И, наконец, третий эпизод. Тайный договор Ани с братом. Витя просил сестрёнку потихоньку взять у матери нитки и принести ему. Объяснил, что он уже брал у матери нитки несколько раз, а больше она ему не хочет давать. Нитки были большим дефицитом, и мать не могла понять, зачем они нужны сыну. Мама говорила: «Если что-то зашить нужно, пусть даст мне, я сама зашью».

Сестрёнка тогда обещала брату, что нитки она достанет, и вопросов не задавала. Только спустя годы подумала о том, что нитки могли понадобиться Вите лишь для того, чтобы привязывать записки к лапкам голубей. Ведь брат её в том далёком ноябре 1941 года так ничего и не шил…

Напомню, что фотография убитого Вити Черевичкина с голубем в руке обошла весь мир, была представлена на Нюрнбергском процессе в числе фотодокументов, изобличающих нацизм в совершении преступлений против человечности.

То есть мы говорим о Вите Черевичкине не как о герое (если он и совершил подвиг, то это осталось неизвестным), а как о жертве войны. О трагедии, когда шестнадцатилетний подросток был убит только из-за того, что у него жили голуби.

Два портрета висят на стене в доме Анны Ивановны Черевичкиной. Фото её братьев Вити и Шуры.

– Тот, что постарше, – Шура, помоложе – Витя. Шура погиб в боях на Миус-фронте, Витя – в Ростове. Шуре было восемнадцать, забрали его в армию 26 февраля 1942 года, а 8 мая он погиб. Всего-то и повоевал два с половиной месяца, – рассказывает сестра.

Фото Саши и Вити Черевичкиных в доме их сестры Анны. Фото О. Смысленко

Глядя на портреты братьев, я подумала: вполне мог существовать человек, живший в Ростове до войны и знавший Черевичкиных, но не очень хорошо. Он мог не знать, что братьев двое, и перепутать Витю с его старшим братом Александром, поэтому и не узнал его на фото. Ведь братья были примерно одного роста и между ним было всего два года разницы: Виктору – шестнадцать, Александру – восемнадцать. Отсюда и пошли слухи о том, что убитый мальчик с голубем в руках на фото – не Витя Черевичкин.

В 2021 году я изучала письма ростовских школьников военных лет, хранящиеся в Центре документации новейшей истории Ростовской области. В конце 1941 – начале 1942 года после освобождения Ростова от фашистских оккупантов ребятам в школах предложили написать о том, что они видели во время оккупации. Они так и сделали. С трепетом я прочитала в нескольких письмах строчку: «Убили мальчика Витю из-за голубей». То есть история расстрела подростка была широко известна в городе, многие дети о ней знали.

Но даже! Представим, что такое могло случиться: военный корреспондент в суматохе 1941 года перепутал снимки и неправильно подписал. Это говорит лишь об одном: в 1941 году фашисты расстреляли несколько мальчиков с голубями.

И это тоже возможно! Гитлеровцы на оккупированных территориях издавали распоряжения о запрете на содержание голубей как нелегального средства связи. Птиц требовали уничтожать или сдавать немецким властям. В двоенные годы в Ростове-на-Дону голубятни держали многие. Задержать за содержание голубей и расстрелять могли не одного подростка – просто не все фамилии стали известными.

Подчеркну ещё раз важный момент. Когда мы говорим о Вите Черевичкине, мы говорим о нём как о жертве войны. И, вспоминая сейчас Витю Черевичкина, мы отдаем дань памяти всем ребятам – жертвам фашизма.

Кто успел сфотографировать убитого мальчика с голубем сразу после отхода фашистов из Ростова? Какова судьба снимка?

В Ростове-на-Дону при библиотеке имени А. С. Листопадова существует клуб «Память». Его сотрудники занимаются поисково-исследовательской работой. Одно из направлений их поиска: «Голуби Вити Черевичкина».

