Антифашистские мемориалы, построенные на территории бывших концлагерей в Бухенвальде, Равенсбрюке, Заксенхаузене, заняли особое место в истории европейского искусства XX века. «Искусство должно учить действию», – считал поэт Бертольд Брехт. Скульптура Кремера учит действовать и не сдаваться при любых обстоятельствах.

Епистиния Фёдоровна Степанова не воевала. Она была матерью десятерых детей: девяти сыновей и дочки. Все девять ушли на фронт в Великую Отечественную. Все девять отдали жизни в этой войне. А Епистиния вошла в историю, став символом Матери Солдата. Такой её знают далеко за пределами нашей страны. О ней написаны книги, стихи, песни, снят документальный фильм.

В Краснодарском крае есть музей Епистинии Степановой и её памятник – Солдатская Мать присела на скамеечку и смотрит вдаль, всё ждёт своих сыновей…

В Ростове-на-Дону Епистиния Фёдоровна жила в 60-е годы XX века у своей дочери Валентины Коржовой, забравшей её сюда после войны с Кубани. В Ростове-на-Дону живут внучка Епистинии Фёдоровны, ее правнук и праправнуки. И вот я сижу за столом с красивой скатертью в уютной квартирке внучки Матери Солдата – Людмилы Николаевны Снитко. Мы рассматриваем огромный лист бумаги – на него Людмила нанесла все линии рода Степановых, детей её сыновей и дочери.

Внучка Е. Степановой – Л. Снитко в музее бабушки. Фото из архива автора

– У Епистинии Фёдоровны и её мужа Михаила Николаевича было пятнадцать детей. По разным причинам пятеро умерло в малолетстве, осталось девять сыновей и одна дочь, – ведет она пальцем по коротким линиям на бумаге. – Я – дочь Николая, второго по счёту сына бабушки Епистинии. Он единственный вернулся с войны, но болел и умер от ран.

Хозяйка то и дело старается подлить мне в чашечку ещё чая, пододвинуть поближе пирожные, гостеприимство в крови потомков бабушки Пести. Маленькая Людмила росла с ней и хорошо её помнит:

– Бабушка всегда была главной фигурой в моей жизни. Она до конца своих дней не могла оправиться от горя. В семье боялись, что она может помешаться от печальных мыслей. Поэтому нас, детей, часто отправляли к бабушке, чтобы она переключалась на нас. Немудрёная хитрость удавалась. Она брала себя в руки и начинала заниматься нами. Мы просили у бабушки блинчиков с творогом или вареников с вишней. Она никогда не отказывала и начинала стряпать. Хотя помню, что иногда она как бы отвлекалась, а иной раз у неё начинались приступы горьких рыданий. Когда у меня были каникулы, отец отправлял меня к бабушке с самого утра и говорил: «Помни, что я тебя не просто так посылаю, а на помощь. Собери яблоки в саду, жердёлы, вишни разложи на решето для сушки».

Он очень переживал, что на мать обрушилось такое горе, что он вернулся один с фронта. Мне кажется, он и умер раньше времени потому, что не только болезнь, но и эти мысли изнутри подтачивали его.

Мы рассматриваем семейные фотографии, и Людмила Николаевна продолжает:

– Бабушка никогда не повышала голос на нас, детей. Такой вот у неё был метод воспитания. Видимо, в молодости у неё был весёлый характер. Могла посмеяться с нами. Рассказывала интересные и смешные истории так мастерски, что мы все хохотали. Бабушка была верующая и много молилась. Часто мы расспрашивали её про императрицу Екатерину Вторую. И она нам говорила, как уважали её в прежние времена, как она сама всегда упоминала её в своих молитвах.

Хорошо помню её рассказ, как после окончания войны она ходила на вокзал, смотрела на проходившие поезда и спрашивала проезжавших солдат, не встречали ли они её сыновей. Те отвечали, мол, надейся, мать, вернутся они. Мы же возвращаемся… Но однажды она упала на землю, обняла её и зарыдала: «Земля, скажи, где мои сыны?» Говорила, что лучше бы не приходили ей похоронки, тогда бы у неё оставалась надежда, что сыновья где-то живут, не погибли.

