— Тогда мы во многом схожи, — ответил на улыбку сенешаль. Сдвинул на две клетки фигурку мага. — Твой император под ударом, мой командор.

Он поймал удивленный взгляд и пояснил:

— Об этом принято сообщать.

— Какая изысканная вежливость, — не удержалась от смешка Нериэль.

Некоторое время она размышляла, как проучить нахальную фигуру. В обороне осталось не так много бойцов. В итоге сдвинула императора. Теперь он сможет атаковать мага из безопасного места.

Наверное, императору тоже хочется сражаться. Горько, когда другие умирают за твою корону, а ты не имеешь права. Бедный Кайлан. С другой стороны, Анора, храни ее Создатель, не против. А мой император — Кайлан или Анора? А остальные?

— Сложная игра, — сказала она вслух. — Но проще жизни.

— Никаких неожиданностей, — согласился сенешаль и оставил мага в покое, занявшись офицером. — Партия начинается, когда стороны равны и готовы. Друзья и враги никогда не меняются.

Нериэль чуть заметно качнула подбородком, соглашаясь. Смерила оценивающим взглядом вражеского кавалериста. Из-за этого шевалье к императору справа не подобраться. Интересно, получится его выманить?

— Фигуры не боятся, не сомневаются, — продолжила она. — Не надо думать о том, каково пехотинцу атаковать кавалериста или мага, которые намного сильнее. Или видеть гибель товарищей.

Или становиться военачальником просто потому, что настоящий военачальник убит.

Нериэль отогнала мысль и переставила офицера, которого называла похожим на Справедливость.

— Фигуры не оставляют любящих детей и красавиц-вдов, — закончила она. — Твой император под ударом.

— Размен, верно? А ты бы хотела такую армию?

Кавалерист Вэрела сбил офицера, чтобы тут же пасть: Нериэль передвинула военачальника. Задумалась, но ненадолго.

— Нет. Это больше похоже на порождений тьмы, — она откинулась на спинку кресла и провела рукой по глазам. Схватка игрушечных армий становилась все интереснее, но… — Знаешь, я устала. Мы можем доиграть в другой раз?

— Конечно. Партии часто ведут по частям.

Они сложили выбывшие фигуры на места, но доску убирать не стали. Вэрел расслабленно замер в кресле, отпил глоток из кубка. Чародейка к своему больше не прикасалась.

— Я никогда не спрашивала, — заметила Нериэль мягко, — у тебя есть семья?

Вэрел некоторое время молчал, прежде чем ответить.

— У меня есть внук, — сказал он наконец.

«Только внук? — отметила девушка про себя. — А его отец или мать? А их мать?»

— Он живет в Амарантайне? — осторожно спросила она. — Наверное, еще малыш?

— Да, но уже большой проказник, — улыбка тронула губы Вэрела и тут же пропала. — По крайней мере, мне так пишет его бабка. Они живут в Денериме.

— Так далеко? Должно быть, вам и увидеться непросто, — сочувственно покачала головой Нериэль.

— Когда я понял, что служба у эрла Рендона рискует плохо закончиться, то нашел предлог и отправил дочь подальше, — хмыкнул сенешаль невесело. — Я рано овдовел и, боюсь, воспитал Мередит скорее мальчиком, чем девочкой. Здесь ее норов довел бы до беды. А там она вышла замуж за славного юношу и родила ребенка.

Нериэль вспомнила пыточные подвалы эрла Хоу и кивнула. Должно быть, Вэрелу непросто было отправить прочь единственного родного человека, но сенешаль поступил правильно. Вот только… В душе заворочалось беспокойство.

— Она была в Денериме, когда…? — начала Страж. Вэрел кивнул.

— Мередит с мужем прикрывали отход горожан.

Нериэль впилась зубами в нижнюю губу.

Он служил мне все это время! Служил преданно, ни разу не выказав недовольства! Мне, которая не спасла…

— Мне очень жаль, Вэрел, — пробормотала она. Быстро коснулась руки собеседника и тут же отпустила. Выдержки, чтобы посмотреть в золотистые глаза, ей не хватило. — Я ничего не могу изменить в прошлом, но сделаю все, чтобы больше такого не происходило.

— Не казнись, командор, — мягко попросил сенешаль. — Они сражались за свой город и своего ребенка, и умерли как герои.

