— Должен признать, эти новые стены впечатляют, — заметил сенешаль. — Возможно, стоит пригласить гномов погостить подольше. Эти ребята работали каких-то несколько месяцев. А во что они превратят Башню за пару лет?

— Заманчивая мысль.

— Только не пускай других эрлов осмотривать наши стены, — полушепотом добавил Вэрел, подавшись вперед. — Заплатят вдвое и сманят.

— Обещаю вблизи стен завязывать глаза всем дворянам, которым придет в голову меня посетить, — так же шепотом пообещала Нериэль, старательно сохраняя серьезный вид. И сама удивилась. Сколько она не шутила?

Золотистые глаза Вэрела сверкнули улыбкой.

— Ты тоже заслужила отдых, командор. Знаешь, в подвале еще достаточно бочек и бутылок. И все они твои.

От того, что Вэрел принял легкий тон беседы, на душе стало еще приятнее.

— Тогда я обязана хоть раз угостить вас приличной выпивкой. Обычно от меня допросишься только крови порождений тьмы.

— Белое или красное? Выберешь сорт?

Нериэль покачала головой: все равно. Сенешаль посмотрел удивленно, но подозвал слугу и довольно подробно описал, что он должен принести.

— Может, партию? — спросил Вэрел, когда слуга ушел.

Рядом с книгами на полке стояла разлинованная доска. Нериэль видела в Круге орлесианскую игру со множеством причудливых фигурок, хотя развлекались ею только взрослые чародеи. Учитель Ирвинг обещал показать основы, но у него вечно не доходили руки, а Нериэль предпочитала вытягивать из первого чародея советы по магии или, на худой конец, новости внешнего мира.

— Если возьмешься учить меня.

Вэрел перенес доску на стол и выдвинул из-под расчерченного поля маленький ящик. Нериэль потянула такую же ручку со своей стороны. В бархатных гнездах спала резная армия.

— Это пехотинец, солдат, — сообщил сенешаль, показав самую простую фигурку. — Он может идти только вперед, и каждый раз — только на один шаг.

Вэрел расставил пехотинцев в линию.

— А если дойдет до конца? — спросила Нериэль, взглянув через почти пустое поле. — Переходит на сторону противника?

Сенешаль закашлялся.

— К счастью, нет. Давай объясню чуть позже. А пока — вот кавалерист, шевалье. Его преимущество в подвижности: он способен перепрыгнуть через другие фигуры.

Вэрел показал ход, прежде чем поставить кавалеристов на места, и перешел к следующей фигуре. Эльфийка даже вздрогнула, когда ее отвлек гулкий бас Огрена.

— Эй, Нериэль, это что, наперсток? А в нем чего?

Подняв глаза, она увидела, что Страж держит небольшой кубок чеканного серебра и внимательно принюхивается к содержимому. Слуга предпочел сбежать на другой край залы, и теперь разливал вино для дам. Сигрун устроилась на скамеечке для ног, но явно не чувствовала себя ущемленной, а с головой погрузилась в книгу. Веланна размышляла перед раскрытой тетрадью.

— Не знаю, Огрен. Я надеялась, ты мне поможешь разобраться, — состроив безобидную мину сообщила чародейка.

Гном уничижительно фыркнул, но от чаши, понятно, не отказался.

Нериэль взяла в каждую руку по крупной, особенно тщательно вырезанной фигурке.

— Похоже, остались самые интересные.

— В каком-то смысле, — откликнулся сенешаль. — У тебя в левой руке — император. Если он окружен врагами — партия проиграна. Как всякая коронованная особа, император ограничен множеством правил и не шагает больше, чем на одну клетку. Остальные фигуры защищают его.

— Лучше, чем если бы он лез в бой, — поморщилась Нериэль: на ум пришел Кайлан. Качнула правой рукой. — А это?

— Военачальник, самая сильная из фигур. Некоторые используют название «императрица», но мне кажется, считать его полководцем вернее.

— Тэйрн Логэйн.

Нериэль невесело хмыкнула. От аналогий теперь не отвязаться. Вэрел бросил на нее взгляд через доску и улыбнулся чуть заметно.

— Теперь уже нет.

Он водрузил короля и полководца на места.

— А теперь то, о чем ты спрашивала. Если солдат пройдет доску до конца, он станет военачальником.

Их опять прервали.

— Гм, смертная, — Справедливость переступил, лязгая тяжелыми латами: он и не подумал снять доспех, только шлем убрал. Пожалуй, к лучшему.

