Торговцы многозначительно переглянулись, неожиданно выпустив его из рук. Прокофий в ужасе думал, что вот-вот разобьется, однако стоило в его голове проскользнуть мысли о «шипящих» кедах, в которых он недавно летал, и волшебная обувь тут же появились у него на ногах. Мягко ступив на каменный пол невредимым, Прокофий вздохнул с облегчением.

– Фу-ух, – протянул он, все еще не веря в свою удачу; сердце бешено колотилось. Вытирая пот со лба, он с благодарностью поглядел на кеды. Те мигом испарились, а на их месте вновь появились старые ботинки.

– Так ты об этом говорил? – с подозрением осведомился «синий галстук», плавно опускаясь на пол следом за мальчиком. Должно быть, он имел в виду то, как скоро появились кеды.

– Как, уже? Здесь? В Основании? – задумчиво нахмурились два других торговца, становясь рядом.

Миссис Фарадей из своего кресла тепло улыбалась сыну. Ее совершенно не беспокоило все происходящее. Похоже, она доверяла странным торговцам и была убеждена, что они просто забавляются и не причинят вреда.

– Так вы тоже знаете об ускорении? – Прокофий закипал от напряжения.

Странная музыка становилась все громче и громче, и вскоре он уже с трудом мог расслышать, что говорит. Торговцы же, очевидно, не собирались отвечать.

– Пойдем отсюда! – Прокофий попытался вытянуть маму из кресла. – Эти люди… не в себе! Они опасны!

Но миссис Фарадей в ответ только рассмеялась. Может, когда она приходила сюда маленькой, торговцы вытворяли что похуже? Правда, это было трудно вообразить.

Но тут музыка неожиданно стихла, и прозрачные люди, все это время кружившие неподалеку в каком-то нелепом танце, вдруг встали стеной перед мальчиком.

– И куда это ты собрался?

– Он что же, уходит без карты?

– Эй ты, умник рыжеволосый! Не желаешь забрать свою карту? – писклявый легонько постучал ему по затылку.

Прокофий рывком обернулся и изумленно воззрился на него:

– Какая еще карта? Мы пришли сюда без нее, а значит, сможем и вернуться обратно. Мама знает дорогу.

Но торговцы его не слушали. Они со всех сторон обступили Прокофия, скрестив на груди рукава своих шикарных костюмов. Он понял, что без волшебной покупки его, похоже, отсюда не выпустят.

– Тебе нужна наша помощь! – назидательно поведал ему «розовый галстук».

Золотистое свечение на стенах вдруг исчезло, и зал погрузился во тьму, а Прокофий неожиданно почувствовал, как тяжелеют веки, словно его потянуло в сон.

– Что ж, хоть ускорение времени свершения волшебства и впрямь очень важно, ты не сказал нам всей правды.

– На самом деле, узнать этот секрет – не твое истинное желание, – протяжно зашептали торговцы где-то возле самого уха мальчика.

– Ты жаждешь величайших свершений, хочешь увидеть то, что поразит тебя, желаешь захватывающих дух творений! Но, очевидно, ты не преуспел в своих грандиозных планах. Ничего, мы тебе поможем.

– Видишь ли, у нас есть кое-что как раз на такой случай.

– Мы дадим тебе то, что подскажет, куда идти и зачем…

– …Когда отправляться в путь и как это сделать.

– Однако тебе придется немало постараться, для того чтобы научиться правильно использовать столь необычный магический дар.

– Будь внимателен и осторожен! Не относись беспечно к тому, чем отныне владеешь.

– Никому не говори ни о карте, ни о том, что когда-то бывал здесь. Этот зарок – нерушимая часть волшебного договора.

– Так ты согласен? – проникновенно вопрошали голоса торговцев.

– А что… взамен? – только и успел вымолвить Прокофий перед тем, как в глазах потемнело.

***

Он не помнил, как возвратился домой, но чувствовал себя так, словно в нем что-то изменилось, правда, как бы он ни старался, так и не мог понять, что именно. В руках было пусто, в карманах – тоже. Прокофий искренне надеялся, что загадочная карта ждет его дома, и был очень разочарован, когда не увидел в своей комнате среди привычных вещей никакой необычной коробочки с его именем.

