Первая мысль после того, как подуспокоилась, была – пригласить княгиню Иванеллу и попросить прислать её семейного целителя, но тут же представила, что она будет обо мне думать, увидев, в каком состоянии находится мужчина. Пусть это дело не моих рук, но вряд ли ей понравится, что я отдавал его… А ведь она единственная дорогая мне душа тут. Ну уж нет, лучше приглашу целителя из королевского лекарского участка, оплачу услуги, зато без осуждающих взглядов и сохраню лицо перед той, кто единственная была добра ко мне.

На вызов мне ответили, что в данный момент все заняты и целитель прибудет только к вечеру, но меня готовы проконсультировать по оказанию первой помощи. Да только я её оказывать не собиралась. Касаться грязного, может даже заразного тела раба – выше моих сил. И так сделала многое.

Сообщив Аю, что целителя придется подождать, распахнула окно в комнате, чтобы приглушить неприятный запах, и ушла на кухню. Он, конечно, промолчал. Ну если выдержал неделю, то пару часов ещё продержится. Или нет?

Сдались мне эти проблемы! Уже в который раз проклинала и тётушку, и её наследство, и этого проблемного раба. Будто специально задался целью усложнить мне жизнь.

В раздумьях заварила травяной чай, добавила брусники и отправилась к раненому. Обрабатывать раны – это конечно через чур, а вот дать отвар для снижения жара особо не сложно. Меня таким в детстве нянечки поили, запомнила.

Присела возле дивана, на котором лежал мужчина, закатив глаза, и тихонько позвала его. Он попытался сфокусировать мутный взгляд на мне, а вот сесть не получилось. Облокотив его голову на спинку, чтобы не держать самой, поднесла к сухим губам тёплый отвар.

– Выпей, должно стать лучше.

Он сделал жадный глоток, потом второй и третьим почти осушил чашку. Видимо, самостоятельно сходить за водой тоже не мог. Как же он тогда выжил? На мгновение меня затопило сочувствием, но эти ощущения скоро снова исчезли, стоило вновь почувствовать неприятный запах от его ран. Не выношу антисанитарию и отсутствие гигиены!

Я немного отстранилась, продолжая держать кружку уже на вытянутой руке. В это время раб закончил пить и, когда я убирала ладонь от его лица, случайно коснулась пальцами потрескавшихся горячих губ. Меня будто разрядом тока ударило.

Отдернув руку, уставилась на него. В глубоких, сейчас правда мутных, зелёных глазах мне почудилась воронка расплавленного золота. Она манила, засасывала, заставляя тонуть и звала ближе, словно тянула к себе, и нечто внутри меня отзывалось, узнавало, отвечало…

Помотав головой, пригляделась пристальнее – нет, ничего не было. Глаза как глаза. Только подёрнутые туманом боли и слабости. Ну в самом же деле – бред. Это невозможно. Привидится такое.

Решительно встала и вышла из залы, оставив мужчину одного.

Целитель приехал через пару часов, за дополнительную плату помог Аю искупаться (не мне же этим заниматься в самом деле, а терпеть неприятный запах просто невозможно), обработал раны и оставил лекарства, которые мне нужно давать ему раз в два часа. Ещё день – и спасать было бы некого, сказал он мне.

Я отвратительная хозяйка. И он хорош. Вечно какая-то беда с ним. Баронессе позже закачу скандал. Едва не угробила мне раба! И даже не сказала об этом!

Когда целитель покинул поместье, мы снова остались наедине.

Раньше уже уложили Ая в постель покойной баронессы – её комната была светлой и просторной, в ней была ванная, но мне не нравилась. А ему, наверное, не впервой ночевать здесь. Ну и, если быть честной, плюсом мне хотелось насолить покойной тётушке, уложив в её постель раба. По-детски, но не удержалась.

Ещё одна причина – присматривать за ним придётся мне, а в подвал спускаться неудобно. Как-то мне там не по себе.

Когда в очередной разбудила Ая, чтобы накормить и дать лекарство, переступая через себя, заодно спросила, что произошло.

– Не выполнил приказ госпожи, – сухо процедил он сквозь зубы.

– Какой приказ?

– Не стал ублажать, – его голос срывался, но был более живым, чем в нашу первую сегодня встречу.