Порой думаю, какими сейчас были бы мои дядья? Целых восемь дядюшек – это же было бы замечательно! Только времена были тогда тяжёлые: старший сын, Александр, погиб в семнадцать лет. Его в 1918 году расстреляли белые, считая, что он помогает красным. Фёдор погиб в 1939 году, в боях с японцами на Халхин-Голе. А потом началась Великая Отечественная, которая забрала и остальных. Как бабушка пережила всё это горе, свалившееся на неё? Сколько я её помню, она до конца своих дней не могла оправиться от перенесённых несчастий.

– До сих пор неизвестно, как погибли некоторые сыновья?

– Да. Павлик, Ваня и Вася пропали без вести. Младший, Саша, его мама называла Мизинчиком, служил в 339-й Ростовской стрелковой дивизии. О нём известно больше. Посмертно ему присвоили звание Героя Советского Союза, дали орден Ленина и медаль «Золотая Звезда». Молодого лейтенанта назначили командиром взвода миномётчиков. Известно, что главной задачей десанта, в который входила рота Саши, было создать видимость штурма, как можно больше привлечь, оттянуть на себя силы немцев, чтобы под этот шум наши части начали форсирование Днепра основными силами в другом месте. Задумка удалась, однако от участников десанта почти никого не осталось в живых. Саша и оставшиеся двое его бойцов до последнего отбивались гранатами от прорывавшихся фашистов. Когда их нашли, вокруг них лежала гора вражеских трупов. Мизинчика похоронили на берегу Днепра, недалеко от того места, где он совершил свой подвиг.

После войны житель Тимашевки, где она жила, Никита Матвейчук, написал про судьбу Епистинии Степановой и её сыновей в газету. Тогда ей стали приходить письма от незнакомых людей из разных городов и деревень. Люди писали, что сочувствуют ей. Внучка Людмила помогала бабушке вести переписку, отвечать:

– Бабушка любила перебирать фронтовые письма в своём чемодане. Любила просто подержать письмо в руках, затем неторопливо и осторожно передавала мне и говорила: «Люся, почитай, это от Фили… последнее… А это от Васи… А этот от командира Лисицына. Видно, хороший человек, нашёл время написать и поблагодарить за моего сыночка». Бабушка почти каждое письмо знала наизусть, но всегда просила почитать, а иногда и повторить понравившуюся строчку. Обычно после письма бабушка немного молчала, а потом начинала вспоминать, как было тяжело жить, детям не в чем в школу ходить, на улицу по очереди бегали, то валенок не было, то сапог… Часто чтение писем заканчивалось тем, что мы плакали вместе с ней. Помню, что, пока она жила на хуторе, она ни одного деревца в саду не вырубила, потому что их сажали её сыновья.

Умерла Епистиния Степанова в Ростове в 1969 году, немного не дожив до своего девяностолетия. Было принято решение, что прах женщины, ставшей символом Матери Солдата, должен покоиться в станице Днепровской Тимашевского района Краснодарского края, где прошла большая часть её жизни. Там находится её дом-музей, мемориальный комплекс, куда приезжают люди со всего света.

В 2012 году у Епистинии Степановой было сорок четыре внука и правнука. У потомков Степановых, живущих в Ростове-на-Дону, сохранилась традиция собираться у мемориальной доски, установленной на доме № 32 на 20-й Линии, где жила бабушка. К этому месту приезжал и свадебный кортеж сына Людмилы, внука Епистинии. Ниточка рода не угасла, она продолжается. Память о сыновьях Степановых жива.

1. Александр Степанов (1901–1918) – расстрелян белыми.

2. Николай Степанов (1903–1963) – вернулся с войны инвалидом, умер от ран.

3. Василий Степанов (1908–1943) – погиб в бою, похоронен в братской могиле в селе Сурско-Михайловка на Днепропетровщине.

4. Филипп Степанов (1910–1945) – попал в плен в мае 1942 года в Харьковском котле, умер в лагере военнопленных «Форелькруц» под Падерборном.

5. Фёдор Степанов (1912–1939) – погиб в боях с японцами у реки Халхин-Гол.