Серых Стражей.
Архитектор молчал, и она добавила:
— Ты можешь позвать мня и в том случае, если появится еще одно существо, подобное Матери. Сделай это прежде, чем оно причинит вред.
Нериэль расправила плечи, вцепилась взглядом в темные тени глазниц.
— Я могу быть хорошим союзником. Но не забывай, что я должна защищать свои народы: людей, эльфов, гномов, — сказала она, изо всех сил стараясь выдержать спокойный тон. — Ты много ошибался, и твои ошибки дорого обошлись другим. Теперь ты должен быть осторожен.
Архитектор молчал еще некоторое время, но в чем-то — в повороте головы? — читалось напряженное внимание. Даже не видя глаз, Нериэль могла поспорить, что эмиссар разглядывает ее, как чертеж сложной руны.
— Так трудно понимать вас, — прошептал он наконец. Снова коснулся челюсти двумя пальцами. — Когда ты сказала, что хочешь бить меня по щекам, я был уверен, что ты мне не угрожаешь. А теперь мне кажется, ты говоришь с угрозой.
Нериэль поднялась с места, привычным движением взяв посох. Несколько шагов до тени она преодолела почти беззвучно. Пришлось закинуть голову, чтобы посмотреть в золотые глазницы маски. Вблизи они виделись отчетливее — до самого дна.
— Не заставляй меня становиться твоим врагом, Архитектор. Я этого не хочу, но многое зависит от тебя.
— Тебе не следует обвинять меня в легкомыслии, командор, — эмиссар склонил голову, но голос его остался твердым. — Решения не казались простыми, но я обязан был сделать выбор. Я должен был рискнуть.
Нериэль отвернулась и отошла к краю площадки. Тень не двинулась с места, однако голос стал тише, смягчился.
— Я знаю, что мои ошибки причинили много зла, но я никогда не желал этого.
Страж некоторое время молча смотрела на луну в рваной рамке облаков. Здесь, внизу, ветра почти не было, но тучи перетекали и менялись, словно их терзали неистовые потоки воздуха.
— Значит, я могу предложить тебе кое-что более ценное, чем военная помощь, — сказала Нериэль. — Ведь знания наших народов недоступны тебе?
— Лишь некоторые крупицы, которые угодили под землю.
— Тогда я стану искать новые. Знания о древних богах, о скверне, о Серых Стражах… Они хранятся в книгах и умах, и рождаются непрестанно. Рисковать не придется, если мы будем знать.