Он одним глотком осушил кубок. Нериэль приподняла чашу и тоже допила ее за двух героев, которых навряд ли помянет кто-то кроме немногих близких. Сладковатое вино жгло гортань не хуже, чем кровь порождений тьмы.

— Я понимаю, что нельзя спасти всех, — продолжил Вэрел. — Ты ведь тоже это понимаешь?

— Разве ты не пытался спасти всех, кого можешь, от эрла Хоу? — парировала Нериэль, но теперь хотя бы смогла поднять глаза на сенешаля.

— Это привело меня в темницу, — кивнул человек со смешком, полным горькой иронии. На сей раз он опустил взгляд. — Но я помог далеко не всем. Те, кому не смог… Помню их лица отчетливее, чем… чем большинство других.

Он глубоко вздохнул и заговорил бодро, явно показывая, что пора сменить тему.

— А у тебя есть родные, командор?

Страж ответила не сразу. В голове краткими искрами мелькнули мысли об эльфах по фамилии Сурана, чьи лица Нериэль забыла много лет назад, потом — о старом чародее Ирвинге и его непутевом ученике Йоване, который скрывается под именем мастера Левина, если не погиб. Но следом возникли два других образа. Высокий мужчина с темным лицом ривайни, выходца из Андерфелса, с внимательными умными глазами. Русоволосый ферелденец, чья улыбка преображает лицо и зажигает искорки в глазах, так что не улыбнуться в ответ невозможно. Нериэль стало тепло, будто огромная птица обняла ее мягкими крыльями цвета ливня и серебра.

Командор прошлась по залу взглядом, задерживая его на каждом из бойцов, и не стала скрывать невольную улыбку.

— У меня есть Стражи.

— Не делай этого, Нериэль, — сказал Вэрел внезапно.

Оглянувшись, девушка увидела боль на лице сенешаля. Он некоторое время молчал, прежде чем объясниться.

— Я приезжал поздравить дочь с рождением ребенка. Больше мы не виделись, и я помню каждую ее черточку. У тебя сейчас было точно такое выражение, как у Мередит, когда смотрела на малыша.

Нериэль чуть слышно усмехнулась.

— Наверное, в самом деле. Я сделала их Стражами. Чашу поднес ты, но выбрала для них эту жизнь я. Теперь они разделят мою судьбу, а я могу оплатить это только участием, вниманием и заботой.

Она хотела снова перевести взгляд на Стражей, однако Вэрел коснулся ее руки, привлекая внимание. Тут же отдернул пальцы, словно обжегшись, и схватил фигурку для игры.

— Они твои подчиненные, — резко сказал человек. Голос сенешаля был тихим, но пальцы сжались так, будто хотели раздавить крошечного пехотинца. — Как и все в Башне. Твои солдаты, кавалеристы и офицеры. Возможно, нас придется разменивать, чтобы выиграть партию. Как долго ты продержишься, если будешь тратить столько души на каждую фигуру?

Улыбка Нериэль спряталась в уголках губ, в глубине зрачков.

— Двадцать восемь лет. Немного меньше, если считать от посвящения день в день.

Вэрел смутился и опустил взгляд, но Нериэль подалась вперед, чтобы снова посмотреть ему в лицо.

— Не надо жалости, — прошептала она и не отвела глаз, хотя знала, что в них зажегся огонек алчного торжества, которому эльфийка обычно старалась не давать воли. — Храмовники мне не указ. Люди говорят мне «миледи». Я видела Ферелден от болот Коркари до Денерима и от леса Брессилиан до Орзаммара. Я хотела отдать ордену все, а получилось, что орден дал все мне.

Откинувшись на спинку кресла, Нериэль прикрыла глаза и мягко улыбнулась.

— Как бы я хотела, чтобы мои Стражи могли сказать то же. Ни один из них не доживет до старости, но пока они живы, я желаю видеть их счастливыми. И если любой Страж может погибнуть до конца месяца, то за это я люблю их еще больше.

С новой улыбкой Нериэль обвела взглядом Стражей, никто из которых не услышал тихого монолога.

— И потом, как их можно не любить? — почти беззвучно рассмеялась она. — Огрен кого угодно выведет из терпения пьянками и дурными манерами, но когда мы не знали, свидимся ли живыми, он шутил и читал по памяти гномьи стихи. Веланна собирает крупицы историй, чтобы спасти от нищеты духа народ, который изгнал ее…