— Нериэль, — поправила эльфийка. — Смертные не любят вспоминать, что смертны. Если хочешь быть вежливым — обращайся по имени или званию.

— То есть… я обидел тебя? — Справедливость в недоумении свел брови. Если привыкнуть, восковое лицо Кристофа выглядело не так уж плохо.

— Я знаю, что ты говоришь без злого умысла. Но другие могут обидеться.

— Хорошо, — согласился воин и показал чашу. — Мне дали это. Я так понимаю, вы это пьете? Зачем?

— Это вино, — терпеливо объяснила Нериэль. — Некоторым нравится вкус. Ты чувствуешь вкус?

— Немного. Но это тот самый… алкогольный напиток, которые пьет Огрен?

— Да, это алкоголь. Если много выпьешь, захочется смеяться или спать, трудно будет сосредоточиться. Впрочем, я не знаю, подействует ли на тебя, — она окинула фигуру воина взглядом. — И одного кубка для тела Кристофа, наверное, мало.

— Зачем смертные пьют то, что мешает сосредоточиться?

— Хороший вопрос. Вэрел, как ты думаешь?

— Это отлично помогает забывать, — ответил сенешаль без улыбки.

Справедливость покачал головой, отказываясь понимать живых. Когда отходил, чашу воин держал так, словно она могла укусить. Зато возле столика возник слуга с последней парой бокалов и наполовину пустой бутылкой. Нериэль сцапала кубок — рассмотреть резные бока, украшенные изображениями мабари.

— Ступай, я сам разолью, — принял бутылку Вэрел. — Ты знаешь, командор, что первоначально это было главной обязанностью сенешаля — наполнять чашу господина? Но эрлы допускали к своему вину только тех, кому доверяли, и со временем стали давать сенешалям все больше поручений и полномочий. Вернемся же к истокам…

Он легким жестом наклонил бутылку. Эльфийка подставила чашу, но приподняла горлышко пальцами, едва рубиновая жидкость слегка омыла стенки.

— Достаточно.

Она улыбнулась, чтобы сенешаль не принял отказа на свой счет.

— Если только не хочешь нести своего командора в покои на руках.

По лицу Вэрела скользнула тень замешательства.

— Хмель ломает концентрацию. В Круге ученики не пьют. Привычки к этому у меня нет, — она кивнула на бутылку. — А для такой коротышки одной чаши довольно, чтобы хохотать без остановки или уснуть.

— Но ведь ты давно не в Круге?

— Но всегда или слишком занята, или у многих на виду. Не было случая попрактиковаться. Лучше начну с малого.

Нериэль осторожно поднесла чашу к лицу, повела носом. Похоже на запах фруктов, но толком не разберешь. Сделала маленький медленный глоток. Против ее ожидания, жидкость не отдалась горечью на языке. Но вкус слишком странный, чтобы сказать, нравится или нет.

— Первый ход я уступлю тебе.

Некоторое время они молчали, лишь фигурки постукивали о доску. Чародейка размышляла.

Захватить императора. Послать лазутчика? В одиночку даже военачальник не справится — разве что сперва перебьем всех защитников. Оборонять своего императора? Важно, но войны обороной не выигрывают. Постараюсь-ка для начала захватить центр доски…

Только после десятка ходов Нериэль вспомнила, что битва затеяна ради развлечения, и не обязательно вести ее в напряженном молчании.

— Похож на Справедливость, каким он был в Тени, — заметила она, сдвигая своего офицера. Оба игрока поневоле оглянулись на Кристофа. Он замер, привалившись к стене, и неловко переворачивал руками в латных перчатках страницы книги «Лириум. Глас Создателя».

— Не подумай, будто я не доверяю тебе, командор, — помявшись, сказал Вэрел, — но ведь Кристоф…

— Справедливость.

— Именно об этом я хотел сказать. Он… одержим? Благим духом? Ты уверена, что это вообще возможно?

— Я уверена, что он не демон, если ты об этом. Жаль, что душа Кристофа уже ушла в Тень. Мне случалось видеть человека, которого дух таким способом вернул к жизни. Его тело не разлагалось, а душа и память остались невредимыми. В любом случае сейчас Справедливость не может уйти. Постарайся объяснить солдатам его присутствие. Он будет сражаться за нас. И он не опасен, — Нериэль приподняла уголок губ, — если при нем не совершать ничего преступного.