Заведующая библиотекой имени Листопадова Валентина Анатольевна Пикина рассказала:

– В наши дни этот снимок хранится в Российском архиве кино- и фотодокументов в Московской области. Место съемки – Ростов-на-Дону, время – ноябрь 1941 г. Убитый – житель Ростова-на-Дону Витя Черевичкин. Именно этот снимок был представлен советской стороной на Нюрнбергском процессе как доказательство зверств фашистов.

Его автор – фотограф Макс Альперт, один из самых известных мастеров фото XX века. Во время войны он был корреспондентом Фотохроники ТАСС и Совинформбюро. Работал в тылу и на фронте. Сразу после освобождения Ростова приехал в город, чтобы зафиксировать происходящее беспристрастным оком фотокамеры.

Первая оккупация Ростова длилась неделю. 29 ноября гитлеровцы оставили наш город и вынуждены были отходить на запад. За это время ими было убито множество мирных жителей. Фото расстрелянных ростовчан были опубликованы в газетах, они потрясли людей.

Кто автор песни о Вите? Валентина Анатольевна Пикина поделилась найденной информацией:

– О Вите во время войны и после было написано несколько песен. Самой популярной стала «Жил в Ростове Витя Черевичкин». Появлялось несколько людей, приписывавших ее авторство себе, но никаких доказательств они предоставить не могли. На мой взгляд, наиболее вероятна версия о том, что песню написал Натан Вениаминович Малкин, преподаватель Металлургического техникума в Днепродзержинске. Об этом сказано в статье жителя города Новоалтайска Алтайского края Коркина в газете «Ветеран». Он утверждает, что Малкин во время войны оказался в городе Златоуст Челябинской области. Там в газете «Правда» прочитал про Витю из Ростова и на подъеме чувств сочинил песню.

По словам Коркина, впервые песню исполнил хор уральских девушек в клубе металлургов. Потом девчата уехали на фронт, стали медсестрами и пели ее в медсанбатах. Так песня пошла в народ. Впрочем, никаких документов об авторстве Малкина тоже нет.

Память о Вите Черевичкине продолжает жить. На стеле «Город воинской славы» на Театральной площади в Ростове есть барельеф мальчика с голубем. На одной из плит «Скорбящая мать» в сквере имени Фрунзе на площади Карла Маркса выбито его имя. Его именем названа улица, детский парк, мемориальная доска установлена на доме, где он когда-то жил. И это главное.

Исторический факт: 30 апреля 1945 года младший лейтенант Алексей Берест возглавил выполнение боевой задачи по водружению знамени Победы на куполе здания Рейхстага. Его водрузили Алексей Берест, Михаил Егоров и Мелитон Кантария в сопровождении группы автоматчиков. Егорову и Кантарии за этот подвиг присвоили звание Героя Советского Союза. Алексей Берест тоже был представлен к награждению Золотой Звездой Героя Советского Союза, но почему-то этого звания не получил, а был награждён только Орденом Красного Знамени. По одной из версий, маршал Жуков не любил замполитов и вычеркнул его из списка собственной рукой.

На самом деле в жизни Алексея Береста было гораздо больше подвигов и ещё больше – незаслуженных обид. О тех и других мне рассказала его дочь, Ирина Алексеевна Берест.

Ирину Алексеевну мы не раз приглашали к себе в редакцию. Часто пересекались с ней на военно-патриотических мероприятиях. Более того, мы даже жили в одном районе – Советском. Она не переставала меня удивлять своей кипучей энергией. Я знала, что она сердечница, многие дела даются ей с трудом, но про болезни она не любила говорить. По сути, при отсутствии музея Береста в городе она на долгие годы стала хранителем памяти Алексея Прокофьевича. Выезжала на встречи со школьниками и студентами, вела большую переписку с жителями других городов и стран. Десятилетиями ей писали дети и взрослые. Многие не знали адреса и указывали только город – Ростов-на-Дону. Тем не менее эти письма всегда приходили по адресу. Работники почты хорошо знали, куда доставлять очередное письмецо или открытку.