Подчиняющие полоски с его тела мы с целителем сняли – так лучше пройдет заживление, но теперь надежда была только на то, что рабам магически запрещено нападать на хозяев и не исполнять их приказы (только ведь эти полоски придумали не просто так, некоторые могли и ослушаться). И как бы мне не страшно было это делать, но нужно – значит нужно. И вот теперь пожинала плоды, с опаской глядя на злющего мужчину.

– А… эм… почему не стал?

Вместо ответа получила презрительный взгляд. Чудесно просто, теперь ещё и от раба! Мало мне тётушкиных подруг и обсуждений в обществе!

– Я имела ввиду, что ты же делал подобное раньше. Что помешало в этот раз?

Теперь и мой голос прозвучал даже немного зло. А на что он рассчитывал? Что буду тут нянчиться с ним и терпеть неуважение? Даже если он себя плохо чувствует, это не повод так общаться!

– А теперь не захотел, – в тон ответил он.

Хм, видимо плоды отсутствия подчиняющих полосок не заставили себя долго ждать. Ишь, не захотел он.

– То есть раньше хотел? – уточнила я, прикидывая, успею ли отскочить, если он на меня бросится. Да и уколоть его хотелось тоже.

– И раньше не хотел, но был прямой приказ… госпожи, – буквально выплюнул из себя.

Так вот в чем дело. Он не мог проигнорировать прямой приказ хозяйки, а в этот раз лично я ничего не приказывала. И ведь можно же было промолчать, но….

– То есть, если бы я приказала, ты бы исполнил?

И уже пожалела о сказанном, как получила ответ, сказанный таким же едким и презирающим тоном:

– Разумеется, госпожа.

Если бы словами можно было убить, я бы уже валялась совершенно мёртвой на немытом полу. И стало так не по себе вдруг.

Целитель сказал, что по всей видимости его приковали к столбу и избили с разных сторон специальными усиленными плётками, смазанными средством для замедления заживления, а потом ещё и оставили так на солнце, судя по состоянию кожи и ран, лишь спустя несколько дней он оказался в помещении.

А я мало того, что отдала запросто, даже не поинтересовалась потом, ещё и теперь задаю такие вопросы. Кто вообще в здравом уме и доброй памяти стал бы сближаться с этой мерзкой старухой? Может зря я прежде не задумывалась, что у рабов тоже есть душа, сердце, гордость… Ай не был учтивым со мной. Но всё же очевидно, что своими словами задела за живое, и уже почти устыдилась этого.

– Я не знала, что с тобой так поступят, – начала было зачем-то оправдываться, но раб перебил:

– Иначе бы приказали сами.

Ах так?! Я тут распинаюсь перед ним… А он! Вот не зря она его отхлестала. Только стоило бы мне сказать или подлечить слегка, а так – и поделом.

Резко поднялась, оставив на краю кровати тарелку с ужином и лекарство.

– Тебе нужно принимать это каждые два часа, чтобы скорее встать на ноги.

И уже привыкнув к тому, что ответа не будет, вышла, громко хлопнув дверью.

В своей комнате заперлась на все замки (хотя целитель сказал, что в ближайшие дни Ай вряд ли встанет сам) и устало опустилась на кровать. Будто раньше мне было мало проблем. Теперь ещё это. Надо срочно от него избавляться. Ума не приложу, как, но надо обязательно. До добра этот раб меня точно не доведёт.

Даже просто спать в одном доме с незнакомым и таким злым мужчиной было откровенно страшно. Я же сама себя защитить не смогу, если что. Разве что охранным артефактом, который из сумочки переложила под подушку. Мало ли, отойдёт сейчас, и набросится… По нему же сразу видно, что ненавидит меня. Хотя я лично ничего ему и не сделала. Почти…

Но на удивление лишь сомкнула глаза, как, когда открыла их, уже наступило утро. А думала, что придётся всю ночь сидеть у двери с чем-то тяжёлым и ждать нападения. Только видимо усталость сделала своё дело. Ну и славно. Во сне меня не придушили, уже неплохо.

Итак. Начнем, пожалуй, с завтрака. Приготовив на скорую руку сырники, налила себе кофе и ушла есть на террасу. Оттягивала момент встречи с рабом, как могла. Но вот завтрак съеден, чашки загружены в посудомоечный артефакт, а мне нужно убедиться, что он там хотя бы жив. Ну и отнести ему тоже еды. Иначе так и будет валяться, а мне завтра возвращаться на работу.