И все же его грела одна догадка: что, если там-то, в Волшебной Лавке Тельман и получил свою брошь? Ведь в таком случае он просто не мог рассказать Прокофию правду о ней. Но как же тогда он решился кому-то ее показать, ведь тайна предмета из Лавки – нерушимая часть договора!

В душе Прокофий очень надеялся, что Тельману не грозит беда из-за того, что он не сдержал обещание. Зато больше Прокофий не сердился на друга. И, пускай не с полным спокойствием, но определенно с немалым облегчением он вскоре смежил веки и заснул, как еще никогда в жизни радуясь тому, что он дома.

ГЛАВА 8

БАЛ ОГНЕЙ

Оставшиеся дни до Бала Прокофий провел совсем не так, как рассчитывал. Сбитый с толку, он часами носился по улицам, в надежде разыскать запропастившегося куда-то лучшего друга. Он даже позабыл все обиды на Железного Бью и ездил на сумасшедшем поезде по нескольку раз за день, не говоря уже о тяжелых подъемах на самый верх башни, и подолгу сидел в саду возле жилища Тельмана, ожидая, когда тот наконец вернется домой. Однако Тельман все не спешил объявляться.

Дверь в его комнату была теперь все время заперта. Лучик живого света тоже куда-то пропал, не оставляя Прокофию ни единой, даже крохотной надежды на то, что Тельман все еще на него злится и лишь поэтому не открывает.

В конце концов Прокофий решил оставить какое-нибудь послание на случай, если Тельман вернется, когда его не будет поблизости. Он создал огромную руку из тумана, пронзавшую воздух указательным пальцем. Когда Тельман окажется возле двери, этот палец упрется прямо в него, и Тельман поймет, что Прокофий ждал его здесь, чтобы помириться.

Как-то разыскивая друга в городе, он неожиданно столкнулся с Ману. Девочка шла на встречу с Твинкл в кафе неподалеку от площади. Не слушая уверений Прокофия, что он занят и очень спешит, Ману потащила его за собой.

– Заканчивай с этим, – угрюмо велела она, хватая Прокофия за рукав пальто, словно опасалась, что он сбежит, как только она его отпустит. – Пускай Тельман ходит, где хочет! Я устала о нем беспокоиться, и без того дел полно.

– Как ты можешь так говорить? А вдруг с ним что-нибудь случилось? Что, если он попал в беду, и ему нужна наша помощь! – запальчиво размахивал свободной рукой Прокофий. Но, не говоря ни слова о Волшебной Лавке и броши Тельмана, было трудно объяснить Ману в чем тут, собственно, дело и почему он так беспокоится за друга.

Ману упрямо покачала головой:

– Пойдем, по твоему лицу видно, что тебе нужно поесть.

Дотащив Прокофия за руку до кафе, она распахнула дверь и затолкала его внутрь. Там за столиком под большим деревом, растущим из огромного глиняного горшка, уже сидела Твинкл. Увидев, что Ману не одна, девочка обрадованно замахала друзьям. Ей не терпелось поделиться новостями, правда, как оказалось, не очень веселыми: сосед Твинкл, мистер Прэнтис попал в неприятную историю.

– Должно быть, его очень печалит скорое прощание с сыном. Ведь он в этом году перемещается в другой мир, – принялась рассказывать друзьям Твинкл.

– Да, я знаю этого мальчика, он ничего, – одобрительно кивнула Ману.

– Так вот, идет он по улице, – продолжила Твинкл, – и вдруг слышит, как мистер Крадж, наставник из Центра Полетов, кричит ему: «Поздравляю, сынок-то совсем большой.» А потом прибавил: «Да здравствует свобода! Да, Прэнтис?», – ну вы знаете, такая присказка, которую все друг другу говорят перед Балом Огней. И тут Крадж как начал хватать ртом воздух, словно хотел его выпить – чуть было не задохнулся! Все вокруг смеялись, конечно – думали, он так шутит. А я смотрю, глаза у Краджа бешеные, и руками так машет, машет – ну точно напуган до смерти! Разумеется, потом ему помогли, но никто не мог взять в толк, что же случилось. А я уверена – дело неладно. – Твинкл взволнованно вытаращила глаза и, нагнувшись поближе к друзьям, прибавила взволнованным шепотом: – Но перед тем, как это случилось, Прэнтис тихо сказал: «Да захлебнитесь вы вашей свободой!» Вот Крадж почти и…